Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 4, 2012
Валентин СЕЛЕГЕЙ
ТЕЛЕЦКИЕ ОЧЕРКИ
История первого самоходного судна на Телецком озере
Первое самоходное судно своим появлением на Телецком озере обязано Чолушманскому Благовещенскому мужскому монастырю и связано с именем архиепископа Томского и Барнаульского Макария (Невского), посетившего озеро летом 1906 года.
Это была служебная поездка архиепископа Макария из г. Томска, через г. Бийск, Улалинское, Паспаульское и Кебезенское отделения Алтайской духовной миссии в Чолушманский монастырь и Усть-Башкаусский стан миссии (село Кумуртук). В п. Артыбаш специально для его перехода по Телецкому озеру была построена одним из первых русских поселенцев Никитой Ивановичем Гладковым весельно-парусная лодка. Еще будучи первым настоятелем монастыря в 1864 г., владыка испытал на себе сложность и опасность передвижения по озеру. Понимая важность безопасной доставки людей и грузов в монастырь, он принимает решение о приобретении за счет епархии парового катера для монастыря. 25 января 1907 года архиепископ обращается с письмом на имя Министра путей сообщения с просьбой о бесплатной доставке по железной дороге из Санкт-Петербурга до Новониколаевска (ныне Новосибирск) “небольшой, футов около 40 и в 6—12 сил паровой лодки”, которую “предполагаем мы приобресть в столице…”
Обосновывая приобретение и свою просьбу о бесплатной доставке “паровой лодки”, отец Макарий указывает, что оная необходима “для просветительно-культурных целей Алтайской миссии на пользу аборигенов края, новопросвещенных инородцев, обитающих за Телецким озером, в долине Чолушмана и для будущих, быть может, военно-политических целей нашего государства, ввиду возможности проникновения туда агентов Китайского правительства, в случае возникновения неприязненных их к нам отношений”. В целом же архиепископу “хотелось бы улучшить насколько возможно сообщение Зателецкого края с культурной Русью для тех же новокрещенных инородцев”, “народа доброго, честного, простодушного, трудолюбивого и способнейшего”, испытывающего на себе “крайне неудобные, примитивные способы переезда через Телецкое озеро…” (Письмо о. Макария Министру путей сообщения, 25.01.1907 г.)
До настоящего времени остается загадкой — почему Томская епархия не закупила в том же 1907 г. катер и не доставила его до Новониколаевска? Архиепископ Макарий был назначен митрополитом Московским и Коломенским лишь 20 декабря 1912 года!
Летом 1912 года, т. е. через 5 лет после несостоявшейся закупки “паровой лодки”, инициатором приобретения парового катера выступили настоятель Чолушманского монастыря иеромонах Виктор и его мать. Катер был приобретен и доставлен на Телецкое озеро, хотя и с громадными трудностями.
У озера появляется свой “Шефъ”…
Вот как описывает это событие в бийской газете местный корреспондент С. Коваленко 21 сентября 1912 года в статье под названием “ “Шефъ” Столыпина и Телецкое озеро”:
“В Горном Алтае близ Телецкого озера, в долине Чолушмана есть маленький и очень бедный мужской монастырь. Наместником этого монастыря состоит иеромонах Виктор. Он и мать его Наталья Васильевна Голландская, задавшись мыслью об изыскании средств к существованию монастыря, вздумали приобрести в собственность монастыря паровой катер, который им удалось купить в Петербурге за 6000 рублей.
Катер этот назывался “Шефъ”, роскошно отделанный, принадлежал когда-то бывшему министру Столыпину. (Судно было построено в Швеции в 1900 году, а паровой котел, по некоторым слухам, в Италии. — В. С.)
С этим катером у Натальи Васильевны, по ее словам, и вышла масса хлопот. Дело в том, что в наличности оказалось только 4 000 рублей. Деньги эти были последние, накопленные в течение многих лет. Уплатив их в Петербурге, на недостающие 2 000 рублей она сделала наложенный платеж и отправила катер по железной дороге в Новониколаевск, где предполагалось спустить его на воду и по Оби проследовать уже на нем до Телецкого озера.
В Новониколаевск катер прибыл десятью днями раньше против обыкновенного срока, в то время, когда Наталья Васильевна была еще в Петербурге, где хлопотала у разных высокопоставленных лиц по поводу изыскания источника доплаты остальных денег за катер.
При выкупе катера в Новониколаевске потребовалось, кроме наложенного платежа (2000 рублей), уплатить еще за перевозку и за хранение 778 рублей, а денег ни копейки.
Наместник Чолушманского монастыря отец Виктор, прибывший в Новониколаевск для выкупа катера, обратился к бийскому купцу И. П. Соломину с просьбой выкупить катер, на что Соломин изъявил согласие при условии уплатить ему через 6 дней по прибытию катера в Бийск 3278 рублей, в число коих входит % Соломину 250 рублей и расходы по снятию катера с платформы с доставкой его до Бийска — тоже 250 рублей.
Такие условия хотя и невыгодные были, но делать нечего, нужно было соглашаться.
Дальнейшие события таковы: госпожа Голландская, уплатив г. Соломину 2 278 рублей, попросила его доплату 1 000 рублей подождать. Он на это согласился, отсрочив платеж на 1,5 месяца, но не иначе как с передачей всех документов о покупке катера на его имя с предоставлением %, обещая по уплате ему 11 % (с долга) документы возвратить. Будучи в безвыходном положении, госпожа Голландская согласилась на эти условия. Но когда ей удалось достать означенные деньги раньше условленного срока и предложить их Соломину, то последний сказал, что катер он купил, деньги Голландской все сполна за него уплатил, и более никакого дела с ней иметь не желает.
Слова г. Соломина как громом поразили Наталью Васильевну и вот в глубокой скорби и со слезами, она обратилась к бийскому исправнику с просьбой помочь ее горю. К счастью, исправник принял горячее участие в этом деле. Благодаря умелым приемам исправника, все документы госпожи Голландской были возвращены и в настоящее время катер, вследствие мелководья, доставляется в разобранном виде сухим путем из Бийска на Телецкое озеро”.
Это превосходнейшее описание обстоятельств появления первого судна на озере приводит в своих заметках Т. Г. Дулькейт.
Таким образом, главная роль в судьбе первого парохода на озере принадлежит женщине — Наталье Васильевне Голландской.
Вся надстройка катера была аккуратно разобрана, демонтированы паровой котел и машина, а корпус расклепан — в таком виде все перевозилось на озеро в п. Артыбаш. Доставка частей катера в неимоверно сложных и тяжелых условиях осуществлялась почти всю зиму. Казалось, нет сил, которые могли бы бесформенной груде железа вновь придать облик законченного сооружения, и судьба его — тихо ржаветь на берегу…
За восстановление катера на Телецком озере взялся Гавриил Гладков, сын Никиты Гладкова, перевозившего о. Макария летом 1906 года по озеру. Гавриил Никитич хорошо разбирался в паровых машинах. Он принимал участие в демонтаже катера и одновременно учился у бийских специалистов работе на подобных машинах.
В п. Артыбаш были сооружены стапеля и небольшая кузница.
И чудо случилось! Вновь русский умелец продемонстрировал, что он при необходимости может подковать иностранную блоху. Паровая яхта “Шефъ” на берегу Телецкого озера приобрела третью родину — после Стокгольма и Петербурга. К весне 1913 года все работы по сборке парохода были завершены и сразу после схода льда “Шефъ” был спущен на воду — по-видимому, это произошло в середине мая.
