О первом иллюстраторе П.П. Бажова
Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2004
К 100-летию со дня рождения Г. В. Ляхина.
Виталий Алексеевич Павлов — родился в 1930 г. Журналист, историк, краевед. В 1954 г. окончил историко-филологический факультет УрГУ. Автор десяти книг, изданных в Екатеринбурге, более 220 работ. В журнале “Урал” печатается с 1958 г. Лауреат премии журнала “Урал”. Живет в Екатеринбурге.
Высокий, сутуловатый, с прилипшей ко лбу прядью седоватых волос, прижимая к широкой груди рисунок, он озабоченно и стремительно проходил в кабинет ответсекретаря. Вскоре так же быстро возвращался в свой отдел.
Это было в часы дневной горячки в редакции “Уральского рабочего” на четвертом этаже бывшего Дома печати на углу проспекта Ленина и улицы Тургенева.
Не спеша, вольготно шагая вдоль длинного и широкого коридора в компании двух-трех журналистов, он что-то рассказывал им. Все вместе смеялись. Значит, горячка кончилась, Генвас (так звали Геннадия Васильевича Ляхина друзья-коллеги) шел обедать.
В его “художественно-иллюстративном отделе” — каморке добрую половину площади занимал видавший виды двухтумбовый стол, заваленный всякой всячиной: коробками с красками, линейками, ножницами, баночками с тушью и белилами, карандашами, кистями, перовыми ручками и множеством других вещей, но главным образом — рукописями, рисунками и разной бумагой. На свободном пространстве стола-ветерана, низко склонив голову и глядя сквозь очки, работал его хозяин: набрасывал эскиз карикатуры, рисовал заголовок или ретушировал фотографию в следующий номер газеты.
В 1958 году исполнялось 30 лет работы Ляхина в “Уральском рабочем”. Как было не отметить эту знаменательную дату в жизни большого мастера, одного на лучших графиков отечественной периодики? В журнале “Урал” появился мой очерк о его творчестве. Этот очерк с существенными изменениями и дополнениями и предлагается.
Признаюсь: ни тогда, ни сегодня точно не знаю, в какой семье родился талантливый мальчик. Лишь недавно в одном из архивов Екатеринбурга довелось найти учетную карточку члена партии Пермской горрайорганизации, заполненную самим Ляхиным и заверенную “завучатом” 22 февраля 1927 года.
Скупой документик. О родителях — ни слова. О времени рождения тоже. Знаю, однако, что мальчик Гена появился на свет 7 (19) февраля 1903 года. Об образовании в карточке сказано: “Духовное училище (4 г.); Духовная семинария — 2 г. Художественная школа (1 год)”.
Известно, что в духовное училище, а затем в семинарию принимали преимущественно детей священнослужителей. Вероятно, в такой семье и родился будущий художник. В те времена Ляхин вынужден был молчать о своем социальном происхождении. Ушел он из семинарии, видимо, в 1917 году. В октябре того же года стал электромонтером и работал до конца 1918-го. Затем потянуло к бумаге, или, как он писал, к “письмоводству”, которым занимался в “военно-санитарном конском транспорте”, в коммунальном хозяйстве. В финансовом отделе прослужил до конца 1924 года. По совместительству стал помощником инспектора Рабкрина.
Где бы ни работал, где бы ни учился мальчик, а потом и юноша, он постоянно рисовал. Очень хотел стать художником. Но грызли сомнения, получится ли. В 1925 году отправил свои рисунки в Москву, к известному тогда по всему Союзу карикатуристу газеты “Правда”, и просил его ответить: выйдет из него художник или бросить все? Ждал письмо с тревогой. Наконец получил. Борис Ефимов одобрил опыты молодого человека и, как говорится, благословил, но посоветовал учиться. Ляхин и сам сознавал эту необходимость. На рубеже 1924—1925 годов он отправился в частную студию художника И. Туранского, а потом художника И. Вроченского. Но не надолго.
Уверенность молодости в свои силы была столь велика, ободряющие слова столичного мэтра наполнили такой энергией, что в сентябре 1925 года он дерзновенно появился в редакции пермской окружной газеты “Звезда” и сразу был принят заведующим художественным отделом.
В то время состав редакции был боевой, журналисты — почти сплошь молодежь. С 1923 до октября 1925 года здесь работал заместителем редактора арзамасец, выпускник Московского КИЖа Александр Плеско, трудился еще один арзамасец — Николай Кондратьев, молодые газетчики Леонид Неверов, Савватий Гинц, Валя Плеско, Борис Назаровский, а в конце октября 1925 года арзамасец — Аркадий Голиков. Было ему в ту пору 22 года. Выходили многочисленные материалы Голикова в разных журналах или в газетах за подписью “Гайдар”, без инициала.
