Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2005
27 июля 1774 года родился Е.А. Черепанов — крепостной мастер-самоучка, изобретатель. Вместе с сыном Мироном (1803—1849 гг.) он создал первый в России паровоз (“сухопутный пароход”) и построил первую паровую чугунную дорогу длиной 854 м на Урале.
Черепановы жили в Выйском поселке, называемом Ключи, что в Нижнем Тагиле, у подножия горы Высокой, где проживал крепостной люд, вывезенный на Урал при первых Демидовых.
Петр Степанович Черепанов был дровосеком. В то время металлургические заводы потребляли большое количество древесного угля. Срубленный лес, разделанный на поленья, складывали в кучи, затем их засыпали землей и начинали выжиг угля. После окончания выжига уголь собирали в короба и доставляли на заводы. В семье Петра Черепанова было пять дочерей и один сын — Алексей. Алексей родился в 1750 году. С ранних лет ему приходилось помогать отцу кормить семью.
Ребенком он ездил с отцом на “курения”, где вместе с другими крестьянскими ребятами наполнял короба углем. Позднее он ходил с отцом в извоз (вывоз железа), а впоследствии стал выполнять земляные и строительные работы на заводе.
Алексею Черепанову было немногим более 20 лет, когда он женился на 17-летней Маше. В 1774 году родился первенец Алексея — Ефим. Алексей Петрович бывал на различных работах: заготавливал дрова, возил уголь, руду, копал землю. В 1799 году родился второй сын — Гаврила, который рос болезненным и слабым. В доме Черепановых вместе с семьей Алексея проживали и его сестры. Ни одной из них не удалось выйти замуж, так и остались они вековухами. Основным рабочим в доме был Алексей Петрович. Он с нетерпением ждал, когда Ефим подрастет и станет помогать семье.
О том, чтобы Ефим стал мастером, отец и не мечтал. Слишком велика была пропасть между мастеровым людом и чернорабочими. Каждый мастер приобщал к своему ремеслу сыновей или родственников. Искусство доменного, литейного или кузнечного мастера переходило из поколения в поколение одной и той же семьи.
Ефима Черепанова с детских лет тянуло к мастерству. Днями он гостил у соседей, которые занимались кузнечным и слесарным делом. Мастеровые не прогоняли мальчишку, порой и приобщая его к работе, сначала по мелочи, а затем и к более осмысленному труду. Многому научился наблюдательный, смышленый парнишка у этих мастеров. Подростком отец стал брать Ефима с собой на заводскую поденщину. Ефим был потрясен увиденным: пышущие нестерпимым жаром десятки огромных горнов, работа воздуходувных мехов, приводимых в движение водяными колесами. Мальчика удивляло и восхищало то, как люди подхватывали клещами брызжущую искрами глыбу железа, несли ее к наковальне обжимного вододействующего молота, и тот, громыхая, придавал железу нужную форму. Немало выйских и тагильских мастеров покалечились на этих опасных работах, отравились удушливыми испарениями горнов, потеряли зрение от блеска пламени. Но Ефима влекло к этому делу больше, чем к работе поденщика.
Приходя домой, Ефим постоянно что-нибудь делал: возился с замками, железом, столярил, слесарил. Кроме того, он успешно постигал грамоту. В конце концов отцу удалось устроить парня на выделку воздуходувных мехов. Ефим был одним из восьми подростков, помогавших мастеру делать большие ящичные меха. Сделанные им мехи для горнов были высокого качества. Ефим Черепанов рос сдержанным скромным юношей. Свои редкие часы досуга он отдавал работе по дому и самообразованию. Наконец-то осуществилась потаенная мечта старательного парня: в возрасте немногим более двадцати лет он стал мастером. В семье отца Ефима, Алексея Черепанова, насчитывалось одиннадцать человек. Брат Ефима — Гаврила уже работал на Выйском заводе — отбывал поденщину. Подрастали младший брат Алексей и сестра Маша.
По указанию хозяина Н. Демидова Ефим Черепанов вместе с другими мастеровыми — Лобовым и Фирсовым — отправляется в Петербург на завод графини Салтыковой для оказания помощи в строительстве железоделательного завода на Карельском перешейке. С пуском Линдоловского завода мастеровых отпустили домой, на Урал. В сентябре 1801 года Ефим Черепанов с мастеровыми вернулись в Нижний Тагил.