Торжественное событие собрало почти всех местных жителей. Ещё бы — многие никогда в жизни не только не видели самоходных судов, но даже не имели о них представления!
Когда пароход был подготовлен к плаванию, с трубы повалил густой дым и неожиданно раздался зычный гудок, прокатившийся эхом над гладью озера. “Собравшаяся толпа кинулась в рассыпную”, — вспоминают и рассказывают очевидцы.
Посмотреть на первый пароход на озере приезжали жители с детьми изо всех окрестных деревень и многочисленных заимок, преодолевая десятки километров тяжелых горнотаежных дорог.
Таким образом, май 1913 года следует считать началом судоходства на Телецком озере. Паровая яхта “Шефъ” (позже “Партизан”) эксплуатировалась с некоторыми перерывами до декабря 1944 года, оставаясь практически единственным самоходным судном на озере.
Бессменным капитаном-машинистом на “Шефе”-“Партизане” все годы его эксплуатации был его строитель-сборщик Гавриил Никитович Гладков (вторым капитаном иногда называют Торопова). Межнавигационный зимний отстой, как правило, осуществлялся в заливчике на Байказане (в 14 км от Артыбаша), где ледостав наступает обычно во второй половине декабря, что позволяло продлить навигацию (в Артыбаше ледостав наступает в первой половине ноября) на один-полтора месяца, и где пароходу не грозил ледоход и посадка на каменистое дно при спаде уровня воды.
Появление даже маленького пароходика на озере позволило решить громадное количество проблем. К нему цеплялось несколько баркасов для увеличения объемов грузопассажирских перевозок. Уже тогда значительно населенная долина Чолушмана, окруженная горами и озером, получила выход на “большую землю”, да и отрезанные озером жители малых населенных пунктов Саймыш, Бай-Казан, Яйлю, Ежон, Кокши, Чулюш, Беле, Чири и устья Чолушмана оказались на не забытой богом и людьми территории.
До начала гражданской войны владельцем “Шефа” оставался Чолушманский монастырь, который благодаря катеру значительно улучшил свое материальное положение. Бийское купечество также увеличило количество поездок по озеру и долине Чолушмана, возросло число туристов и научных экспедиций. Благополучие нарушила революция и гражданская война.
По рассказам (похожим на легенды), во время гражданской войны красноармейцы командира Шаркова подремонтировали стоявший бесхозным “Шефъ” в Байказане и совершили несколько рейсов по озеру. По некоторым сведениям в конце лета 1918 года группа неизвестных людей самовольно угнала катер вниз по Бие в г. Бийск, где он некоторое время проработал и встал. Это понятно — корпус у него килевой, посадка достаточно глубокая, что делало эксплуатацию на относительно мелкой Бие не всегда удобной — все же он был морским, а не речным катером…
В 1925 году (О. А. Алекин, 1930 г.) “Шефа” вновь доставили, уже во второй раз, на Телецкое озеро, теперь своим ходом. Преодолев тяжелые и опасные пороги при помощи людей и лошадей по “большой воде”, катер оказался вновь на озере. На борту стерли название “Шефъ”. Появилось новое, идеологически выдержанное — “Партизан”. Надо заметить, что упоминаемое еще с дореволюционных времен имя катера “Св. Иннокентий”, присвоенное монахами монастыря в честь причисленного к лику святых в 1803 году Митрополита Иркутского Иннокентия, а может быть, и в честь последнего настоятеля монастыря иеромонаха Иннокентия, не было официально зарегистрировано и не внесено в “котловую книгу” (техпаспорт).
“Партизан” продолжал успешно перевозить по озеру пассажиров, грузы, почту, таскать плоты с лесом, доставлять научные экспедиции, туристов и гостей озера, в т. ч. высокопоставленных государственных деятелей. Тем более что население на озере и в долине Чолушмана все увеличивалось, а второго теплохода не будет еще около четверти века.
В 1930 году участник Телецкой экспедиции Государственного гидрологического института О. А. Алекин, в будущем академик, гидрохимик с мировым именем, указывал на крупную культурно-экономическую роль на озере небольшого 12-ти сильного парохода, передвигающегося по озеру со скоростью 10—12 км в час. В единственной каюте “Партизана” помещалось до 6 пассажиров. Остальные люди размещались в баркасе, идущем на тросе за пароходом. Пароход сыпал на головы пассажиров баркаса тучи искр из высоко поднятой трубы, которые безжалостно прожигали одежду. Стоимость проезда на 1930 год в каюте составляла 5 рублей, на баркасе — 3 рубля. Выйдя утром из Артыбаша или устья Чолушмана, “Партизан” редко засветло добирался до противоположного конца озера (78 км).
Незабываемое впечатление пароход производил ночью, когда грохот и гудки машины разносились далеко по тихому озеру, а снопы искр из трубы напоминали праздничный фейерверк на фоне абсолютно черных гор.
Необходимо отметить очень важную особенность “Шефа” — это было самое экологически чистое и экономичное самоходное судно на озере в XX веке. На его эксплуатацию в одну навигацию требовалось “лишь две малые бочки машинного масла”, ежегодно доставляемые из г. Бийска. Топливом же для его котла служили дрова, неисчерпаемые запасы которых были разбросаны по всем берегам озера в виде сухого плавника. Важно отметить, что это был постоянно возобновляемый запас, которому не грозило оскудение или полное исчезновение. На борту всегда содержалась дюжина хорошо наточенных двуручных пил. Пароход мог “заправиться” топливом в любое время и в любом месте озера. При этом в заготовке дров с удовольствием и весело участвовали все засидевшиеся пассажиры. Паровая же машина и механизмы были неприхотливы в эксплуатации и выдержали 44-летнюю эксплуатацию (в т. ч. 32-летнюю телецкую) успешно, без каких либо серьезных, угрожающих жизни судна, поломок.
О. А. Алекин описывает случай охоты с борта парохода на медведя, плывущего по озеру между м. Ажу и м. Янгызкош. Охотники стреляли дробью по мощно разгребающему воду и тяжело дышащему зверю и лишь разъярили его. Медведь, защищаясь, вынужден был атаковать пароход и почти влез на низкую палубу. Все же нашлись у охотников две жаканных пули, и удалось уложить раненого зверя. И в книге О. А. Алекина, и у А. Г. Гладкова (сына капитана) в 1998 году я видел фотографию десяти гордых охотников, стоящих у туши убитого с парохода (или чуть ли не на пароходе) медведя.
Летом 1935 года почти неделю на этом судне в сопровождении охранников путешествовал с женой Н. А. Бухарин, базируясь в п. Яйлю.
До 1936 года “Партизан” принадлежал артыбашскому колхозу “Алтын-коль”, но потом был продан Алтайскому заповеднику, где он был незаменим в военную пору и успешно трудился до декабря 1944 года.
В тот год он был поставлен на отстой в Камгинском заливе, где и простоял 4 года. В 1948 году его доставили в п. Яйлю, оборвав якорь на глубине 17 м. В поселке с него сняли паровой котел, а корпус оказался в п. Иогач и долгие десятилетия служил отстойником-охладителем на поселковой электростанции.
