Главы из книги «Как и когда был придуман еврейский народ».
Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 6, 2009
ХАЗАРСКИЙ ИСХОД*
II. Еврейские каганы — становление великой и загадочной империи
В середине X столетия нашей эры, в самый разгар золотого века испанского еврейства, Хасдай ибн Шафрут (Hasdai ibn Shaprut, 915-975), врач и политический деятель при дворе Кордовского халифа Абд эль-Рахмана III, отправил письмо хазарскому правителю Иосифу бен Аарону. Огромная иудейская империя, охватывавшая едва ли не всю восточную оконечность Европы, пользовалась столь широкой славой, что слухи о ней достигли Иберийского полуострова и вызвали живейший интерес у местной еврейской элиты. Ее любопытство было распалено до предела: неужели наконец-то появилось могучее иудейское царство, неподвластное ни мусульманам, ни христианам?
После короткого вступительного стихотворения во славу хазарского правителя (акростиха, составленного Менахемом ибн Саруком, секретарем Хасдая и первым ивритоязычным поэтом Иберийского полуострова) Хасдай пишет несколько строк о себе, разумеется, как об одном из иерусалимских изгнанников, описывает царство, в котором живет, и лишь затем переходит к сути дела:
«(Так продолжалось дело), пока не доставили мне известие посланцы, (пришедшие из) Хорасана, купцы, сказавшие, что существует царство у иудеев, называющихся именем аль-Хазар. Я не поверил словам их и сказал (себе): "Они говорят мне подобные вещи только ради того, чтобы расположить меня (к себе) и войти в близость ко мне". Я был в изумлении от таких слов, пока не пришли посланцы (из) Кустантинии с подарком и письмом от царя их к нашему царю. Я спросил их об этом деле, и они ответили мне, что действительно дело обстоит так, и что имя царства — аль-Хазар; что между аль-Кустантинией и их страной 15 дней пути, но что "сухим путем между нами (и ими) находится много народов"; что имя царя, царствующего (теперь над ними), Иосиф… Когда я услыхал это, меня охватила радость, мои руки окрепли и надежда стала тверда. Я преклонился и пал ниц пред Богом небес, и стал присматриваться, как бы найти надежного посланца, чтобы послать в вашу страну и узнать истину, узнать о здоровье моего господина, царя, и о здоровье его рабов, наших братьев. Это было, однако, трудно вследствие дальности места»[1].
Далее Хасдай описывает многочисленные затруднения, с которыми была сопряжена отправка этого письма, и в конце концов задает интересующие его вопросы: Из какого племени происходит царь? Как устроено его царство? Переходит ли царская власть по наследству, как это было принято у библейских праотцов? Кто является врагом этого царства и над кем оно владычествует? Отменяет ли война необходимость соблюдения субботы? И так далее.
Мы не знаем, через сколько времени хазарский царь соблаговолил ответить. Однако в нашем распоряжении находится письмо, в котором Иосиф отвечает на часть вопросов и, среди прочего, рассказывает о своем происхождении и о границах своего царства:
«Ты спрашиваешь в своем письме из какого народа, какого рода и племени мы (происходим). Знай, что мы (происходим) от сынов Иафета, от сынов его сына, Тогармы… У него записано, что в его дни предки мои были малочисленны. Но Всесвятой — благословен Он — дал им силу и крепость. Они вели войну с народами, которые были многочисленнее и сильнее их, но с помощью Божией прогнали их и заняли их страну… После того прошли поколения, пока не явился у них царь по имени Булан. Он был человек мудрый и богобоязненный, уповавший всем сердцем (на Бога). Он устранил из страны гадателей и идолопоклонников и искал защиты и покровительства у Бога… Царь собрал всех князей и рабов своих и весь свой народ и рассказал им все это. Они одобрили это, приняли (новую) веру и стали под покровительство Шехины… После этих событий воцарился из сыновей его царь по имени Обадья. Он был человек праведный и справедливый. Он поправил царство и укрепил веру согласно закону и правилу. Он выстроил дома собрания и дома учения и собрал множество мудрецов израильских…»[2]
Затем следует сказочно-мифологическое изложение процесса принятия иудаизма, а также причин, побудивших предков царя Иосифа предпочесть его всем остальным монотеистическим религиям. Затем он описывает местонахождение своего царства, его размеры, состав его населения, степень угрозы, исходящей от его врагов (русских и потомков Исмаила), и все это — тоном, исполненным глубокой веры в божественную природу Ветхого завета и содержащихся в нем предписаний.