Десятилетия спустя Ляхин вспоминал, что “в пермской “Звезде” мы все время работали вместе. Даже сотрудничали: я делал рисованные заголовки к нескольким его вещам, некоторые иллюстрировал. В памяти, по крайней мере, две его повести: “Тайна горы” и “Рыцари неприступных гор”, прошедшие через мои руки”.
После отъезда в Москву Плеско и перевода в Свердловск редактора “Звезды” М.П. Туркина “новым редактором, — рассказывал А. Пудваль, — оказался ретивый администратор, главной заботой которого было не улучшение газеты (…) а создание “своего” аппарата. Хорошие журналисты начали покидать редакцию. Ушел Леонид Неверов. После неправедного суда по поводу одного из фельетонов — “Шумит ночной Марсель” — в начале февраля 1927 года ушел фельетонист Аркадий Гайдар. Редактор “Уральского рабочего”, умный и талантливый журналист Виктор Филов, пригласил его в областную газету. А в августе следующего года сюда же, в Свердловск, перебрался и Геннадий Ляхин. Сначала работал художником, а с 1934 года — заведующим художественного сектора газеты.
С этого времени и до конца жизни Геннадий Васильевич отдавал весь свей талант, силы, ум, энергию родному “Уральскому рабочему”.
Не получив полноценного художественного образования, Ляхин обучался у самой жизни. В бурные годы первых пятилеток он объездил почти весь Урал. Был на знаменитом Магнитострое, на сооружении Челябинской ГРЭС, строительстве Березниковского химкомбината и многих других. И позднее, будучи уже мастером графики, Ляхин часто ездил в командировки. Он привозил отраженные в рисунках “приметы времени”: дворец культуры или шахту, электротрактор на весновспашке, здание колхозной электростанции, портреты передовиков производства. В пейзажах, которые рассказывали о богатстве и красоте родного края, художник старался раскрыть очарование суровой тайги, кедрача, прелесть капризной красавицы Чусовой или уголка курорта Молтаево… Лучшие зарисовки, опубликованные в газете, просто, живо и по-своему взволнованно говорили о том, что повидал их автор. Эта взволнованность обнаруживала человека, который не был бесстрастным наблюдателем жизни страны. Он стремился решать ее задачи, болел ее заботами.
Нет ни одного жанра графики, в котором бы он не работал. Овладевать ими властно требовала газета. Рисованные заголовки, орнаменты, концовки, заставки, фотомонтажи, жанровые зарисовки, плакаты, карикатуры, шаржи, портреты, пейзажи, иллюстрации, диаграммы, — трудно перечислить и совершенно невозможно сосчитать, сколько их сделано за все годы!
Геннадию Васильевичу довелось стать первым иллюстратором многих великолепных сказов П.П. Бажова. Большой русский писатель, навещая редакцию, приносил в газету нередко только что написанный сказ. Личное знакомство с писателем немало помогло Ляхину проникнуть в суть бажовских творений. Он иллюстрировал 16 сказов — “Приказчиковы подошвы”, “Коренная тайность”, “Шелковая горка” и т.д. И во всех его рисунках почти нет ничего сказочного. В них вполне закономерно преобладает реалистический, сугубо бытовой план. Так, в рисунке к “Хрупкой веточке” (1940) художник вводит зрителя в богатую приказчичью горницу, где разыгралась драматическая сцена — кульминационная в сказе — борьбы гордого мастера-художника Мити с противником народного искусства — барином. Сатирическое изображение отрицательных героев, присущее сказам Бажова, вполне отвечало сатирическему дару художника. В иллюстрации пластически выражен социальный тип каждого героя. Сатиризм проявляется в изображении торчащей на затылке косицы и бороденки брюхатого приказчика, свиноподобной туши барина, особенно его бесформенней, оплывшей жиром физиономии с выпученными глазами и мясистыми губами.
Элементы сатиры ощутимы и в других иллюстрациях к сказам Бажова. По свидетельству старого журналиста Е.Я. Багреева, Павел Петрович глубоко уважал Ляхина и одобрял его иллюстрации.
В ряду лучших произведений Ляхина стоит портрет (сделанный в соавторстве с художником В. Фомичевым в 1935 году) известного на Урале рабкора Григория Быкова, убитого врагами. В рисунке нет ничего лишнего. Рабкор стоит, чуть откинув голову, спокойно и мужественно смотрит вдаль. В правой руке он держит книгу. Это волевой и стойкий человек. Портрет выполнен на меловой бумаге под гравюру красивыми четкими контрастами белых и черных пятен.