“Шефъ”-“Партизан” становится памятником
Работая на Телецкой озерной станции в п. Яйлю, я долго присматривался к бесхозно валявшемуся на берегу паровому котлу “Шефа”, отлично сознавая его большую музейную ценность. В июле 1977 года, заплатив трактористу “соввалютой” (двумя емкостями “Московской”), доставил его волоком в гору, где расположено здание станции. При помощи талей (котел весил два, а то и три десятка пудов) мы не без труда водрузили его на невысокое скальное основание рядом с метеоплощадкой. Под словом “мы” я имею в виду поддержавшую мою идею “исторической ценности котла” команду теплохода “Восток”.
Истратив еще почти половину месячной зарплаты, мне удалось на отшлифованном куске космической ракеты “Протон” с помощью новосибирского гравера написать историю-легенду “Шефа” и намертво прикрепить ее к котлу. К сожалению, сведения, которыми я располагал в ту пору, были не совсем точны, поэтому в надписи есть некоторые неточности, которые я с удовольствием бы исправил сегодня. Для полной гармонии морскому памятнику недоставало якоря. Я пригласил томский клуб аквалангистов “Дельфин”. Ребята долго и упорно искали на месте последней стоянки “Партизана” оторванный якорь, но на глубине 17 метров в заливе даже в яркий солнечный день была такая тьма, что поиски оказались безрезультатными.
Это оказался первый и пока единственный исторический памятник новейшей истории Телецкого озера. Сегодня памятник посещают туристы, иностранцы, гости озера и местные жители.
Место для памятника я выбрал не случайно. В 70-е годы все еще собирались строить ГЭС и поднимать уровень озера, а возле метеоплощадки, расположенной на 55 метров выше уровня озера, его никогда не подтопит. Метеорологическая станция входит в “реперную” (опорную) сеть станций Всемирной метеорологической организации и ее невозможно закрыть или перенести. В этом гарантия сохранности памятника первому самоходному судну на Телецком озере.
Паровая яхта “Шефъ” заслуживает особого исторического почета и внимания по ряду причин. Она является первым самоходным судном на озере, и на протяжении почти 30 лет была единственным и неутомимым “тружеником моря” и помощником людям на озере. Судно принадлежало когда-то исторической личности —П. А. Столыпину. Оно испытало столько превратностей судьбы, что с ним не сравнится ни один телецкий теплоход XX века! Только “Шефъ” прошел такой знаменитый, трудный и оригинальный путь: Стокгольм — Петербург — Новониколаевск — Бийск — Телецкое озеро.
“Шеф”-“Партизан” был первым и последним паровым судном на озере, он олицетворял собою целую эпоху парового судоходства. Уже одно это обстоятельство заслуживает исторической памяти.
Порт приписки — Телецкое озеро
В 40-х — 50-х годах на озере появились деревянные баркасы со стационарными и первыми подвесными слабосильными (5—12 л. с.) моторами.
В середине 50-х годов на озеро своим ходом зашло второе после “Шефа” самоходное судно, на борту которого вместо названия красовался номер. Вот так — № 3. Это был морской портовый буксир, мощностью 150 л. с. и с большой осадкой (1,8 м), который протрудился на озере более 20 лет и в народе ласково именовался “Тройкой”. В самом начале 60-х годов леспромхоз приобрел еще один теплоход проекта Т-63 (150 л. с. и с осадкой 0,9 м), который носил имя “Лесоруб”. Со вторым за всю историю Телецкого судоходства капитаном, завзятым “тайменьщиком” Емельяновым Георгием Яковлевичем я был уже хорошо знаком.
Для обслуживания многочисленных туристов и местных жителей Госпароходство в начале тех же 60-х годов перегнало из г. Бийска первое пассажирское судно — 150-местный “Алмаз”, который стал украшением озера — белоснежный, с постоянно транслируемой музыкой, разносившейся на десятки километров по берегам. За 9 часов он ежедневно совершал “Телецкий круиз” вдоль обоих берегов озера по маршруту Артыбаш — устье р. Чолушмана — Артыбаш.
Пятым в истории Телецкого судоходства был теплоход проекта Т-63 “Александр Грин”, принадлежавший Телецкой озерной станции. В мае 1965 г. мне пришлось организовывать перегон этого теплохода из Новосибирска до Телецкого озера. Позднее мне также посчастливилось давать имена и участвовать в перегоне еще двух теплоходов озерной станции — “Восток” (1966 г.) и “Биосфера” (1978 г.), успешно продолжающих трудиться на озере и поныне, но уже принадлежащих другим судовладельцам. Это теплоходы проекта Р-376-У, водоизмещением 32 т, мощностью 150 л. с., с осадкой 1,2 м.
В конце 60-х годов, преодолевая сложные пороги, подводные камни и бурное течение Бии, на озеро зашли теплоходы “Бриз” (турбаза), “Юбилейный” (промкооперация), “Ирбис” (заповедник) и пассажирский “Жемчуг”, а в мае 1968 г. Госпароходство заменило 150-местные “Алмаз” и “Жемчуг” на 300-местные “Пионер Алтая” и, несколькими годами позже, — “Яков Баляев”.
В конце восьмидесятых появляются “Мираж” (озерная станция), “Зурбаган” (заповедник) и еще три прогулочных теплохода меньшего водоизмещения, но такой же мощности. В семидесятых годах на озеро зашла самоходная баржа (техучасток госпароходства), которая была незаменимой при транспортировке по озеру автомашин и тракторов.
За прошедшие годы с озера по Бие возвратились на р. Обь лишь три теплохода: “Александр Грин”, “Алмаз” и “Жемчуг”. Остальные списанные “Тройка”, “Лесоруб”, “Ирбис” ржавеют, разбросанные по берегам озера, а красавцы “Пионер Алтая” и “Яков Баляев” тихо умирают на “вечном якоре” у причала турбазы “Золотое озеро”.
Экологические проблемы судоходства и маломерного флота на озере практически никогда не решались (за исключением формального и слабо контролируемого сбора подсланевых вод на теплоходах).
В 2000-х годах развитие транспортного судоходства на озере усилилось, пассажирское же — развалилось полностью.
Первые постоянные парусные яхты на озере появились лишь в 90-х годах — благодаря деловому и инициативному директору частной турбазы “Алтын-Туу” В. П. Ионке. Возможно, наступят времена, когда на Телецком озере будут проходить Всероссийские или даже Международные гонки на парусных яхтах. Наиболее благоприятное время для “Телецкой регаты” по ветровому режиму и относительному комфорту для ее участников — это вторая половина августа — сентябрь: максимальные скорости ветра 12-18 мс, а температура воды 8-15╟С.
Было бы справедливым, если бы одна из первых “Телецких регат” была посвящена первому “труженику моря” на озере, самому экологически чистому самоходному судну — первому и последнему пароходу — столыпинской паровой яхте “Шефъ”.
Придет время — и не останется на Телецком озере ни одного судна из тех, что бороздят ныне кристально чистые воды его. Их заменят другие, более комфортабельные, более быстроходные и надежные. Но у каждого из них будет своя жизнь и своя биография, которую делают им люди, время и обстоятельства.
Корабли — как люди: рождаются в муках, достигают расцвета каждый в своем возрасте и умирают — кто тихо и обреченно, кто громко и героически.
История рыбного промысла на Телецком озере
Хозяева прозрачных глубин — кто они?
Нетрудно представить восторг и радость первых путешественников при виде открывшейся перед ними величественной панорамы голубого озера в горах. С большой степенью вероятности могу предположить, что один из них тут же сбросил тяжелую поклажу и поспешил к берегу, на ходу разматывая немудреную снасть. Возможно, даже приговаривая при этом нечто подобное: “Сей момент угостимся, братия, свежей рыбицей!”
