Опубликовано в журнале СловоWord, номер 77, 2013
Юрий Нестеренко
Однако от округа Брум далеки океаны,
Лишь волны холмов живописно застыли вокруг,
Да вьется меж них торопливая гладь Сасквеханны.
Плюс множество речек поменьше – скорее, ручьев,
Рождающих вместе с холмами и скалами в сумме
Эффект, что хайвей из Нью-Йорка до этих краев
Нежданно подобен шоссе из Тбилиси в Батуми.
Горбатые улочки. Острые крыши домов,
Что вроде похожи, но двух близнецов не найдете.
Не надо читать об Америке гору томов —
Достаточно просто немного пожить в Эндикотте.
Кругом автодилеры, округ забит ими весь,
Ремонт и запчасти – плюс церкви всех мыслимых стилей;
И можно подумать, что главные бизнесы здесь –
Спасение душ и подержанных автомобилей.
В окрестностях фермы. Амбары, поля, трактора.
По просекам тянутся линии под напряженьем.
Один городок переходит в другой – номера
Сквозные, Мэйн Стрит – словно длинный роман с продолженьем,
В сюжетную ткань какового порой вплетены
Масонские храмы, старинные пушки, знамена…
Есть памятник жертвам забытой Испанской войны
И тем, что погибли позднее – уже поименно.
Здесь нет ни бродвейских кулис, ни ласвегасских драм,
Но разве не лучше для чуждого толпам акына
Бесплатное шоу, где осень меняет холмам
Мундирную зелень на пестрый наряд арлекина,
А после – на бурую шубу медвежью (фрактал
Рождая, поскольку в лесах обитают медведи),
И солнце струит в Сасквеханну закатный металл,
Что огненней золота и благороднее меди.
Я выйду на улицу, в лето в конце ноября,
С крыльца распугав неумышленно белок-соседок,
И сделаю вывод о том, что, вообще говоря,
Покой существует. Хотя, к сожалению, редок.
* * *
Ночь. Без чего-то три.
В окнах недвижный вид.
Желтые фонари.
Черный асфальт блестит.
Даже и светофор,
Тот, что всегда готов
Перебирать узор
Четок из трех цветов,
В этот безлюдный час
Замер, как неживой,
Вечнозеленый глаз
Пяля над мостовой.
Мрак поглотил холмы,
Только видны одни
Посередине тьмы
Радиомачт огни.
Путаницей теней
Дерево за окном,
Ветви его черней
Улиц, объятых сном,
Голы, искривлены,
И между них горит
Мертвый фонарь луны
К югу от Prospect Street.
Поезд кричит в ночи,
Тяжко несясь во тьму,
И на гвозде ключи
В такт дребезжат ему.
Как не кричать с тоски
В бездну пустых небес!
Призрачна гладь реки,
Мрачен и страшен лес.
Но никакая жуть
Не остановит рейс,
Некуда отвернуть
С одноколейных рельс.
Так что лети вперед
В темень, в леса, к реке,
Эхо твое умрет
В маленьком городке,
Где разве что луна
Молча посмотрит вслед,
Да в черноте окна
Замерший силуэт.
Нам все говорили: «Уезжайте!» Но мы
не могли позволить себе уехать, потому что
нами будут тыкать – мол, они убегают.
Это наша страна, мы ей нужны.
Ольга Романова
Ревело море, дробясь о скалы,
Но гордо крикнул отважный Эрик:
«Нас ждет победа – или Вальхалла!
Вперед, за наши родные фьорды!» –
И устремился врагу навстречу.
Дружины горстка и злые орды
Сошлись в неравной, в последней сече.
Откуда силы взялись, откуда?
Не зная страха, не чуя боли…
Но стало ясно: не выйдет чуда,
Орда рабов не потерпит воли.
Щиты разбиты, в крови кольчуги,
Ужель не видишь, что все пропало?!
Но Эрик крикнул: «Мужайтесь, други!
Мы не отступим! Нас ждет Вальхалла!»
Над с каждым мигом редевшим строем
Вздымался голос, как знамя рея:
«Нас ждет Вальхалла! На пир к героям!
Нас примет Один! Нас встретит Фрея!»
Друзья молили его: «Уходим!
Драккар последний вот-вот отчалит!»
Но Эрик крикнул: «Что скажет Один?!
Нас ждет…» – и рухнул, весь кровью залит.
А потом проступило в посмертном мраке
Что добыли они, дерясь.
Только где же чертоги? Кругом бараки
И бескрайней помойки грязь.
Где валькирии? Где щитов позолота?
Только мусор вокруг смердел,
Да на троне, торчащем среди болота,
Тухлоглазый карлик сидел.
И сказала плешивая эта уродина:
«Да, все правильно, вам сюда.
Вы ужасно нужны на пиру у Одина,
Поскольку вы – наша еда.»