Яркие личности мастеровых людей проживали на Урале в конце XVIII — начале XIX века. Среди них: Егор Кузнецов, Степан Козопасов, механик Степан Макаров и другие. Ефиму Черепанову было у кого учиться и перенимать опыт.
Ефим Черепанов вместе с женой Евдокией проживал в общем доме вместе с родителями. В 1803 году у них родился сын Мирон. Средний брат Ефима — Гаврила — умер, а младший брат — Алексей — рос юношей веселым, общительным. Он умел быстро сходиться с людьми. Братья всегда помогали друг другу. Ефим Черепанов к этому времени был уже плотинным мастером.
Необходимость введения паровых машин вызывалась неотложными запросами заводского производства. В 1803 году для Березовских золотых промыслов паровую машину стал строить талантливый механик Лев Федорович Собакин. Он был переведен в 1800 году из Твери на Урал. В 1787 году Л. Собакин был в Англии, встречался там с английским изобретателем Джеймсом Уаттом. В России Собакин издал книгу о машине Уатта. Построенная Собакиным машина имела один вертикальный цилиндр. Пар поступал последовательно то снизу, то сверху поршня.
1804 году на Урале работал Джозеф Мержер — выходец из Англии. Он также построил несколько паровых машин, правда, они были невысокого качества. Д. Мержер старался захватить монополию на производство паровых машин, он упорно доказывал, что русские мастера не смогут справиться с их постройкой и эксплуатацией.
В 1814 году на Урал приехал Афанасий Сидорович Вяткин. На Верх-Исетском заводе А.И. Яковлева он стал строить паровые машины. Первую из них Вяткин запустил в 1815 году. Пуск произвел на Демидова сильное впечатление.
Алексей Черепанов
При упоминании о строительстве первого пароходного дилижанса Мирона и Ефима Черепановых незаслуженно забыто имя талантливого уральского самородка Алексея Черепанова — самого младшего брата Ефима. Первая встреча заводчика Н. Демидова с Алексеем Черепановым состоялась в Москве в 1813 году. Алексей Черепанов произвел на Демидова впечатление человека, которому можно доверять сложные и ответственные поручения.
Младший брат Выйского плотинного Ефима Черепанова, Алексей, обладал отличной памятью, делал зарисовки и чертежи оборудования прямо с натуры, умел быстро разбираться в новой технике, безошибочно определял ее необходимость на заводе.
Первое поручение, которое дал хозяин Алексею Черепанову, было в том, что он послал Алексея в Кронштадт на чугунолитейный завод для знакомства с оборудованием. Вторым серьезным поручением для Алексея было внедрение проволочного производства в Нижнем Тагиле. Алексей занимался организацией лудильного производства, продажей железа, расширением салоплавильного завода и другими вопросами. Демидов посылал Алексея в Архангельск с ревизией товарной конторы. После возвращения из Архангельска хозяин уральских заводов вновь встречался с Алексеем Черепановым. Они не только совместно обсуждали вопросы проволочного и лудильного производства, выделки кос и железа, но и применение на уральских заводах силы пара.
Никита Никитич Демидов видел, что таких, как Алексей Черепанов и его брат Ефим, и других плотинных мастеров можно привлечь к постройке паровых машин для своих заводов. Алексей Черепанов сделал очень много для развития промышленности на Урале. В возрасте 30 лет младший брат Ефима, Алексей Черепанов, неожиданно умер. Это случилось в 1817 году.
Ефим Черепанов и первые паровые машины
Первая паровая машина, построенная Ефимом Черепановым, приводила в движение токарный станок и была небольшой. Затем паровой двигатель, но уже более мощный, он соорудил на Выйском руднике, для откачки воды из шахты, но машина не была установлена, а стала применяться на мельнице для помолки зерна, возможно, из-за своей маломощности. Эти события относятся к 1820 году. Да и работы с постройкой паровых двигателей Ефим Черепанов проводил на свой страх и риск, так как прямого указания хозяина не было, а ябедников и стукачей из приказчиков было хоть отбавляй. Ефим Черепанов был безусловно признанным умельцем и авторитетом. Он был инициатором многих новшеств на заводах, принадлежащих Демидову, но его судьба как крепостного целиком и полностью зависела от хозяина.