Уже в “росписях” к первым русским чертежам Сибири встречаем любопытную информацию (1683 г.): “…а другою вершиною (р. Обь. — В. С.) вышла из под Мунгальской земли из великого озера Алтына… а рыбы в нем всякой множество и нерпа морская есть…”
Сведения о нерпе в Телецком озере необходимо отнести к фантазии летописцев. Эта информация, по-видимому, обязана своим появлением аналогии с населявшей Байкал нерпой. Что же касается “множества рыб”, то рыбные запасы Телецкого озера, по сравнению с равнинными озерами Сибири, всегда оставались значительно меньшими, хотя по видовому составу и богаче, и разнообразнее, и благороднее.
В великолепном памятнике алтайской национальной литературы “Памятном завещании” М. Чевалкова (вторая половина XIХ века) приводится следующее перечисление: “В реке Чолушман водятся рыбы: таймень, щука, хариус, кускуч, налим, а в озерах в вершине Чолушмана рыбы: асман и хариус. В Башкаусе водится хариус, а в озерах у вершины реки асман и хариус. Кроме этих, другой рыбы там нет. В Телецком озере водятся: таймень, щука, кускуч, налим, сельдь, крупная (сероватая) сельдь, окунь, чебак, стерлядь, одор (мелкая рыбка). Кроме этой, другой рыбы здесь нет”.
Думаю, что “стерлядь” — явная ошибка. Это донная рыба, приспособленная природой к обитанию в местах, изобилующих течениями и песчаными отмелями. Там она и питается, подбирая со дна моллюсков, ручейников и прочих мелких речных обитателей. Глубоководное, илистое и каменное ложе Телецкого озера явно не подходит для стерляди. Заблуждение же это возникло в связи с тем, что стерлядь перепутали с молодым осетром (кострюком), единичные заходы которого из Оби по Бии фиксировались старожилами.
Сказанное выше — старые представления об ихтиофауне озера. Современные данные выглядят следующим образом. В Телецком озере достоверно водится 13 видов рыб — таймень, ускуч (ленок), хариус, телецкая сельдь (сиг), сиг Правдина (Дулькейта), щука, окунь, налим, елец (чебак), пестроногий и сибирский подкаменщики, голец и гольян. Кроме того, в середине шестидесятых на озеро с Новосибирского водохранилища зашел лещ (14-й вид).
Об осетре на озере я уже упоминал. По свидетельству Т. Г. Дулькейта, в 1927 году в устье Чолушмана В. И. Бородин поймал царь-рыбу, вес и размеры которой, к сожалению, не зафиксированы.
О заходе нельмы (она, как таймень и ускуч, относится к семейству лососевых) на Телецкое озеро ихтиологи упоминают, ссылаясь только на устные сообщения. Мне пришлось быть свидетелем в середине 70-х годов вылова нельмы весом 5,5 кг в сеть, поставленную между заливом Колдор и заливом Ыдып, жителем п. Яйлю М. Е. Соловьевым. Эта невиданная рыба вызвала удивление всех поселковых рыбаков. Мне пришлось выступить в роли “эксперта”, поскольку, работая некоторое время в Обской Гидрометобсерватории на Новосибирском водохранилище, я познакомился с этой рыбой как рыбак. Позже моё утверждение, что в сети попала именно нельма, подтвердил и гидробиолог заповедника, сверившись со справочником-определителем рыб. Периодически в озере появляется пескарь и искусственно разведенная в горном озере Эжилу-кель форель.
Таким образом, приходится говорить о 18 видах рыб, населяющих Телецкое озеро, хотя осетр, нельма, пескарь — редчайшие гости озера. Образно говоря, они “туристы”, а не “местные жители”.
Об ихтиофауне озера всесторонне рассказали широко известные томские и новосибирские гидробиологи, изучавшие ее в 30-х — 70-х годах — А. Н. Гундризер, Б. Г. Иоганзен, В. В. Кафанова и Г. М. Кривощеков. Я был знаком с ними лично. К их содержательной работе — “Рыбы Телецкого озера” с удовольствием отсылаю любознательного и заинтересованного читателя. Книга вышла в Новосибирске в 1981 году в издательстве “Наука”.
Попытки промыслового лова
Итак, на озере преобладают ценные сиговые и лососевые виды. Истинные телецкие рыбаки налима, щуку, окуня, чебака, леща всегда с уничижительным оттенком звали “рыбьей кониной” — в сравнении с телецким сигом, хариусом, тайменем и ускучем, возведенными на озере в ранг “будничных деликатесов”.
Естественно, что у разных людей время от времени возникало желание добыть этих деликатесов как можно больше — так уж устроена человеческая природа… За последние 150—180 лет неоднократно предпринимались попытки наладить промышленный лов рыбы на Телецком озере. Все они заканчивались организационным или экономическим провалом, тем самым каждый раз наглядно убеждая — на озере следует отказаться от широкомасштабных рыбных промыслов, сохранив лишь любительский лов местными жителями и многочисленными гостями. Ан нет! Тут же находился очередной энтузиаст, закидывающий сети и невода в надежде поймать свою “золотую рыбку” — сотню-другую пудов серебристого, бьющего хвостом лакомства.
Вся история промышленного телецкого рыболовства говорит, с одной стороны, об его полной бесперспективности, а с другой — указывает на его губительную опасность для запасов рыбы — и без того, в целом, мизерных.
Рассказ о первых попытках организации рыбных промыслов находим у петербургского геолога Г. П. Гельмерсена, посетившего Телецкое озеро в 1834 году: “В последнее время, лет 10 тому назад, сибирские казаки основали на северном берегу озера поселения и соединили его с ближайшим своим поселением Сайдыпом, дорогою по правому берегу Бии. Поводом к этому было желание генерал-губернатора Западной Сибири Капцевича, доставить казакам средство пользоваться рыбою, водящейся в великом множестве в северо-западном рукаве озера. Рыба эта весьма походит на сельдей, и потому тамошними жителями называется тем же именем. Тогда же, указанием генерал-губернатора, была проложена дорога от Кебезени до Телецкого озера на расстоянии 30 верст. Целью этого было сделать перевозку рыбы к месту назначения более удобной, потому что Бия на этом пространстве неспособна к судоходству. Вскоре казаки построили магазин при устье Кебезени для пополнения его рыбой с озера и солью для ее соления. Отсюда рыба отправлялась на лодках и паромах”.
Далее Г. П. Гельмерсен замечает: “Изобилие этой рыбы привлекало туда много рыболовов” и вскоре “рыбы стало ловиться весьма мало”, “время доказало, что лов рыбы не выгоден”. “Такая неудача заставила рыболовов удалиться и страна, только что оживившаяся, снова опустела, и озеро вновь оставлено было своими обитателями”.
Попытку более детально изучить развитие рыболовства на Телецком озере предпринял Н. С. Гуляев (Алтайский подотдел Географического общества), на неопубликованную рукопись которого ссылается В. И. Верещагин (1905 г.).
В 1822 году по указанию генерал-губернатора П. М. Капцевича на северном берегу Телецкого озера основывается поселение. (Не с этого ли года начинается русская история поселка Артыбаш?)
Сотник Копейкин с отрядом казаков прокладывает дорогу Кебезень — Артыбаш. В первое лето Копейкин поймал 6 200 штук сельдей, а во второе — уже 54 500 штук.