Это произведение открыло огромную серию портретов — “гравюр”, которую Ляхин продолжал пополнять многие годы. Рисунок, сделанный на меловой бумаге тушью, кистью и пером, трудно отличить от гравюры. В конце 30-х годов портреты приобретают новую особенность: в произведениях нет нейтрального фона. Фон их почти всегда сюжетный, несущий определенную смысловую нагрузку.
И.В. Мичурина (1940) художник изобразил на фоне буйно цветущих яблонь, Д.Н. Мамина-Сибиряка (1952) — на фоне уральской природы. В портрет Н.А. Некрасова (1953) художник ввел небольшую выразительную деталь: две нищие крестьянские избенки.
Пожалуй, самую значительную часть своего творчества Ляхин отдал жанру, получившему наибольшую известность и признание многих тысяч читателей, — жанру карикатуры. В одном ряду с лучшими карикатуристами страны Ляхин в течение более чем полувека гневным смехом провожал “в царство теней” все отжившее, негодное, мешавшее людям нормально жить и трудиться.
За свою жизнь художник сделал столько карикатур, что даже для беглого знакомства с ними понадобится много дней — ведь их десятки тысяч только в “Уральском рабочем”. А сколько еще в разных приложениях к нему, например, в сатирической “Веселой кузнице”, в других изданиях… И в каждом рисунке сгусток нервной энергии, биение творческой мысли.
Карикатуры не одинаковы по качеству. Но, чтобы знать, как они создавались, нужно хотя бы немного представлять обстановку редакции. Будни ее — постоянная деловая сутолока, извечная спешка, нервное напряжение. Карикатура должна быть сделана по горячему следу, часто в день верстки очередного номера. Надо успеть обдумать и остроумно развить тему (кстати, Ляхин, как правило, сам и находил ее), выполнить рисунок технически, обычно сначала в карандаше, затем тушью. Сколько разных вариантов отправлялось в знаменитую редакционную “корзину”, пока не был найден единственно верный. Порой газета требовала несколько карикатур. В “Уральском рабочем” в одном номере иногда опубликовано пять-шесть рисунков. Это огромный и часто мучительный труд.
Как правило, многие карикатуры, выполнив задачу дня, теряют свою политическую актуальность. Это обычно рисунки, привязанные к определенному единичному факту или “герою”. Если же карикатура высокого художественного качества решает проблемный вопрос, обнажает существо типичного политического явления, она живет долго.
В творчестве Ляхина есть весьма своеобразный эпизод — карикатуры “В. Фогеля”. Они появились в 1934 году. Создавались Г. Ляхиным вместе с художником Фомичевым. Из сочетания их инициалов и возник псевдоним. С 1936 по 1941 год Ляхин вел “В. Фогеля” один. Особенности этих карикатур в их графическом схематизме, в том, что они решали в основном бытовые, городские темы: комическое звучание рисунков усиливал характерный сатирико-комический образ — человек с острым длинным носом, в конусообразной шляпе, с длинными волосами-патлами. Он то исчезает из рисунков, то появляется вновь, выполняя роль объекта злоключений (“Попробовали”, 1939), своеобразного “катализатора” действия (“О природе пятнистых”, 1939), отрицательного героя (“Антинаучные козы”,1939), или высказывает остроумные авторские ремарки (“Простительная ошибка”,1940).
“В. Фогель” — это фейерверк юмора. В редакционном кабинете, когда Фомичев и Ляхин создавали очередного “Фогеля”, стоял нескончаемый смех, непрерывно сыпались остроты, одна выдумка перехлестывалась другой. Не удивительно, что “В.Фогель” пользовался любовью и широкой популярностью. Старожилы Свердловска—Екатеринбурга до сих пор помнят эти веселые рисунки.
В самом деле, раз взглянув на карикатуру “Антинаучные козы”, вряд ли ее скоро забудешь. Кировградский горсовет посадил на улицах города газоустойчивые тополя, но не побеспокоился о том, чтобы оградить их от коз. “В. Фогель” изобразил незадачливого горсоветовца, который при виде козы, уничтожающей саженцы, предался размышлениям: “Как несовершенна еще наша наука. Газоустойчивые тополя вырастила, а вот козоустойчивые выдумать не может”.
