Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2003
Боже мой, уже 45! Как быстро ускакали годы… А кажется, это было если не вчера, то на той неделе. Звонит телефон, и в трубке бархатный баритон — Олег Фокич Коряков:
— Товарищ подполковник, — так он иногда ко мне обращался, — докладывает рядовой Коряков, тот самый Олег, воевавший на камышловских картофельных полях…
— Привет, картофельный воин, — в таком же шуточном ключе приветствовал я Олега Фокича.
А дальше — серьезно:
— Первый номер “Урала” скоро выйдет, — сообщает Фокич.
— Слышал. Это хорошо. Поздравляю!
— Выйдет — поздравишь. Отметим… А нынче второй готовим. Облачаем его в военную шинель. Февраль ведь боевой месяц. Да-да, именно так, бо-е-вой! Во-первых, в феврале — день Красной Армии.
— А “во-вторых” что? — спрашиваю.
— Эх ты, а еще подполковник, — подтрунивает Олег. — Во-вторых, 4 февраля день рождения Климента Ефремовича Ворошилова. Ему 77.
— Тогда есть и в-третьих…
Кажется, я удивил Олега Фокича. Он примолк, видать, про “в-третьих” понятия не имел.
— Что же “в-третьих”?
— А в-третьих,15-летие нашей победы в Сталинграде.
— Верно. Ты ведь там был. И кто-то еще из литераторов в Сталинграде воевал.
Я подсказываю: Венедикт Станцев, Михаил Найдич.
Фокич говорит, они уже принесли стихи во второй номер “Урала”.
Разговор этот состоялся в конце пятьдесят седьмого, а нынче, когда я пишу эти строки-воспоминания, нет Олега Фокича Корякова, первого главного редактора “Урала”, а Сталинградской победе скоро стукнет 60. Да, время, время, куда тебя несет?!
Коряков продолжает:
— Короче говоря, приглашаю и тебя в февральский номер “Урала”.
Я тут же принял приглашение, и вскоре мои воспоминания “На рейхстаг. Из фронтового блокнота” были опубликованы.
Держу в руках тот номер “Урала”, которому будет 45. С удовольствием перечитываю стихи друзей.
Михаил Найдич:
Как часто мы, вступая в споры
И горячась наперебой,
Все ищем, смотрим — где, который
Наш положительный герой?..
А тут же рядом, под горою,
Где лес уперся в небосвод,
Взвод положительных героев
На стрельбы с песнями идет!
(“Друзьям-литераторам”)
Венедикт Станцев:
Не год, не два,
Вдыхая горечь дыма,
В боях шагала
Молодость моя.
И если вдруг,
Огнем войны палимый,
Я падал от тягот
Невыносимых,
То сердцем слышал
Пенье соловья…
И снова в битву
Поднимался я.
(“Соловей”)
А я — о завершающем бое, о последней точке Великой Отечественной.
…Был конец апреля 1945 года. Духота окутала Берлин. В разных концах города раздавались взрывы, где-то глухо стонала артиллерия, слышался лязг гусениц. Изредка город озарялся вспышками, возникали пожары. Дым застилал улицы…
Вечерело. Капитан Неустроев взглянул на часы. Он опустился на правое колено, а на левом развернул карту — план Берлина.
Не забыть мне того штурма и капитана Неустроева, нашего земляка, родом который из сухоложской Талицы. Ушел на войну из Свердловского пехотного училища, когда ему было восемнадцать, а покорил вражеский гарнизон рейхстага своим стрелковым батальоном в двадцатидвухлетнем возрасте. Да, вмиг взрослели, мужали и крепли парни на войне.
Нет нынче и Степана Неустроева — героя моих записок в “Урале”, но имя его навеки в памяти поколений.
Долгое время в моих блокнотах покоилось имя жителя райцентра Шаля Николая Ермиловича Макурина. В один из дней Сталинградской битвы, а произошло это 26 января 1943 года, танк Т-34 с бортовой надписью “Челябинский колхозник” первым в составе танковой бригады ворвался на Мамаев курган с северо-запада и, разрубив окруженную армию Паулюса, встретился с защитниками волжского берега — воинами 62-й армии Чуйкова. Вел эту боевую машину наш земляк Макурин.
И вот только в семидесятом году в шестом номере “Урала” появился мой очерк “Танк на пьедестале”. Впервые о механике-водителе Николае Макурине, его друзьях из танкового экипажа и о танке, который был поднят на пьедестал, узнал весь Урал. С этой публикацией меня поздравил главный редактор журнала Вадим Очеретин, с которым мы, военные журналисты “Красного бойца”, часто общались и крепко дружили. Очеретин, как бывший танкист из 10-го Уральского добровольческого танкового корпуса, печатался в окружной газете.
Вадим Кузьмич сказал мне тогда, что в журнал идут письма из Шали и из других селений Урала, где до войны жил Макурин, с рассказами о нем как о весьма работящем и порядочном человеке. А из Челябинска пришло письмо, в котором авторы восхищались танком “Челябинский колхозник”.
А вот в майском номере (1973 г.) журнала “ожили” писатели-фронтовики, с которыми я локоть в локоть шагал по дорогам войны. Когда я принес свои записки “Строки о друзьях”, а в них были рассказы о Беле Иллеше, Григории Санникове, Ефиме Зозуле, Сергее Островом, Юлии Чепурине, Василии Гроссмане, Борисе Горбатове, заместитель главного редактора “Урала” Давид Лившиц оценил: “Замечательно! Печатаем немедленно!” И напечатали… “…Итак, мы на Одере, впереди Берлин…” — такими строками в год сорокалетия нашей Победы начинался мой дневник о Берлинской операции. Принес я его в отдел очерка и публицистики и вручил Валерию Черных.
— Дневник? Это хорошо. Почитаем…
Ушел я из отдела уверенный, что отдал в надежные руки, что все будет по справедливости. Валерий человек внимательный и прямой: прочитает и даст верную оценку. Я ведь давно его знал, вместе трудились в отделе культуры “Красного бойца”. Он всегда по-доброму относился к авторским рукописям. Авторы, а это были не только люди в погонах, но и почти все свердловские публицисты, верили в объективность его оценок.
Каким Черных был в “Бойце”, таким остался и в “Урале”:
— Печатаем. Без сокращений…
Последние слова Валерия меня особенно обрадовали. “Без сокращений” — это означало, что все события, происходившие в заключительном сражении Великой Отечественной войны и попавшие в мое поле зрения, и солдаты-герои останутся в дневнике нетронутыми.
Осталось сказать, что впоследствии из этих журнальных публикаций возникли книги: сборник рассказов о писателях “Имена” и “Дневник Победы: шли мы на Берлин”. И вот неожиданный результат: стал я лауреатом литературной премии имени легендарного разведчика Н.И. Кузнецова.
Спасибо “Уралу” — натолкнул ведь на добрую мысль. И за то спасибо, что оживил героев моих фронтовых записных книжек.