Н. С. Гуляев несколько по-другому объясняет рухнувшую затею П. М. Капцевича. “Местное население нисколько не нуждалось в телецкой рыбе. Его насущные нужды вполне удовлетворялись скотоводством и хлебопашеством, а рыбу местные жители могли добыть с большим удобством и без многих хлопот в р. Бии, в ее притоках и разбросанных там и сям небольших озерах. Оторванные от своих семейств, казаки на Телецком озере намеренно выпускали рыбу из неводов”.
Путешествуя по озеру в 1861 году, барнаульский этнограф и языковед В. В. Радлов нашел в истоке Бии амбар, где один здешний купец хранил рыболовные сети и лодки. В заливе Колдор его люди в небольшую сеть в несколько минут поймали достаточное количество большой прекрасной рыбы, которую “татары” называют — “кызык”, а русские — “телецкой селедкой”. “Это самая нежная и вкусная рыба, вершков 10 в длину и 2—3 вершка в ширину, серо-серебристого цвета… Эта рыба появляется большей частью в начале июня и бывает в громадных количествах. К этому времени собираются сюда купцы на ловлю рыбы и татары. Русские солят ее, а татары провяливают. Кроме сельди, в Телецком озере водится хайрусь, таймень необыкновенной величины и в большом количестве окунь и щука. Рассказывают, что в прошлом году купец Четин из Улалу наловил здесь 80 пудов кызыка”.
Необходимо заметить, что ботаник Бунге, посетивший прителецкую часть долины Чолушмана в 1826 году, поразил ловлей рыбы на удочку местных жителей, которые обратились в бегство при виде пойманной рыбы. Едва уговорив их попробовать жареную рыбу, вкус которой им очень понравился, Бунге снабдил их удочками, и алтайцы заранее радовались преимуществу, которое ужение рыбы даст им перед их друзьями и знакомыми. С тех пор и до наших дней лучшим подарком для жителей долины Чолушмана является блесна, мормышка или “тройник” любых размеров.
В. И. Верещагин (1905 г.) указывает на то, что в 60-х годах, кроме указанного улалинского купца, ловлей телецкой сельди занимался местный торговец, живущий в Кумуртуке (Усть-Башкаус) Тренихин. Но он ловил рыбу не столько на продажу, сколько для собственного потребления. Тренихин иногда передавал свои неводы во временное пользование местным инородцам. Скорее всего, Тренихин жил в Кебезени, держал амбары с сетями и лодками в Артыбаше и Кырсае, а в Кумуртуке содержал лавку с приказчиком.
Вторая попытка организовать промысловое рыболовство была предпринята в 1882 году инженером-технологом Абрамовым. Он завел большие неводы, хорошие лодки и все необходимое для консервирования рыбы. В первый год он добыл до 300 пудов “кызыка”, а потом добывал до 500 пудов в год. Кроме засола рыбы, он приготовлял сельдь в копченом виде и мариновал ее в уксусе и масле. Рыба находила хороший сбыт в сибирских городах.
В 1887 году Абрамов отправил большую партию маринованной сельди в Верный (г. Алма-Ата). Сельдь там понравилась, и на неё были сделаны большие заказы.
Дело, таким образом, по-видимому, налаживалось, но за смертью Абрамова сельдяной промысел прекратился (В. И. Верещагин, 1905 г.).
После смерти Абрамова в Бийске образовалась было компания для добычи телецкой рыбы, но дело почему-то “расстроилось”.
В южной части Телецкого озера рыболовством занимался Чолушманский Благовещенский мужской монастырь, открытый в 1864 году и закрытый в 1918 году.
В 1909 году томский студент В. В. Хворов, организовавший экспедицию на Телецкое озеро за счет Совета Университета и Общества естествоиспытателей и врачей, в автореферате указывает: “Рыболовством на озере занимаются приезжающие сюда с Сары-Кокши и ниже кержаки. Инородцы рыбачат очень немного, исключительно для своих потребностей. Местные жители — русские, если и рыбачат, то немного больше. От всех слышал жалобы на отсутствие рыбы. Между тем в литературе о Телецком озере отмечаются, между прочим, и “громадные рыбные богатства””.
В. В. Хворов, по-видимому, один из первых авторов, кто указывает — “изредка будто бы попадается осетр”, “а во вторую половину лета, когда кристально-чистая вода начинает мутнеть, начинает ловиться и телецкая сельдь”. Очень важное и справедливое ихтиологическое наблюдение!
В смутные времена войны, революции и коллективизации рыбохозяйственные проблемы на озере вряд ли могли волновать предпринимателей и местных жителей, но в конце 20-х и начале 30-х годов, когда страну буквально захлестнул энтузиазм социалистического освоения природных ресурсов, наряду с гидроэнергетическим использованием озера планировалось и широкое рыбохозяйственное. Всесоюзный Рыбсиндикат в 1929 году направляет экспедицию для изучения рыбных запасов озера под руководством заведующего Сибирской рыбохозяйственной станцией А. И. Березовского. По результатам исследований на совещании при Госторге в Новосибирске делается доклад, и в 1930 г. Кустарно-кредитным товариществом Ойротии была предпринята в широких масштабах организация рыбного промысла на Телецком озере при методической и консультативной помощи специалиста уже упоминаемой рыбохозяйственной станции Е. П. Радченко.
Артелями с 15.07 по 1.10.1930 г. было добыто 12 083 кг рыбы. При этом Е. П. Радченко рекомендовал тогда: на озере использовать одновременно до 10 неводов и 1000 сетей, что позволит довести годовую добычу рыбы до 145 000 кг (!) при продолжительности промысла около 8 месяцев. При этом самый интенсивный лов надо вести с 15.04 по 15.06, это нерестовый период, и с 15.07 по 15.10. И совсем парадоксальное предложение “для охраны рыбных запасов” выдвигает Е. П. Радченко — “важно усилить” вылов хищной рыбы: тайменя, щуки, окуня и налима. В те годы даже в заповедниках начали отстреливать таких хищников, как волк, медведь, рысь, росомаха, харза, бакланы, чайки и т. д.
Но были в исследованиях Сибирской рыбохозяйственной станции и интересные результаты. Е. П. Радченко на основании опытного лова рыбы сетями по степени продуктивности выделяет на Телецком озере 3 зоны:
1. Продуктивную береговую (от 2 до 20 м глубины) — 1 кг на сетку (в среднем);
2. Малопродуктивную зону (от 20 до 40 м) — около 0,6 кг на сетку;
3. Непродуктивную зону (от 40 до 120 м глубины) — 0,375 кг рыбы на 1 сеть за все время опытного лова.
Далее этот же ихтиолог указывает на количественные уловы по трем основным видам: на 1 месте стоит телецкий сиг (58,6 % в неводном и 67,7 % в сетном улове); на 2-м месте — хариус (29 % в неводном и 15 % в сетном); на 3-м — елец (соответственно 13 % и 7,8 %). При этом делается важное примечание: у всех этих трех видов обнаружено замедление роста.