Если искусство художника тесно связано с жизнью, оно всегда получит самую высокую награду — признание народа. В 1948 году в Свердловске была организована персональная выставка произведений Ляхина. Он представил тогда свыше 160 работ. Выставка с триумфом прошла также на предприятиях и в районах области. Среди работ разных жанров демонстрировались и рисунки к литературно-художственным сочинениям. Кроме иллюстраций к сказам П.П. Бажова были показаны рисунки к рассказам Иосифа Ликстанова — автора знаменитого “Малышка”, книгам Агнии Барто “Разговор с папой”, Бориса Рябинина “Родной дом” и других писателей. Читатели, зрители высоко ценили творчество Ляхина. В письмах, книгах отзывов о выставках его графических работ они отмечали незаурядное мастерство, идейную содержательность, гуманизм произведений.
Как у любого творческого человека, на большом и многотрудном пути Ляхина были подъемы и спады. С годами начали одолевать болезни, пришла непрошеная инвалидность. Но не ослаб талант, не оскудела творческая мысль художника. До последнего дня тяжело больной Геннадий Васильевич не выпускал из рук кисть и перо…
На богатой талантами Руси великой сложилась жестокая, ничем не оправданная традиция — держать в безвестности своих замечательных соотечественников. Лишь немногие из них удостоены чести попасть в реестры “известных”, “выдающихся” и т.п. Мы бесхозяйственно-расточительны.
По роду деятельности библиографы, как правило, знают “все” В недавней беседе с библиографами-краеведами библиотеки имени Белинского довелось упомянуть имя Ляхина. На лицах — полное недоумение: “Кто это?” Вот так! Что уж говорить об остальной “образованной массе”?
Спустя полгода после смерти художника, в январе 1982 года, его вдова обратилась в Свердловский облисполком с просьбой о содействии в издании альбома сатирических рисунков Ляхина. Она собрала около 200 карикатур разных лет и приложила к ним отзывы людей, прекрасно знавших мастера и его труды.
Бывший ответственный редактор “Уральского рабочего”, в ту пору доцент Уральского университета, ныне покойный, Е.Я. Багреев отметил “зоркость и высокое художественное мастерство” Ляхина. “Некоторые его произведения на актуальные темы, — писал Багреев, — превосходили рисунки знатной тройки — Кукрыниксов”. Он считал, что “художественное творчество Г.В. Ляхина, безусловно, достойно широкой пропаганды среди художников… как профессионалов, так и самодеятельных и любителей искусства. Необходимо издание произведений Г.В. Ляхина в виде полноценного альбома, который, несомненно, послужит вооружению высоким мастерством профессионалов и особенно начинающих, воспитанию патриотизма у советских людей”.
Профессор, заведующий кафедрой Свердловского архитектурного института В.Г. Десятов как специалист-профессионал уверенно заявил, что “творчество Г.В.Ляхина представляет большую ценность, во-первых, высоким графическим мастерством, остротой сюжета, ясностью композиционного построения. Во-вторых, как богатый материал по истории советской карикатуры и иллюстративный цикл к историческим этапам развития нашей страны, в-третьих, многие карикатуры не утратили своей значимости и боевитости и в наши дни. Это работы, посвященные борьбе за мир, осуждению мирового империализма и другие. Вот почему надо сейчас, пока еще сохранилось достаточное количество оригиналов, исполненных рукой художника (многое безвозвратно утрачено), издать… книгу о творчестве Г.В. Ляхина”. Владимир Григорьевич даже брался подготовить рукопись о творчестве художника для предлагаемой книги-альбома.
Папка с рисунками и отзывами оказалась в Средне-Уральском книжном издательстве, где и застряла, забытая, на много лет. Ляхин с его творчеством, авторитетные отзывы-рекомендации — все это издателям было “до лампочки”. Настал момент, и папку просто вышвырнули в кучу бумажного хлама. Можно понять и объяснить случившееся: издательское дело, как и многое другое в стране, подверглось полному разрушению. Ликвидировали Средне-Уральское издательство.
К счастью, мир не без добрых людей. В куче мусора папку с рисунками случайно обнаружил художник Е. Артемов, знавший и ценивший коллегу по искусству. Он сохранил папку. Более того, он выбрал ряд карикатур и, сопроводив их своей заметкой о Ляхине, напечатал в екатеринбургском журнале “Голос” (1993, № 2)
Память о самобытном художнике высокого класса, мастере-сатирике не должна исчезнуть. Десятки тысяч рисунков Геннадия Васильевича Ляхина — это художествено-публицистическая летопись целой эпохи с ее идеологическим монополизмом, политическими перекосами, изъянами, противоречиями, трагическими ошибками и событиями, ложью и правдой, победами и поражениями, болью и радостью, гневом, смехом и красотой. Словом, со всем тем, что зовется жизнью.