Стихи
Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 4, 2011
Анна ЛОГВИНОВА
КОГДА МОЙ ПАПА БЫЛ
В АНТАРКТИДЕ
Анна Логвинова родилась в Виннице. Окончила факультет журналистики МГУ. Публиковалась в журналах “Знамя”, “Новый Берег”, “Новый мир” и других. Автор книг стихов “Осенне-зимний разговорник” (совместно с Д. Мелкиным), “Кенгурусские стихи”. Лауреат премии “Дебют” (2004). Специальная премия “Московский счёт” (2010). Финалист Волошинской премии (2010). Живёт в поселке Жостово Московской области.
* * *
Удивительно, что на веранде серьезное лето,
починили качели в саду и комод в мастерской,
и теперь над столом дирижируют три сигареты,
это дедушка, папа и парень духовно-мирской,
на которого не насмотреться с любовной тоской.
И фактически тут же зима и пробило трубу.
Невозможно представить другую Божью рабу
в этот комнате темной по темной ненастной весне,
где Кандинский сияет как жизнь на сосновой стене.
И стоять перед зеркалом дачным с диковинным гребнем,
и чудовищных листьев обвал прохудил решето.
И твой папа читает нам вслух про кого-то из древних,
начиная обычно со слов удивительно, что…
* * *
Девушка плачет в стоматологической клинике.
Ее утешают регистратура и гардеробщик.
И даже сам стоматолог в халате синеньком
выходит из кабинета посмотреть, кто же ропщет.
Я к вам пришла за белоснежной улыбкой,
а теперь у меня весь рот окровавленный как у вампира.
Девушка не волнуйтесь у нас тут плавают рыбки,
завтра к утру вы будете
Мисс
Мира.
Завтра не нужно, а нужно сегодня в восемь,
с восьми до восьми ноль пяти, а потом через годы.
Стоматолог сдвигает брови как Бондарчук-Безухов.
Администратор решительно
выцокивает из-за стойки.
Хватает за локоть девушку, заталкивает в ванную грубо.
Что-нибудь да придумаем, куда нам деваться.
Цыц, говорю. Успокоилась. Пошла умываться.
Глаза в твоем случае важнее, чем зубы.
* * *
Когда мне исполнился тридцать один год,
конечно же, в первую очередь все родные
пожелали здоровья мне и моим деткам.
Дедушка мне пожелал самой лучшей любви,
добавив, что в нашем роду такое случалось.
Мама мне пожелала немножко ума.
Друг мой далекий пожелал мне мирного неба.
Друзья и подружки желали успехов в творчестве.
Тетя мне пожелала, чтобы я наконец-то
поняла, что люди живые, при этом в прямом,
а не в каком-то своем философском смысле.
Охранники жостовской фабрики дружно
мне пожелали простого женского счастья.
* * *
Когда мой папа был в Антарктиде,
его шестнадцатилетняя сестра часто
убегала из дома и ночевала у нас,
мне было восемь, а маме тридцать один.
Тетя рассказывает про какую-то жуткую любовь,
мама смеется, пытается ее образумить,
я в это время думаю про свою любовь,
прихожу к ним на кухню, ну, можно
хоть чуть-чуть поподслушивать.
А сейчас моя тетя тоже к нам приезжает,
начинает рассказывать: “я за столом чертила,
а он возвращается, обнимает меня за плечи,
я не выдерживаю, швыряю карандаш в стену…”
Тут моя мама перебивает тетю, подожди подожди карандаш,
расскажи все сначала, и тетя начинает заново,
а я себе ем печенье и представляю,
как точно так же тоже карандаш бросаю.
Все как двадцать три года тому назад,
папа как будто не умер, а в Антарктиде,
тетины страсти, мамин заливистый смех,
мои
бесплотные
мечты,
мои
задумчивые дети.