Томские и новосибирские ихтиологи (Гундризер А. Н. и др., 1981) указывают, что если годовой улов рыбы на озере составляет 10—12 тыс. кг, то в пересчете на один гектар водной площади озера запасы составляют 0,4—0,5 кг, тогда как на Байкале — 2,5 кг/га, и на многих пойменных озерах Западной Сибири рыбопродуктивность достигает даже 40—50 кг/га. В 1956 году бригада рыбаков Бийского рыбозавода в составе 12 человек, вооруженная 140 сетями, 100 вентерями и одним 120-метровым неводом выловила с мая по июль всего 3 000 кг, где на долю сига приходилось 34,8 %, щуки — 24,8 %, окуня — 22,0 %, ельца — 10,3 %, налима — 3,4 %, тайменя и ускуча — 1 %. Необходимо заметить, что в мае и июне почти весь хариус и большая часть тайменей и ускучей нерестится на притоках озера, на Чолушмане и Бие.
Но возвратимся снова в 30-е годы. Самые грандиозные планы промыслового лова рыбы на Телецком озере, предложенные Сибирской рыбохозяйственной станцией, как и следовало ожидать, вскоре рухнули. Отечественные рыбаки, облегчив душу выразительными и краткими эпитетами, покинули озеро и им на смену в середине 30-х годов, кажется, в первый и последний раз за всю историю озера, пришли как всегда самоуверенные иностранцы. Промышленным ловом телецкой селедки, тайменей и хариусов заинтересовались финны.
Ихтиологи пытались убедить финскую бригаду в бесперспективности их замыслов, но они упорно продолжали настаивать и получили разрешение от властей.
Поселились финны на месте нынешнего поселка Иогач. Они привезли с собою небольшие тралы, инвентарь, инструменты и снасти. Сами построили лодки типа “Сайма”. Эти вельботы не имеют транцевой доски (для свободного продвижения трала в лодку).
Как и ожидалось, их постигла неудача в первый же сезон. Они утопили два трала из трех, причем первый трал был утерян при драматических обстоятельствах. Между мысами Кумзир и Ажу среди лета их застигла жестокая “низовка”. Финны вынуждены были бросить трал и едва спаслись от ураганного ветра и волн у прибрежного острова на мысе Ажу. Другой трал был утерян, кажется, запутавшись в корягах и камнях — пришлые люди не знали характера дна в прибрежной полосе.
Только после этих неудач финны убедились в тщетности организации рыбного промысла по своей технологии и покинули озеро.
“Саймы” приобрела турбаза. По их проекту было построено еще несколько вельботов, на которых путешествовали туристы до начала войны, когда турбаза закрылась надолго (до 1953 г.).
В послевоенные годы сетевой рыбный промысел несколько раз пытался организовать Бийский рыбозавод, но затея каждый раз рушилась: то холодильников нет, то улов разворовывают, то слишком короткий сезон у турбазы на закупку рыбы, да и сам сезон лова слишком короток (для массовых уловов).
Основной же причиной неудач в организации лова рыбы является само озеро. Глубоководное, слабо прогреваемое и слабо минерализованное, с каменно-галечной или обрывистой прибрежной зоной озеро не способствует развитию кормовой базы для ихтиофауны.
Бедная биогенными веществами толща воды населена скудным планктоном. В фитопланктоне (10 видов) преобладают диатомовые, но большинство организмов представляют псевдопланктон (свыше 180 форм): береговые формы водорослей, оторванные прибоем и принесенные в открытую и глубоководную часть ветровыми, конвективными, компенсационными и динамическими течениями. Таким же бедным является и зоопланктон.
Наиболее благоприятные условия предоставляют северо-западный мелководный участок (исток Бии — мыс Кара-таш), крайний северо-восточный участок Камгинского залива и приустьевой участок Чолушмана. Сюда же относятся затапливаемые прибрежные зоны Кыгинского залива и залива Колдор.
По своим биолого-продукционным качествам Телецкое озеро относится к типу ультраолиготрофных — то есть сверхмалокормных водоемов (Гундризер и др., 1981). Одно это обстоятельство требует навсегда отказаться от промышленного рыболовства, сохранив лишь любительское, притом — строго регулируемое. Но ограничения не должны касаться объемов уловов удочкой и спиннингом, а лишь сроков лова и методов, которые надо, безусловно, признать браконьерскими. К ним относятся острога, самоловы, сети-тайменевки, массовый зимний лов “таймешат” в Чолушмане и Бие и, конечно, применение электро- и взрывных методов. Для местных жителей выдача платных разрешений на использование 2—3-х сетей с “сиговой ячеей” была бы хорошей компенсацией сложным условиям постоянной жизни на берегах озера, Чолушмана и Бии.
Давно пора понять, что основное богатство этого благословенного места не в рыбе, не в обитателях тайги — глухарях, косулях, кабарге, марале, не в медведях, выдрах, рысях, росомахах, и даже не в соболях и норках, а в уникальной и неповторимой природе его скальных и галечных берегов, мысов и утесов, многочисленных водопадов на “висячих” долинах притоков, горных вершин и береговых склонов, кедровых лесов, уютной долины Чолушмана, в неповторимых туманах, радугах, восходах и закатах, в прозрачной воде и чистом воздухе. А спиннинг и удочка расширяют общение гостей озера с природой. Для местного жителя, лишенного привычных нам городских продуктов, пара сетей значительно расширяет однообразие деревенской “трапезы”. Да и умеренная плата за “рыбий билет” расширит возможности муниципального бюджета, используемого в интересах той же охраны озера и улучшения образа жизни и быта местных жителей и гостей озера.
Любительский лов. Патентую новое блюдо — “уха с крючка”
Удивительнейшая природа озера — красивые берега с причудливыми скалами, с вырывающимися из ущелий речками, с грохочущими водопадами — является подлинным украшением любительского лова. Неудивительно, что рыбалка — любимое занятие не только местных жителей, для которых это одно из средств жизнеобеспечения, но и гостей озера. Отсутствие комаров на берегах озера и хорошо прогреваемые летом камни делают рыбалку особенно комфортной. Может быть, определенное неудобство причиняет лишь постоянно низкая температура воды, но хорошая резиновая обувь избавит рыбака и от этой проблемы. Если же рыбак находится в лодке, закрепленной на якоре, или привязанной к скале, камню, дереву, заботы снимаются полностью.
“Харюзовать” я начал буквально чуть ли не с первого дня пребывания на озере, хотя первые 4—5 лет занятость не позволяла это делать часто, да и “тайменить” я начал только спустя годы.
Почти еженедельно в весенне-летний период мне приходилось выезжать на измерение расходов воды одновременно на реках Кокши, Б. Чили, Чири и Чолушман. В лодке всегда находилась подаренная гостями 6-ти метровая складная удочка с поплавком, мормышкой и двумя-тремя “мошками”. Возвращаясь через день с водомерных постов, я по дороге обязательно останавливался буквально на 15—20 минут в устьях 6—7 речек и в каждой из них ловил (в июле-сентябре) 3—5 штук хариусов весом 150—300 г. каждый, что позволяло привозить домой 3—4 кг отменной рыбы.
