Опубликовано в журнале Урал, номер 8, 2003
Кердан А. Опыты. — Екатеринбург, “Сократ”, 2001.
Кердан А. Игра в солдатики. — Екатеринбург, “Сократ”, 2002.
В книге “Опыты” Александр Кердан представил свои стихотворения рубежа веков и сделал попытку подведения некоторых итогов. Здесь отчётливо обозначились черты авторской манеры: строки Кердана диалогичны и почти всегда настроены на лирический лад. Через всю книгу проходит лейтмотив: “поэт — посланник неба на земле”. Этот девиз сообщает “Опытам” внутреннее единство, при том что лирико-философское звучание иных строк сменяют лёгкие, на многое не претендующие настроения “весенних” стихов, а те, в свою очередь, перемежаются напряжёнными внутренними монологами, обращёнными непосредственно к Богу:
Становясь судьбой других,
Сам я превращаюсь в стих.
В тот, что сможет как-нибудь
Все грехи перечеркнуть.
Поэтический мир “Опытов” создаётся автором-творцом: он в нём и “раб, и царь, и червь, и Бог”. Поэзия Александра Кердана утверждает приоритет личностного начала, суверенность и объективную ценность внутреннего мира человека перед данностью внешнего мира. Веря в изначальную гармоничность мироустройства, в котором так “талантлив Бог”, поэт убеждён в полезности писательского труда. Ведь одна из целей поэзии — помогать людям видеть красоту и не забывать о ней в суете будней:
Какие чудные пейзажи
Порой являет нам закат!
Над крышами многоэтажек
Дворцы небесные висят.
И если в “Опытах” автор сделал акцент на духовном поиске лирического героя, бытийных его запросах, то в следующем сборнике предмет поэтических размышлений, как правило, конкретен — это армейская жизнь во всех её составляющих. Задача, какую поставил перед собой автор “Игры в солдатики”, не из простых: реабилитировать такой социокультурный институт, как армия, показав, что понятия “кодекс чести офицера”, “слово офицера”, “долг перед Родиной” по-прежнему востребованы и наполнены реальным смыслом.
Явленная в “Опытах” цельность мироощущения (“не знаю большего секрета — в самом себе весь мир познать”) сменяется иным — на первый план выходят армейская романтика и казарменные будни, социальные обстоятельства жизни главного героя, который любит и ненавидит армию, чувствуя, что она стала частью его самого. Автор не может смириться с мыслью, что армия, как и война, — неизбежное зло. И мифу об армии как орудии в лапах государства-дракона он противопоставляет миф о солдате-защитнике, не утратившем своего человеческого лица перед ликом смерти. И пускай “тысячеглавый убийца-дракон” “играет в солдатики”, главное — сделать свой выбор в пользу гуманизма:
Пусть призовёт меня судьба к ответу:
— Скажи, солдат, чем в жизни счастлив был?
— Нет крови на руках и эполетах.
Служил, а не убит и не убил!
Спасение автор видит прежде всего в мужественности, понимаемой многопланово: это и сила (главным образом духа), но и смирение, и осознание основных христианских заповедей: “не убий”, “не предай”. Вдобавок это и обыкновенная выдержка, помогающая выстоять в жизненной борьбе.
“Игра в солдатики” — поэтическое окно, открываемое автором в современную действительность, когда он, не обещая рая на ни в ближайшем, ни в отдалённом будущем, стремится поддержать в человеке силы, помогающие достойно жить.
Люди устали от пышной ярмарки тщеславия, блестящих обложек с бездушными масками вместо лиц, устали от самой атмосферы пошлости и скандала, — может, отсюда и стремление А. Кердана “вновь собою стать вне пут столичной власти”. Во всяком случае, следующий призыв автора будет понятен, думаю, многим:
Уехать надо, чтоб вернуться к изначалью –
К истокам, где вода, как прежде, холодна,
Где чистотою строк, высоких и печальных,
Душа опять становится прозрачною до дна.
Арсений Волков