Вотчина Демидова была огромна. Помимо заводских дел он занимался пушным, салотопенным и другими промыслами. Его конторы были в Петербурге, Москве, Архангельске, Одессе, Таганроге, а его торговые представители — во многих странах Европы. Только крепостных он имел более 22 тысяч человек. При всем своем расположении к талантливому плотинному в Тагиле Ефиму Черепанову, хозяин не раз грозил изобретателю разжаловать его в чернорабочие и услать в самые отдаленные места своей вотчины. Но Ефим Черепанов просил и настаивал на своем. Ему хотелось, чтобы на Уральских заводах была самая современная техника. Особенно Ефим Черепанов ратовал за внедрение паровых машин и механизмов, чтобы облегчить труд работающих.
Ефим Черепанов в Англии
Сбыт демидовского железа в Англии в начале XIX века сильно снизился. В Англию Демидов решил послать уральского мастерового Ефима Черепанова, чтобы тот ознакомился с делами на месте. Летом 1821 года Черепанов отправляется в Англию. Гулльскому банкиру Э. Спенсу приезд проверяющего, да еще мастерового с Урала явно, не понравился. “Как может сибирский мастер, к тому же не знающий английского языка, разобраться в условиях английского рынка? — возмущался банкир. — Что сможет он понять в английской технике и в металлургическом производстве?”. При встрече с Ефимом Черепановым еще больше укрепились сомнения банкира. Перед ним стоял невысокого роста, в длинном сюртуке, в картузе на голове рыжебородый мужик.
Практически не отдохнувши после дороги, Ефим Черепанов приступил к осмотру предприятий. При осмотре Гулльской водонапорной станции он надолго задержался у паровой машины. В своей записной книге он отметил: “Неплохо употребить такую при медном руднике в Тагиле. За минуту машина нагнетает на высоту 17 метров до 500 ведер воды”. В городе Лиде — крупнейшем центре металлургической и текстильной промышленности, на одной из фабрик он обратил внимание, что паровая машина приводит в движение несколько токарных станков. На угольных копях уральский механик обратил внимание, как паровая машина приводит в движение углеподъемную и водосливную технику.
Первую паровую машину, движущуюся на колесах, Ефим Черепанов увидел там же, на угольных копях, когда из-за горы, пыхтя и дымя, выехала трехосная платформа, на которой был укреплен горизонтально расположенный котел. Машина двигалась по рельсам. Колеса средней оси захватывали зубья на рельсах, а колеса двух крайних осей двигались по гладкому рельсу. Паровая машина на колесах была построена изобретателем Мёрреем лет за 8 —10 лет до приезда уральского мастерового в Англию. “Смотрел паровую машину, которая возит каменный уголь в один раз около 1500 — 2000 пудов на расстояние четырех верст. В день машина ездит за углем три раза”, — записал Ефим в своей записной книге. Хотя движущая паровая машина и поразила уральского умельца, в своих отчетах по приезду домой он писал, что такие машины для тагильских заводов не нужны. Подводя итоги пребывания в Англии, Черепанов пишет, что для ускорения процессов изготовления железа и облегчения труда рабочих на Урале нужны мощные паровые машины наиболее совершенной конструкции и высказывал свои мысли, что он мог бы сам такую устроить.
Английские газетчики к приезду Ефима Черепанова отнеслись, мягко говоря, весьма скептически. Некоторые признавали его даже за шпиона, аргументируя наличием большой бороды. Писали, что это маскировка, чтобы не видно было лица. “Шпионом из России” называли его журналисты.
Действительная же причина падения спроса на уральское железо заключалась в его дороговизне, хотя качество демидовского железа было значительно выше. В конце XVIII — начале XIX века в Англии произошел промышленный переворот. Создание новой технической базы позволило значительно увеличить добычу руды и угля. В домнах при плавке стали применять кокс. Возросли размеры домн. Чугуна стали выплавлять значительно больше, и процесс переплавки его в железо ускорился в связи с пудлингованием (особое устройство печи для получения железа). При прокате железа использовали паровые машины системы Уатта.