Именно в этих условиях один мой ленинградский гость высоко оценил мою самую свежую уху, которую я назвал “уха с крючка”. Как-то, возвращаясь с Чолушмана, где ночевали две ночи, мы съели все, что брали с собой и что успели там поймать. Осталось три картофелины, половинка луковицы и специи — лавровый лист и перец у меня в лодке хранились постоянно. Выехав на озеро из Чолушмана, мой гость “заныл” — есть охота! Я тут же, не говоря ни слова, пристал у подножья Алтын-ту в устье реки Аю-Кечпес. Быстро развел костер и поставил котелок с водой на огонь, а гостя заставил почистить картофель и мелко его порезать. Сам схватил удочку и с кормы лодки в течение 10—15 минут из струи буквально выхватил на червя и мормышку четырех 300—400-граммовых хариусов. Вода уже кипела, картофель варился. Быстро разделав хариусов, я одного за другим опускал их в кипящую воду. Минут через десять “уха с крючка” была готова. Опустив лавровый лист и перец, я снял наше аппетитное варево с огня. Разлил по железным кружкам. Крепко посолив рыбу, разложил её на свежих тугих листьях бадана. Столом отлично послужила плоская грань огромной глыбы светло-серого гранита. Мелко покрошив остатки лука, я высыпал его в кружки с уже остывающей ухой. Хлеба не было, пришлось бросить в кружки и последние остатки сухарей.
Ленинградец был в восторге, утверждая, что ничего вкуснее не ел в своей жизни, и сетовал только об одном: “Ну почему мы не сохранили хотя бы половину емкости “московской” из тех двух, что употребили в долине Чолушмана?” И восторженно добавил: “Употреблять такую уху без водки — преступление, за которое как минимум надо нам морду набить!”
Этот рецепт я сообщаю читателю, с пожеланием реализовать его, оказавшись на озере. Ленинградец вспоминает эту уху и сегодня, утверждая, что ее забыть невозможно, как однажды увиденную в музее прекрасную картину художника… Понимая, что этот комплимент явно преувеличен, я тем не менее каждый раз испытываю чувство легкой гордости за своё “произведение”.
* * *
Хариус нерестится на притоках озера весной и ловится на озере с середины июля до ноября включительно в устьях рек и вдоль берегов, включая и обрывистые. Основная снасть — “мошки” и “мормышки”, а после дождя — черви. Наживка крепится на обычной удочке с поплавком. Уловистая снасть — спиннинг с поролоновым поплавком, наполненным свинцовым грузилом. По-местному она зовется “сплетницей”. Происхождение этого названия, возможно, связано с тем, что в руках неопытного рыбака леска часто запутывается — сплетается. Блесна “сплетницы” забрасывается и подтягивается катушкой. На озере применяется и оригинальная местная снасть — “кораблик”. Поводки с “мошками”, из лески толщиной 0,2 мм, длиной по 30—40 см, прикрепляются к более прочной — 0,7—0,9 мм — леске через каждые 2—3 метра, которую при перемещении вдоль берега “уводит” специальное деревянное устройство, с гидродинамикой движения “от рыбака”, по принципу “воздушного змея”. Хариус схватывает “мошки”, принимая их за насекомых на поверхности воды.
“Поймали тайменя — одного поболе, другого помене…”
Самая захватывающая рыбалка на озере, Чолушмане и Бие наступает после прохождения пика весеннего половодья. Объектом её служит красивая сильная рыба из семейства лососевых — таймень. Она нерестится на Бие и Чолушмане в мае, ловится там же, начиная с середины июня, на озере — с июля.
“Тайменить” я начал значительно позже, чем “харюзить”. Ко мне в гости в 1971 году приехал будущий заказчик и издатель моего цветного фотоальбома “Телецкое озеро” (1974), заместитель директора Гидрометеоиздательства Ю. Н. Шаромов, который начинал ловить тайменей на озере еще в 50-е годы. Экипирован он был американским спиннингом, шведскими блеснами с самодельными надежными “тройниками” и крепчайшей, 0,7 мм, японской леской. Он попросил меня “подорожить” лодкой со слабосильным мотором на малых оборотах с выброшенной за борт и идущей за лодкой на расстоянии 80—90 м блесной. Чтобы не сидеть в лодке только “мотористом”, я попросил местного рыбака одолжить спиннинг с удилищем из пихтовой палки, с блесной, вырезанной из консервной банки, с напаянным свинцом и миллиметровой русской леской, с надежной самодельной катушкой на стальных шарикоподшипниках. Заводские спиннинговые катушки таймень часто ломал. Я опустил свою блесну за борт лодки, ни на что не надеясь. Ю. И. Шаромов попросил меня: “Ты знаешь все отмели с глубиной 10—15 метров — иди вдоль них”. Выехали мы в середине дня. Буквально через 1,5 км, в момент, когда мы шли вдоль отмели кобуктинского залива, таймень “схватил” “консервную банку со свинцом”, проигнорировав “золотую” шведскую блесну профессионала. Еще не соображая как надо “водить”, “травить”, “подсекать”, я, упираясь изо всех сил, подтащил тайменя к борту лодки. Уже видя огромную темно-сиреневую рыбу, я не дал управляемой “травли” катушке, и таймень, брякнув о борт лодки блесной, сорвался. Мой опытный напарник перешел на абсолютно непечатный речитатив в адрес “рыбака-растяпы”.
Анализируя свои ощущения, я обнаружил, что в момент, когда увидел тайменя, сердце мое “переместилось к гландам”, а вес с 69 кг снизился до 20. Я “пропал” — стал “тайменьщиком” навсегда. Покурив и успокоившись, минут через 10 консультант снова сообщил мне ценнейшую информацию: “Таймени по озеру ходят днем парами. Заводи”. Не прошли мы и 400—500 м — у меня снова “взял”. Включив мгновенно на 15—20 секунд на полный газ 10-сильный мотор, я “подсек” тайменя, заглушил двигатель и стал подводить рыбину к лодке. У самого борта, еще не показав светлого живота (признак усталости), таймень “сыграл”, я дал ему 20—30 метров свободной лески, не позволяя ей ослабнуть, и начал снова подтаскивать к борту. Таймень устал и показал белый живот — он отдыхал так 10—15 секунд, потом снова я дал ему уйти на глубину. И лишь в третий раз, подведя его к борту, в секунды “отдыха” рыбины мой напарник загарпунил её острогой и вытащил в лодку.
Таймень оказался весом в 9 кг. В поселке Яйлю во второй половине 60-х годов известные “тайменщики” подобным способом ловили — я был свидетелем на берегу! — тайменей весом до 22—24 кг. Применение подвесного мотора все же оставалось формой “спортивного браконьерства”.
После 1971 года я стал “дорожить” по всему озеру, начиная с середины июня на юге озера и в первой декаде июля в районе Яйлю (с приходом теплой чолушманской воды в 12—15╟, где идет селедка, сижок и чебак). В последующие годы летом ежегодно я ловил 3-х — 4-х тайменей весом от 7 до 18 кг. Разумеется, мне помогало то обстоятельство, что я хорошо знал рельеф дна, места ночевок тайменя, температуру воды. Работая уже в Новосибирске, я каждое лето ездил на озеро за тайменем, но более 5-килограммовых уже не ловил. В 70-е — 80-е годы в Чолушмане алтайцы научились вылавливать ежегодно десятки 12—20-килограммовых тайменей в нерестовых ямах при помощи 6—8-метрового шеста и надетой на него сети-мешка. Зимой же на Чолушмане стали вылавливать много таймешат весом 1—2 кг. Средний вес выловленных блесной тайменей с 16—18 кг в 60-х годах снизился до 9—12 кг в 70-х, а в 80-х — до 6—8 кг.
