Опубликовано в журнале Урал, номер 8, 2004
Алексей Кузин — родился в 1956 г. в Верхнем Уфалее. Окончил горный институт, в котором сейчас и работает. Поэт и критик, автор сборников стихов “Шестое чувство”, Адамов узел”, “Возвращение к брату”. В 2004 г. издал книгу заметок из дневника “Следы Бориса Рыжего”. Стихи публиковались в журналах “Урал” и “Уральский следопыт”. Живет в Екатеринбурге.
Сто тысяч манси
Сто тысяч манси надо. Где их взять?
Два-три ума от этой мысли в трансе.
Когда-то всей землей владели манси.
Осталось манси лет на пятьдесят.
Сто тысяч манси — дабы жил их дух,
Именовал язык холмы и склоны…
В Ханты-Мансийске я встречал их, двух,
Бредущих вместе и разъединенно:
Сухой старик в тулупе белых кож,
В пяти шагах за ним — его старуха
Рюкзак несла, как легкую из нош,
Ремень заплечный намотав на руку.
Они прошли, голов не обратив
На магазин, аптеку, на призывы,
Как будто в них звучал иной мотив,
Которым святы и которым живы.
Кто обойдет мансийские места,
Перебелит черновики историй
И повелит: “Плодитесь тыщ до ста
На этом щедром нежилом просторе!”
Могу ли я подать им вещий знак?
О, бедный слог мой, жги их прямо в ухо.
Через плечо за лямку взяв рюкзак,
Могу нести легко, как та старуха.
Цветы
Пять робких белых небольших цветков,
Которым я названия не знаю.
Везу к тебе. Скажи “спасибо” краю,
Вернувшему меня от облаков,
Катящихся по склонам синих сопок,
Где на камнях растет олений мох,
А по лесам царит кедровый бог
И запах смол пьянит, как пара стопок.
Но там на пятнах небольших полян,
Покрытых редкой низкою травою,
Цветы вот эти. И возник мой план:
К тебе прийти с повинной головою,
Цветы поставить, уступить судьбе,
Как уступает лев перед ребенком.
Цветы напоминают о тебе:
Жизнецветенье белого на тонком.
***
Припоминая дни далеких весен,
Я зажигаю памяти свечу.
Хочу ли я веселых наших песен?
Нет, не хочу.
Хочу ли я слепых соударений
Локтей хрустальных, золотых голов?
Я не хочу счастливых повторений
И не забуду неудачных слов.
Слова признанья, волю молодую,
Смешную жажду все переменить,
Как дорогую мне свечу, задую,
Чтоб сохранить.
Тростник
О, только не переиначить
Напев сухого тростника.
О чем поет он, что он значит,
Когда поземка бьет в бока?
За ним — цветение и лето,
Кипение и гладь воды,
Он с ними жил, он ведал это.
Теперь снега под ним и льды.
Прожита жизни середина.
Пейзаж контрастен и жесток.
Весной его подкосит льдина
И унесет на водосток.
Он станет плыть часы и сутки,
Водить с волнами хоровод
И станет петь в сырые дудки —
Не слышно что за шумом вод.
***
Ты думаешь, листву небрежно треплет
Зефир, пересекающий твой сад? —
Ты видишь листьев обреченный трепет
Перед судьбой сорваться в листопад.
Любой листок, поднявшийся от почки,
Впитал науку сведущих корней
О бытие над миром, как отсрочке
От возвращенья, о конце, о ней…
Придет пора, деревья, как на тризне,
Возденут ветви в опустевший храм.
А до поры священный трепет жизни
Листва являет всем семи ветрам.