Все эти новшества технического процесса повлекли за собой резкое снижение стоимости железа. У нас же на Урале по-прежнему использовалась сила падающей воды и велась обработка железа в кричных горнах.
По приезду домой Е. Черепанов пишет письмо-отчет Демидову. “…В бытность мою в Англии я видел довольное количество разных машин…” Выйский механик высоко ценит прогресс английского производства. Считает, что этому опыту нужно учиться. Главное внимание в письме Черепанов уделяет вопросу использования силы пара, ссылаясь на то, что в промышленности Англии применяется много паровых машин для доставки угля, откачки воды, движения станков и других механизмов. В заключение Е. Черепанов делает вывод: чтобы уральское железо конкурировало за границей, необходимо перестроить производство на Урале.
В 1823 году Демидов назначает Ефима Черепанова главным механиком всех девяти заводов в Нижнем Тагиле и его окрестностях. И хотя главному механику постоянно приходилось заниматься перестройкой и ремонтом плотин, ларей, водяных колес и других механизмов, он постоянно думал о создании более совершенной и более мощной паровой машины. Сделанная Е. Черепановым паровая машина в четыре лошадиных силы была более удачной и работала безотказно на мельнице. Приводя в движение мукомольные жернова, машина перемалывала до 90 пудов ржи в сутки. Но постоянные интриги приказчиков вынудили изобретателя законсервировать машину, и только в 1831 году она была установлена для работы металлообрабатывающих станков. Помощником Ефима Черепанова был его сын Мирон. Первое совместное путешествие отца и сына Черепанова состоялось в Швецию в 1825 году для осмотра горно-металлургических предприятий и железных рудников. Паровых установок на заводах в этой стране было мало и преобладали водяные установки. Обилие рек, искусственных водохранилищ не способствовало быстрому внедрению паровых двигателей в промышленность.
Черепанов-старший не раз был в Петербурге, на Колпинском и Ижорском заводах, смотрел, как там устанавливаются и работают паровые машины. Черепанов видел, да и сам ездил на пароходе, а их было уже достаточно много, построенных на заводах Берда и курсирующих между Петербургом и Кронштадтом. У заводчика Берда было монопольное право на производство паровых машин с 1815 года. Чтобы тагильскому механику начать строительство паровых двигателей, нужно было обратиться к Берду. Черепанов делал небольшие паровые двигатели — делал на свой страх и риск. Тагильские приказчики Данилов и Любимов были против постройки Черепановым паровых машин. Они предлагали Демидову заказать такие в Петербурге, то есть у Берда. Да и сам заводовладелец сомневался в том, что его плотинный сможет построить мощную паровую машину, а заказать строительство Берду и доставить машину на Урал будет слишком дорого.
В мае 1826 года на Выйской механической фабрике (своего рода КБ Черепанова) стали строить паровую машину по расчетам механика, самую мощную для демидовских заводов по тем временам — 35—40 лошадиных сил. В декабре 1827 года на Анатольском медном руднике прошли успешные испытания этой паровой установки. В феврале 1828 года машина была соединена с подземным насосом и вступила в постоянную эксплуатацию. Машина выкачивала за минуту 60 ведер воды. Ефим Черепанов не без гордости пишет своему хозяину: “Паровая машина, пущенная мною, в действии. Труды мои и сына моего увенчались, и даже сверх чаяния моего, совершенным успехом…”
Надо отдать должное старшему Черепанову. Созданные им при Выйском заводе механические мастерские служили ему той экспериментальной базой, на которой делались всякого рода приспособления и оснастки, инструменты и машины. Конечно, Ефиму Черепанову пришлось бы намного сложнее продвигать передовую технику на заводах Демидова, не имей он единомышленников. Сторонниками развития были управляющие Петр Макаров, Фотий Швецов, мастера кричного и прокатного дела Макаров и Желваков, специалисты горного дела Монзин и Коряков, плотинный Степан Козопасов и его сын Федор и другие. Со временем это своеобразное КБ было полностью оснащено паровыми машинами, которые приводили в движение станки и вспомогательные механизмы.