Необходимо заметить, что в те годы в сети и на снасть, именуемую “перетягой” с живцом, местные жители в ноябре хорошо вылавливали тайменей на юге озера вдоль горы Тоголок и Алтын-ту. У наблюдателя-садовода И. П. Смирнова я в 1973 году видел тайменя, пойманного на “перетягу” с живцом (налимом до 1,5 кг), весом в 32 кг! Рыбья голова с трудом поместилась в 8-литровом ведре. В истории озера самый большой таймень, весом в 46 кг (по другим сведениям в 56 кг), по бытующим легендам, был пойман после войны. В последние годы таймень на озере становится редкостью, но все же отдельные экземпляры достигают 20 кг (ловят в южной части озера на “живца” или в сети).
С рыбалкой на тайменя в Бие я почти не знаком (поймал лишь один раз, и всего-то весом в 3,5 кг, ниже порога Юрток), хотя местные рыбаки ловят его на участке от истока до устья реки Лебедь, часто используя вместо блесны наживку — “сижка Дулькейта”. Об этой рыбке я ещё поведаю вам.
Тайменя — украшение и гордость озера, можно сохранить на долгие годы, если принять радикальные антибраконьерские меры на озере, Чолушмане и Бие. О них, включая лов сетями, я говорил выше.
Под ледяным зеркалом
Увлекательна и красива зимняя рыбалка на озере по первому льду. Оранжевый рачок-бокоплав — таким он становится, побывав в кипятке — надевается на крючок мормышки и опускается на тонкой леске (0,15—0,20 мм) в прибрежной зоне на глубину 0,30—0,80 м. Чистая вода, проникающий сквозь прозрачный лед солнечный свет — всё это открывает взору рыбака красивый подводный мир озера. Сквозь чистый лед в солнечную погоду дно с разноцветной галькой иногда видно до глубины 4-8 метров. Рыбак чаще всего лежит на надувном матрасе и сквозь лунку наблюдает всё происходящее подо льдом. В лунке-иллюминаторе хорошо виден увеличенный чистой водой хариус, сиг или даже таймешонок, ринувшийся к вашей мормышке. Тут уж не зевайте! Обычно ловятся 100—150-граммовые рыбки, так как хариус весом 0,5 кг и таймешонок в 0,7—1,5 кг вашу мормышку на леске 0,15 мм срезают сходу. Не пытайтесь увеличить толщину лески. Рыба “мудрая” — увидев вашу снасть, уйдет. Рыбаки всегда предпочитают принцип — “лучше меньше, да больше”.
Этот вид рыбалки распространен по всему озеру от Артыбаша до Чолушмана и продолжается всю зиму до схода льда. Весной, по последнему льду, рыба ловится особенно успешно. Рачки-бокоплавы располагаются с внутренней стороны льда, и рыба поднимается с глубины, чтобы покормиться.
Не менее интересна ночная рыбалка со льда на налима в январе-феврале. Прикрепив к блесне кусочек сига или хариуса, опустив его на глубину до 15—25 метров, легким подергиванием привлекают налима. Очень часто с 9 до 12 ночи можно поймать дюжину налимчиков от 1 до 3—4 кг. Обычно выбирают ровные, на границе с обрывистыми, участки дна. Летом налим уходит на глубину до 100 м в холодные воды и также ловится на блесну. У вытащенной с такой глубины рыбы, где давление достигает 10—11 атмосфер, “вылазят” внутренности и глаза. Риска срыва с блесны уже не существует. В июле в прибрежной части на глубинах в 1 м часто греются небольшие налимы весом 0,5—1,0 кг. Медленно передвигаясь на лодке и обнаружив такого “загорающего” налима, ему прямо к носу подводят червя на крючке, которого он “засасывает” и оказывается в вашей лодке.
Интересна зимняя рыбалка на щук и окуней на северо-западном мелководном участке от Артыбаша до заимки Парашино, в заливах Камги, Колдора, Кыги, в устье Чолушмана. На глубину от 5 до 15 метров опускается “донка” с наживленными на два крючка мелкими рыбешками — гальянами. Их ловят в прибрежной мелководной полосе стеклянной банкой с куском хлеба внутри. Грузило при этом остается в подвешенном состоянии на расстоянии 0,30—0,40 м от дна. Удочка крепится на метровой “хворостине”. Рыбаки-“профессионалы” обзаводятся колокольчиками. Каждый удильщик выставляет до десятка таких удочек вокруг себя в радиусе 20—30 м и “носится” между ними, бросаясь к призывно “кивающей” хворостине. За день при удачной рыбалке в заливе Камга можно поймать с десяток щук весом в 2—6 кг или до 2—4-х десятков окуней весом иногда даже в 0,3—0,5 кг. Наиболее удачна эта рыбалка в марте. Иногда счастливый рыбак поймает тайменя до 7 кг или ускуча до 3—5 кг.
Выше описаны только те виды снастей и методы рыбалки, которые я сам использовал в своей проверенной и результативной практике, но фантазия настоящего рыбака не имеет границ, если он хорошо знает озеро и повадки рыб, места их базирования, миграций, нереста.
Сижок — Дулькейта или Правдина? И Дулькейта, и Правдина!
Возможно ли обнаружение в озере новых, не вошедших в список известных на сегодняшний день видов рыб? Я не решусь ответить на этот вопрос отрицательно. Никогда нельзя исключать захода в озеро из Бии и Оби представителей речной ихтиофауны с возможностью их определенной акклиматизации в новых условиях. В семидесятых годах рыбаки на Бии с удивлением начали обнаруживать в своих уловах непривычную рыбу. Её, впрочем, быстро оценили гурманы. Как вскоре выяснилось, это был буффало — американский вид, мальков которого завезли ихтиологи. Буффало охотно сменил прописку и прижился в алтайской реке. Не поймает ли его однажды телецкий рыбак?
Как знать, не одарят ли трехсотметровые глубины, еще не в полной мере изученные, каким-либо удивительным сюрпризом?
В заключение — одна поучительная история, которая могла бы стать основой захватывающего приключенческого рассказа.
…Среди интереснейших телецких видов имеется один, носящий официальное имя “сиг Правдина”. Местные жители называют его “килькой”, “сижком”, “сижком Дулькейта”. Это самый мелкий, в среднем 12 см длиной, представитель семейства лососевых (род сигов), открытый Г. Д. Дулькейтом в 1940 и им же впервые описанный в 1949 году. В латинское название этой рыбки входит имя Г. Д. Дулькейта, но сам он, будучи без меры скромным человеком, назвал ее “сигом Правдина”, в честь известного академика.
Произошло это при следующих обстоятельствах. Семья Дулькейтов приехала в п. Яйлю 14 июня 1940 года, а уже 15 июня сын Тигрий, играя на берегу озера, нашел рыбку на урезе воды и понес показать своему отцу, ихтиологу по профессии. Георгий Джемсович посмотрел, оживился и спросил: “Где взял?” Он долго изучал определитель рыб и потом, как вспоминает Т. Г. Дулькейт, взволнованно сказал матери — “Мария, здесь что-то новое!” Так был открыт новый вид рыбы. На земном шаре он встречается в единственном месте — на Телецком озере. Ученые называют такие виды эндемиками.
“Сижок” нерестится в верховьях Бии и уже к концу августа там наблюдается его массовое скопление. Местные жители ловят их буквально сачками. На озере “сижок” зафиксирован на участке между поселками Беле и Артыбаш, в заливах Ыдып и Камгинском. На р. Лебедь обнаружена его особая популяция.
В заключение хочу пожелать своему читателю счастья более близкого знакомства с телецкой рыбой — не только теоретического, на страницах книги, но и вполне практического, осязаемого — на крючке, в котелке. Она того, право же, стоит — поверьте опытному любителю телецкой рыбалки.