Из-за некоторых литературных излишеств и вставок, имеющих более позднее происхождение, нежели основной текст, среди историков одно время бытовало мнение, будто эти письма, в особенности ответное послание царя Иосифа, не были написаны в X веке, но представляют собой подделку или обработку, выполненную мусульманскими авторами. Существуют два варианта послания царя Иосифа — сокращенный и расширенный (последний, по-видимому, окончательно оформился лишь в XIII веке). Однако различные термины, встречающиеся в сокращенном варианте письма, не принадлежат к арабскому лексикону, стало быть, автор этого документа не имел отношения к мусульманской культуре. Кроме того, различия в использовании ивритской буквы «вав» однозначно указывают, что письмо Хасдая и ответное послание Иосифа были написаны разными людьми. Хотя текст, вышедший из-под пера хазарского правителя, по-видимому, прошел через руки многочисленных переписчиков и толкователей, содержащаяся в нем информация представляется вполне достоверной. Ведь она подтверждается арабскими источниками, относящимся к той же эпохе, и, следовательно, не может считаться литературным вымыслом[3].
Как бы там ни было, уже в конце XI века появляется множество свидетельств, указывающих, что, несмотря на затрудненность межгосударственных коммуникаций, разнообразные копии обоих писем имели широчайшее хождение в еврейском интеллектуальном мире. Некоторые, правда, сомневались в точности сведений, содержащихся в этих копиях. Рабби Иехуда бен Барзилай Барселонский, к примеру, писал: «Мы уже видели несколько переписанных вариантов того самого письма, которое хазарский правитель Иосиф бен Аарон ха-Коэн написал рабби Хасдаю бен Исааку. Нам неизвестно, соответствует ли истине что-либо из сказанного в этом письме…». Но даже этот мудрец, известный своей недоверчивостью и презрением ко всякого рода легендам, в конце концов позволил себя переубедить и признал: «Хазары стали прозелитами и имели царей-прозелитов. Я слышал, что обо всем этом написано в книгах исмаилитов, живших в ту пору». Поэтому и он скопировал письмо царя Иосифа и представил отрывок из него своим читателям[4].
Не вызывает почти никаких сомнений тот факт, что в XII столетии рабби Иехуда Галеви был знаком с этой перепиской. Во вступительной части книги «Кузари» повествуется о «мозговом штурме», предпринятом тремя монотеистическими религиями. Эту историю Галеви почти целиком позаимствовал из послания царя Иосифа[5]. Следует также добавить, что Равад (рабби Авраам бен Давид), один из основателей провансальской каббалистической школы, который был моложе Иехуды Галеви на двадцать лет, писал касательно Восточной Европы: «В самых дальних пределах жил народ, который обратился в иудаизм. Их царь Иосиф послал письмо Наси (князю) рабби Хасдаю бен Исааку бен Шафруту, в котором сообщал, что он и весь его народ скрупулезно следуют уставу раввинов». Далее прославленный каббалист свидетельствует о том, что в городе Тулитула (Толедо) он встретил мудрецов, сообщивших о своем хазарском происхождении, а также заверивших его в неукоснительном соблюдении раввинистических законов[6].
Если историю химьярских и берберских прозелитов удалось почти полностью вытравить из сознания широких израильских масс, то в случае хазар переписывание или замалчивание неудобных исторических фактов оказалось несколько более проблематичным.
Во-первых, в современном секуляризированном сознании все еще присутствует книга «Кузари», теологическое сочинение Иехуды Галеви, написанное в 1140 году н. э. Это сочинение чрезвычайно ценилось в еврейской традиции, а в сионистской культуре обрело канонический статус из-за его особой связи со Святой землей.
