театр
Премьеры кукольного
Нынешний свой сезон Екатеринбургский кукольный
открыл не совсем обычным спектаклем — комедией «Страшилки, или Весела
жуть». Челябинские режиссеры А.Борок и С.Плотов решили воссоздать
на сцене детский фольклор: баба Луша и баба Груша (А.Тушканов и А.Варфоломеев)
пугают друг друга, рассказывая (и показывая) ужасные истории, собранные
писателем Э.Успенским, распевая при этом детские «жуткие» песенки.
Эффект достигается неожиданный: мамы и бабушки, сопровождающие своих
чад на спектакль, порой всерьез пугаются, а дети весело и искренне хохочут.
Да они сами хотят быть напуганными, но природный оптимизм, свойственный
возрасту, подкрепленный к тому же неизменно счастливым завершением каждой
истории, побеждает страх. Смех, шутка, розыгрыш помогают детям приспосабливатьс
к существованию во «взрослом» мире, где, к сожалению, счастливые
исходы случаются гораздо реже.
Безусловно,
стержень постановки — «живые» персонажи; куклы, по сути, служат
лишь иллюстрациями. Потому, наверно, и выполнены они достаточно схематично
— впрочем, вполне в духе «страшилок» (художник А.Марвин). Конечно,
оживляет действие музыка (композитор А.Глушков). И вообще все тут хорошо,
разве что можно придраться к литературной основе. К сожалению, не вполне
удалось органично связать в одно целое отдельные «ужасные истории»,
вылепить действие «на одном дыхании» — но так зачастую бывает,
когда режиссер и драматург выступают в одном лице. И еще: постановка,
безусловно, выиграла бы, если б куклам была дана большая сценическа
нагрузка. Это позволило бы высветить изнутри каждый сюжет и наполнило
бы действие более глубоким смыслом. Но и при том спектакль быстро завоевал
бурную популярность у юных театралов.
Друга
премьера — «Сказка ложь, да в ней — намек». Режиссер А.Сухоросова
предложила ребятам как бы свою версию современного «Фомы неверующего».
Сюжетна завязка состоит здесь в том, что современный молодой человек
(Е.Сивко), обремененный, как водится, поверхностным всезнанием и скепсисом,
попадает к Хранителю сказок (Г.Варфоломеев), и тот переносит его из одной
настоящей сказки в другую. Тут вам и «Репка», тут и «Курочка
Ряба», и «По щучьему велению», и «Аладдин»…
Спектакль получился веселым и легким, полным юмора и всяческих сюрпризов.
Хорошо здесь и художественное решение (Ю.Селаври) — с интересными сценическими
решениями, с чудесными куклами. И кажется художественно убедительным
обретение по ходу действия юным скептиком душевной мягкости и детской
доверчивости. Правда, по-моему, и здесь сценарий (написанный опять же
режиссером — А.Сухоросовой) несколько недотягивает: второе действие кажетс
«пристегнутым» к первому недостаточно органично.
Зато следующая постановка этого же режиссера имела отличный
литературный фундамент — речь идет о «Двенадцати месяцах» по
драматической сказке С.Маршака. Над этим спектаклем с увлечением работал
весь творческий коллектив. Волшебный мир сказочной фантазии воссоздают
декорации (художник Л.Семячкова), совсем живыми кажутся куклы, изготовленные
по эскизам Ю.Селаври, впечатление реального погружения в мир сказки усиливаетс
романтической музыкой С.Сидельникова. К месту оказываются и звучащие
в спектакле «истинно детские» стихи, написанные, однако, Е.Бунтовым:
неожиданное амплуа известного екатеринбургского барда.
В спектакле заняты почти все актеры труппы. И все работают
— от души, весело и дерзко. Оттого постановка получилась истинно новогодней,
«сюрпризной» и живой. Зритель искренне сопереживает бедной
падчерице (Т.Емельянова), смеетс над глупой королевой (Н.Вотинцева),
жалеет профессора (Г.Варфоломеев), возмущается поведением мачехи и дочки
(Л.Горшенина и С.Сорокина), веселится, глядя на танцы Послов Западной
и Восточной держав (Е.Сивко), как будто и в самом деле греется у костра
вместе с братьями-месяцами, подпевает Весне (Н.Вотинцева), Зиме (М.Максимкина),
Лету (И.Кузьмина), Осени (Г.Дейкина), а с особенным восторгом принимает
шутов (Е.Сивко и С.Медведева).
Пожалуй,
в этом сезоне «Двенадцать месяцев» — наибольшая удача театра.
Достаточно своеобразен и спектакль «Красна
Шапочка» по Е.Шварцу. Поставил его режиссер Гусаров, приезжавший
из Киева со своей командой: художником О.Тебеньковой и композитором Д.Довгополым.
