Опубликовано в журнале Урал, номер 10, 2004
Фекла Андреева. Спецпоселение Мартюш. Документальная повесть. — Каменск-Уральский, 2004. 397 с.
Народ любит своих палачей. “Великих” палачей, разумеется. К сожалению, это почти аксиома. Кровавый изверг почти всегда оставляет след в истории. Наполеон, автор циничного выражения “пушечное мясо”, человек, погубивший сотни тысяч людей в Испании, в Италии, в германских землях, в России, в родной Франции, наконец, — стал любимцем поэтов, кумиром миллионов. Даже от титула “великий злодей” как-то само собой отпало существительное. Злодеем его, кажется, считали только некоторые политики-современники да Лев Толстой. Иван Грозный, кровавое чудовище, погубившее людей больше, чем иная эпидемия холеры или чумы, стал чуть ли не символом российской государственности. Что уж говорить о Сталине, прочно занявшем место самого популярного в нашей стране правителя. Для того, чтобы убедиться в этом, не надо проводить социологических опросов, достаточно заглянуть в любой сколько-нибудь приличный книжный магазин, и взору вашему представятся целые полки, сплошь заставленные книгами о Вожде народов. Научные монографии, исторические и псевдоисторические романы, документы, мемуары — чего только нет! А ведь издатели ориентируются на рынок, а значит, эта продукция находит спрос.
Такой интерес к личности великого злодея — явление отнюдь не безобидное. Читатель постепенно начинает оправдывать его, ведь, в конце концов, Сталин погубил миллионы не просто так, он ради великой идеи их уничтожил, а величием цели люди давно привыкли прикрывать убожество средств. Но главное может быть и не в “великой цели”. Сталин, как любой живой человек, может вызвать сочувствие, симпатию. Читая книгу о нем, читатель, невольно, пытается его понять, встать на его место: “Ну надо же, какой скромный, все время в простом кителе ходил, а ведь мог бы… Ну бедненький, двух жен потерял — как тут не очерстветь, не озлобиться!” Убитые им миллионы так и останутся для такого читателя многозначной цифрой на листе бумаге. Слава Богу, есть и другие книги, книги, ставшие посмертным приговором убийце. Первая и главная из них — “Архипелаг ГУЛАГ”. Но страна “ГУЛАГ” необъятна, каждый из ее островов — братская могила для сотен, тысяч или десятков тысяч людей. И долг наш — помнить о людях, погребенных на островах архипелага.
Книга Феклы Андреевой, в прошлом жительницы архипелага, посвящена одному из его островов — поселку для “спецпоселенцев” (то есть для “кулаков” и “подкулачников”) Мартюш, что по злой воле партийного начальства появился недалеко от Каменска-Уральского в 1931 году. О самом авторе следует сказать особо. Фекла Трофимовна Андреева имела несчастье провести свое детство и юность в спецпоселении, мало отличавшемся от концлагеря. Лишь после смерти Сталина она смогла поступить в ВУЗ, получить высшее образование, окончить аспирантуру. Много лет она преподавала русский язык в ВУЗах Тобольска, Абакана, Шадринска. Будучи уже в преклонных годах, она начала работу в обществе “Мемориал” и в ассоциации жертв политических репрессий Каменска-Уральского. “Я не писатель, я — спецпереселенка, — пишет она, — внучка “кулака”, дочь “врага народа”, не “вышла из шинели Гоголя”, сюртука Тургенева, тройки Мамина-Сибиряка, а выкарабкалась из телогрейки Шукшина и стою на коленях перед Солженицыным и Варламом Шаламовым”.
Резервация для раскулаченных просуществовала в поселке Мартюш шестнадцать лет, но документальная повесть Феклы Андреевой охватывает гораздо больший период. Начинается она с Гражданской войны, с начала геноцида русского крестьянства, с рекомендаций Ленина “выдергивать и шлепать” “всяких вредных насекомых”. Книга почти целиком состоит из документов, соединенных по мере необходимости авторским комментарием. Комментарием живым, страстным, не всегда взвешенным, но, безусловно, искренним. Документы, опубликованные на страницах этой книги, нельзя комментировать тоном бесстрастного хроникера, невозмутимого исследователя. Документы эти и сейчас вызывают ужас, возмущение, негодование любого нормального человека. Чего стоит приказ Тухачевского от 12 июня 1921 года: “…леса, где прячутся бандиты (читай — восставшие крестьяне. — Ф.А.), очистить ядовитыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем появится” .
Поскольку в Мартюш высылали “кулаков” не только с Урала, но и из Центральной и Северо-западной России, с Украины, с Поволжья — автор не ограничивается описаниями раскулачивания и репрессий на Урале. Первые две главы посвящены антикрестьянской политике коммунистов после революции 1917 года ( “ После октябрьского урагана”) и в период коллективизации. Эти главы состоят из анкет на “кулаков”, сосланных в Мартюш с Полтавщины, Тамбощины, из-под Красноуфимска и Шадринска; из справок, протоколов закрытых заседаний облисполкомов, выписок из протоколов заседаний пленумов сельсоветов и многих других документов, собранных автором в Государственном архиве административных органов Свердловской области. Использует автор и множество опубликованных документов, особенно в тех случаях, когда речь заходит о целенаправленной борьбе коммунистической власти со “зловредным”, “мелкособственническим” хозяйством крестьянина, по словам Ленина, “постоянно рождающим капитализм”.
В третьей главе (“Резервация для рабов ВКП(б)”) описано собственно возникновение спецпоселения Мартюш, каторжный труд его жителей, работавших на руднике, на строительстве Синарского трубного, Каменского магниевого и Уральского алюминиевого заводов. Значительную часть главы занимают собственно воспоминания Феклы Андреевой и собранные ею воспоминания других поселенцев.
Четвертую главу (“Антинародный политический ураган”) открывает “Оперативный приказ” Ежова “Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов”. Большой террор 1937-1938 гг. ведь не только советскою знать затронул. Рассказывает эта глава о том, как и без того несчастные, обездоленные жители спецпоселка становились жертвами служебного рвения следователей и подлости стукачей. Четвертая глава (“Военный ураган”) посвящена жизни поселка в годы Великой Отечественной войны. Пятая (“После ураганов”) — “бумажной войне” с чиновниками, попыткам людей, ставших жертвами строительства социализма, получить хоть незначительную компенсацию от наследников людоедского режима. Справки о реабилитации, письма в госучреждения (до Администрации президента включительно) и отказы, отказы, отказы… Людей, используя выражение составителя одной справки, выданной матери автора, “трудоиспользовали” и позабыли. Забываем и мы. Мы покупаем книги о преступнике и не помним о его жертвах. Ну а если и помним, то, как правило, о других убийцах (о Тухачевском, о Постышеве, о Якире). Книгу открывает список семей, отбывавших ссылку в этом спецпоселке. В списке 325 фамилий. О многих из них рассказано в документальном повествовании Феклы Андреевой. Прочтите, задумайтесь об их судьбе. Это наверняка поможет избавиться от преклонения перед великими преступниками даже тем, кто остается в плену у “великой идеи” и “великих личностей”.
В книгу также включены иллюстрации художника Аркадия Михайловича Очева, бывшего спецпоселенца.
Сергей Беляков