Во-вторых, многочисленные свидетельства о Хазарском царстве можно обнаружить в самых разнообразных источниках — арабских, персидских, византийских, русских, армянских, еврейских и даже китайских. Все они утверждают, что это царство обладало огромным могуществом, а главное, большинство из них подробно описывают его удивительное обращение в иудаизм.
И наконец, историческое положение Хазарского царства и судьба, постигшая его подданных после того, как оно окончательно исчезло с лица земли, привлекли столь пристальное внимание еврейской историографии в Восточной Европе с самого момента ее зарождения, что она продолжала биться над этой темой на протяжении нескольких десятилетий. Сионистские «реконструкторы прошлого» также не обходили стороной эту проблему, и некоторые из них углублялись в ее изучение с должной серьезностью. И лишь с возникновением и укоренением в Израиле механизмов насаждения памяти, то есть по прошествии десяти лет с момента создания еврейского государства, интерес к этой теме стал постепенно угасать, пока не пропал полностью.
Хотя средневековая Хазария была предана забвению, и талантливые теологи вроде авторов Ветхого завета ее не воспели и даже не увековечили ее память, упоминания о ней все же встречаются в многочисленных внешних источниках. Эта историческая документация гораздо обширнее и разнообразнее, нежели собранные историками свидетельства о царствовании Давида или Соломона. Нет нужды говорить, что по своим размерам иудейская Хазария многократно превосходила любое царство, когда-либо существовавшее на территории Иудеи. Хазарский каганат обладал куда большим могуществом, чем государство Химьяр во времена своего расцвета; с ним, конечно, не могло сравниться степное царство Дахии эль-Кахины.
Хазары имели древнюю и захватывающую историю. Начало ей положили в IV веке н. э. несколько кочевых племен, сопровождавших гуннов в их массовом переселении на Запад. Позднее эти племена создали гигантскую империю, включавшую низовья Волги и предгорья Северного Кавказа. И лишь в XIII столетии Хазария окончательно пала под натиском монголов, уничтоживших последние следы этого некогда величественного царства.
Хазары представляли собой коалицию мощных кланов тюркского или гунно-болгарского происхождения. При переходе к оседлому образу жизни они смешались со скифскими племенами, населявшими горные и степные районы между Черным и Каспийским морями (на протяжении длительного времени Каспий назывался «Хазарским морем»). Их царство на пике своего могущества владычествовало над множеством племен и языковых групп. В подчинении у хазар были многочисленные подданные, от аланов и болгар до мадьяр и славян, безропотно платившие им дань. Таким образом, их владения простирались от Киева на северо-западе до полуострова Крым на юге, от устья Волги до современной Грузии.
Начиная с VI века н. э. персидские, а затем и мусульманские источники сообщают о событиях, сопутствовавших зарождению хазарской империи: хазары вторгались в приграничные районы царства Сасанидов и грабили тамошних обитателей. Во время своих набегов они достигли окрестностей города Мусул, расположенного на территории современного Ирака. В начале VII века н. э., в период правления персидского царя Хосроя II (Khosrau), было подписано соглашение, ставшее возможным благодаря брачному союзу с дочерью хазарского хана. Это соглашение позволило персам построить мощные укрепления в Кавказских горах. Остатки этих укреплений, предназначенных для отражения хазарских набегов, сохранились до сих пор. Из армянских и византийских источников мы узнаем, что в последующие годы Хазарское царство поддержало Византийскую империю в ее борьбе с персами. С этого момента хазары вошли в историю как один из важнейших факторов, влиявших на расстановку сил в регионе. В своей книге «История императора Ираклия», относящейся к VII веку, армянский епископ Себеос писал: «После того (вельможи армянские) возмутились и (привлеченные) китайцем Тчепетухом, пошли служить великому Хагану, царю северных стран. Тогда по повелению царя их Хагана с востока они отправились на северо-запад, чтоб соединиться с войсками Тчепетуха. Пройдя через проход Джора с огромным войском, они пошли на помощь к царю греческому»[7].