Ансамбль местных актеров (Е.Сивко, Н.Вотинцева, Т.Ткач, В.Варфоломеев,
Г.Герасимов, С.Медведева, А.Тушканов, Е.Орлов) под его руководством сложилс
неплохой, но в целом постановка выглядит «чужой». Аскетично-холодными
показались мне декорации. «Открытость» актеров, которые иной
раз забирали на себя все внимание от куклы, да и само построение мизансцен
не позволили зрителю в полной мере почувствовать тепло и задушевность
народной сказки. Хот — надо отдать должное режиссеру: спектакль имеет
свое лицо, свою «особость». А может, мы, зрители, просто привыкаем
к своим театральным школам, и стоит врем от времени смотреть вот такие
спектакли, чтоб расширить театральный кругозор, получить возможность
сравнивать, оценивать, искать?..
Ольга Дидковская
Премьера в гостиной
В екатеринбургском Доме
актера состоялся премьерный показ спектакля «Carmina Burana».
Поставил его Кирилл Стрежнев — главный режиссер театра музыкальной комедии,
а в данном случае преподаватель, обучающий профессиональному актерскому
ремеслу студентов третьего курса театрального института. Вообще-то этот
спектакль — курсовая работа подопечных мастера, но готовилась она особенно
тщательно: ведь предстояло выступить перед солидной профессиональной
аудиторией — участниками 4 Всемирного конгресса музыкальной Академии,
проходившего в Екатеринбурге в самом конце 1995 года.
Лестные и даже восторженные отзывы слушателей — особенно
иностранных музыкантов — было бы неверно воспринмать как проявление «протокольной»
вежливости гостей по отношению к хозяевам. Российские мальчики и девочки
своей работой на самом деле подтвердили традиционно высокую репутацию
отечественной музыкально-театральной культуры и, в частности, свердловской
школы, уже получившей признание и на мировом уровне.
Основой спектакля послужила известная, но редко исполняема
у нас кантата немецкого композитора Карла Орфа — одного из классиков
XX века, реформатора музыкального театра и автора новой системы музыкального
воспитания. Одна из ключевых идей Орфа — синтез хорового и сольного пения,
слова и пластики. Композитор воспользовался текстами из сборника песен
вагантов XIII столетия (на средневековой латыни, старофранцузском и старонемецком
языках), найденного в библиотеке древнего монастыря уже в нашем веке.
В стихах поэтов, живших много столетий назад, он обнаружил смысл, созвучный
нашему времени. Тексты не связаны единым сюжетом, но их объединяет обща
тема — тема судьбы. Кантата сложна по музыкальному языку, исполняетс
обычно двумя большими хорами, солистами и симфоническим оркестром, ее
звучание построено на резких звуковых и ритмических контрастах, с использованием
необычных звуковых красок. Сценическое воплощение этой феерии звуков,
несомненно, представляло немалые сложности для постановщика.
К.Стрежнев нашел, как мне кажется, убедительное
решение постановочных задач, сделав акцент на пластическом воплощении
образов кантаты. В гостиной актерского клуба не было больших хоров, пение
сопровождалось только фортепиано, зато значительную долю смысла взял
на себя богатый оттенками, выразительный пластический рисунок театрального
действия. Десять исполнителей в микрокосме спектакля в образно-символической
форме (оправданной древним происхождением текстов) представляют всевозможные
перипетии, в которые попадает человек на жизненном пути. Вот встречаютс
двое — наивно чистые и искренние (актеры — в белых трико), они робко
и доверчиво идут навстречу друг другу, открывают друг друга для себя,
образуют вместе некое замкнутое пространство — свой мир для двоих. Но
тут появляется Фортуна — загадочная дама с зазывным и манящим взглядом
из-под вуали. И спокойное течение жизни разрушено: Он стремится «выйти
в жизнь». И выходит, оставляя любимую охранять созданный двоими
мир — зажженую вместе свечу-символ. Жизнь искушает Его богатством, дешевой
любовью, азартными играми. Через все проходит наш герой, опекаемый Фортуной,
все у него получается, все ему удается. Под конец он покупает даже талант.
На гребне успеха, но с обагренными руками (красные перчатки кровавыми
пятнами выделяются на фоне белого костюма, украшенного всевозможными
символами его побед) возвращается он домой, к верно ждущей его подруге.
Она радостно протягивает ему сохраненную горящую свечу, но Фортуна —
рок, судьба — легким дуновением гасит ее. Самой заветной, самой желанной,
самой необходимой для жизни награды герой не получает. Каждому воздаетс
за прожитую жизнь по заслугам его, каждый с а м отвечает за свой выбор,
за свои добрые или дурные поступки…
Сценическа
форма, предложенная постановщиком и вполне убедительно осуществленна
его партнерами (кроме студентов-исполнителей нужно еще назвать автора
музыкального оформления В.Маковкину, художника С.Александрова, балетмейстера
Т.Баганову), очень органично воплотила внутренний строй кантаты Орфа.
Ольга Дидковская