В 1828—1830 годах Ефим и Мирон Черепановы строят для откачки воды на Владимирской шахте медного рудника мощную паровую машину в 40 лошадиных сил. В 1831—1832 годах ими была построена паровая машина такой же мощности для Кыштымского завода Расторгуевых. В эти же годы на Выйский завод поступает работать Аммос Черепанов, двоюродный брат Мирона.
В 1833 году Мирон Черепанов едет в Петербург, а затем в Англию. Наверняка отец не раз рассказывал сыну о “пароходе” на колесах, об этой диковинной паровой машине. По приезду в Англию Мирон интересуется не только техническими процессами и оборудованием английских металлургических и металлообрабатывающих заводов, но и рельсовым транспортом. Мирону было что посмотреть. Еще в 1830 году была открыт железная дорога между городами Манчестер и Ливерпуль протяженностью более 40 километров. На этой линии Стефенсон впервые применяет грибовидные рельсы. Паровоз Стефенсона “Ракета” был первым на транспорте локомотивом с трубчатым котлом (наличие дымогарных труб для увеличения площади котла для выделки пара — это была вторая революция в котлостроении).
В октябре 1833 года Мирон вернулся в Нижний Тагил. Вскоре после его возвращения на Выйском заводе приступили к строительству первого русского паровоза. Запись в отчетной книге в феврале 1834 года гласит: “Пароход в довольном виде собран. Отделкою и неоднократно на первый раз пропущен был…” Но вскоре произошла авария, едва не стоившая Черепановым здоровья, а возможно, и жизни. Вторая запись в отчетной книге, датированная мартом 1834 года, гласит: “Пароход уже был почти отстройкою собран и действием перепущен, в чем успех был, но оного парохода паровой котел лопнул”. Перестройкой парового котла и другими доработками Черепановы занимаются почти до первого июня 1834 года. 10 июня появляется запись “Прошли испытания с непосредственным успехом. Ход оный достигается… хотя некоторые детали переправляются”. А уже 5 августа следует запись: “Пароходный дилижанец отстройкою совершенно отстроен, а для ходу оного строится чугунного дорога, а для сохранения дилижанца отстраивается деревянный сарай”
Первый сухопутный “пароход” в России был окончательно построен в августе 1834 года. Этот паровоз вел состав весом 3,3 тонны со скоростью 13—15 километров в час. Длина дороги составляла 400 саженей (854 метра). Это была первая в России чугунная железная дорога. Мощность паровоза была равна 30 лошадиным силам. Уже вовсю трудился на Выйском руднике первый паровоз, когда Черепановы закончили второй, более мощный, на 43 лошадиные силы.
Весной 1837 года в сопровождении многочисленной свиты на Урал прибыл 19-летний наследник престола Александр Николаевич. По указанию царя он совершал большое путешествие по России. 26 — 27 мая 1837 года цесаревич находился в Екатеринбурге, а под вечер 27 мая поехал в Нижний Тагил. “8 мая состоялось знакомство Александра Николаевича с заводом. Запись в заводской книге гласит: “По осмотру заводского производства Цесаревич посещает выставку изделий: чугун, железо, медь, золото, платина; затем училища на 130 мальчиков. К вечеру свита отправляется обратно в Екатеринбург. По дороге осматривают памятник Н. Демидову и сухопутный пароход (который был в действии). Его высочество поинтересовалось, кем он устроен, — и получил ответ — заводским механиком Мироном Черепановым…”
Не надо ставить в укор цесаревичу, что он невнимательно отнесся к “пароходному дилижанцу” Черепановых. В 1837 году закончилось строительство Царскосельской железной дороги, открытие которой состоялось в конце октября. Так что для Александра Николаевича это было не в диковинку. Паровозы и вагоны, закупленные в Англии, уже стояли, как говорится, “под паром”, и наверняка он был в курсе этих событий. Заслуга Ефима и Мирона Черепановых в том, что они впервые в России изобрели российский паровоз. Пусть он был неказистый и не такой мощный, какими были паровозы Стефенсона, но это был наш, отечественный, первый паровоз.