Каган (титул верховного правителя Хазарии) имел обширные связи с Византийской империей. Уже будущий император Юстиниан II, живший в изгнании на полуосторове Крым, в конце VII столетия нашел убежище на территории Хазарии. Находясь под защитой хазарского кагана, он женился на его дочери, которая при крещении получила имя Теодора и впоследствии стала влиятельной императрицей. Это был не единственный брачный союз между двумя царствами. В своем более позднем сочинении «Об управлении империей», написанном в X веке, император Константин Порфирородный (Porphyrogenitus, 904-959) приводит множество интереснейших сведений о хазарах. В частности он отмечал, что «василевс Лев (III)… заключил с хаганом Хазарии брачную сделку, взял его дочь в жены (своему сыну Константину V) и навлек таким образом великий позор и на державу ромеев, и на себя самого, ибо отменил обычаи предков и поставил их ни во что»[8].
Плодом этого династического брака, заключенного в 732 году вопреки существовавшим в ту пору традициям, стал наследник Лев IV, впоследствии император, получивший прозвище Льва Хазара. Брак Константина V закрепил дипломатические узы, связывавшие два могущественных царства. В результате долгих и изнурительных войн хазарам удалось остановить продвижение мусульман на север. Таким образом, Византия оказалась надолго спасенной от вражеских нашествий, которые могли привести к ее преждевременному падению.
Сочинения различных арабских летописцев содержат подробные описания многочисленных сражений, имевших место между мусульманами и хазарами. Ибн аль-Атир (al-Athir, 1160-1233) сообщает, что «они вели между собой кровопролитную войну, и ни одна из сторон не желала отступать… После того, как погиб Аль-Джарах, хазары захотели овладеть (всей страной), а потому продолжили продвигаться вглубь ее владений, пока не достигли города Мусул»[9]. Эта победа была одержана хазарами в 730 году, однако мусульмане не замедлили нанести ответный удар. Им пришлось сконцентрировать все свои силы на войне с хазарами, и в результате упорных боев они вытеснили врага со своей территории. Будущий халиф Марван II (Marwan), вставший во главе мощного войска, вторгся в Хазарию и в обмен на свое отступление потребовал от кагана принять ислам. Тот согласился, и арабская армия отошла вглубь Кавказских гор, где и была проведена окончательная граница между Хазарией и мусульманским миром. Однако временная исламизация языческой Хазарии не оставила заметных следов, несмотря на то, что среди подданных этого царства было немало людей, примкнувших к вероучению Магомета.
Согласно большинству свидетельств, в Хазарском государстве существовала двойственная структура власти: верховный сакральный лидер являлся воплощением духовной власти, в то время как политические полномочия были сосредоточены в руках секулярного правителя. Ахмад ибн Фадлан (Fadlan), арабский писатель и дипломат, в 921 году отправившийся в страну волжских булгар по поручению халифа Аль-Муктадира (al-Muqtadir), по пути пересек Хазарию и оставил после себя множество ценных наблюдений. О жизни хазар и об их политическом устройстве он пишет:
«Что же касается царя хазар, которого называют хакан, то, право же, он не показывается иначе, как (раз) в каждые четыре месяца появляясь в (почетном) отдалении. Его называют великий хакан, а заместителя его называют хакан-бек. Это тот, кто предводительствует войсками и управляет ими, руководит делами государства и заботится о нем (государстве), и появляется (перед народом), и ему изъявляют покорность цари, находящиеся с ним по соседству. И он входит каждый день к великому хакану — смиренно, проявляя униженность и серьезность»[10].
Географ и летописец аль-Истахри (al-Istakhri), сочинение которого датируется примерно 932 годом, приводит дополнительные сведения, на этот раз гораздо более яркие и колоритные:
«Что касается управления ими и правителя, то глава их называется "хакан-хазар". Он выше царя хазарского, но его самого назначает царь. Когда они желают поставить кого-нибудь этим хаканом, то приводят его и начинают душить шелковым шнурком. Когда он уже близок к тому, чтобы испустить дух, говорят ему: "Как долго желаешь царствовать?" — он отвечает: "Столько-то и столько-то лет". Если он раньше умрет [то его счастье], а если нет, то его убивают по достижении назначенного числа лет царствования. Хаканство является исключительной принадлежностью известных семей. Ухакана власть среди хазар только номинальная и его только величают, когда входят к нему. Приходят к нему только по необходимости. При входе к нему входящий падает перед ним ниц землю, поклоняется ему и становится вдали, пока хакан не разрешит ему приблизиться… А назначаются на хаканство только иудеи».[11]
Существует немало других арабских источников, подтверждающих наличие в Хазарии двух ветвей власти — духовной и светской. Подобное политическое устройство было весьма эффективным, так как позволяло окружить мистическим ореолом великого кагана и одновременно с этим избрать в качестве «бека» (своего рода вице-короля, выполнявшего функцию военачальника) наиболее доблестного и одаренного принца. Священный ореол, окутывавший кагана, не мешал ему содержать гарем из двадцати пяти жен и шестидесяти наложниц. Не стоит рассматривать это как дань уважения библейскому наследию.
Резиденцией хазарских правителей был столичный город Итиль, располагавшийся в дельте Волги на берегу Каспийского моря. К несчастью, изменение речного русла и резкое повышение уровня Каспия привели к тому, что город был затоплен и до настоящего времени не удалось выяснить его точное месторасположение. Таким образом, вся царская документация (если она существовала) была полностью утеряна, и исследователи Хазарии вынуждены довольствоваться преимущественно внешними источниками. Итиль состоял в основном из палаток и деревянных домов; только жилище правителя представляло собой кирпичное строение. Аль-Истахри следующим образом описывает хазарскую столицу:
«Хазар — это имя страны, а столица ее Итиль; равным образом Итиль — имя реки, текущей по городу из страны русов и булгар. Город Итиль делится на две части: одна часть на западном берегу реки по имени "Итиль", и это большая часть; а другая на восточном берегу. Царь живет в западной части… Величина этой части [города] в длину около фарсаха, и окружает ее стена. Постройки этого города разбросаны, и жилищами в нем служат войлочные палатки, за исключением некоторых жилищ, выстроенных из глины. У них есть рынки и бани…»[12]
Хотя жители города уже не были кочевниками или пастухами, как их предки, однако ежегодно по весне население переселялось в деревенскую местность для проведения земледельческих работ. Когда же наступали зимние холода, люди возвращались в столицу, обладавшую более умеренным климатом из-за своей близости к морю. Аль-Истахри пишет в этой связи:
«Летом все горожане выходят к своим посевам; посевы их находятся близко и в отдалении на 20 фарсахов. Они приезжают на повозках к реке или к месту вблизи города и переправляют то, что соберут у реки, на судах, а из близких к городу мест на повозках. Главную часть их пищи составляют рис и рыба, а то, что вывозится из их страны, а именно: мёд, воск и шерсть, они сами получают из стран русов и болгар…»[13]
Аль-Истахри упоминает еще один хазарский город: «У хазар есть также город по имени Семендер. В нем много садов, и говорят, что они содержат около 40 000 лоз»[14]. Мы знаем, что этот город служил столицей Хазарии до того, как правители перенесли свою резиденцию в Итиль. Известно также, что одним из главных промыслов населения Хазарии была рыбная ловля.
Таким образом, хотя хазары занимались возделыванием риса, рыбной ловлей и виноделием, львиная доля царских доходов поступала от налогов. Через Хазарию проходил Великий шелковый путь; кроме того, она владычествовала над Волгой и Доном, по которым перевозились торговые грузы. Дополнительным источником прибыли являлись тяжкие поборы, которыми облагались покоренные племена. Кроме того, хазары были известны как преуспевающие купцы, торговавшие, в основном, мехами и невольниками. Постоянно растущее богатство позволяло им содержать сильную и хорошо обученную армию, державшую в страхе население всей южной Руси.
До сих пор арабские летописцы не расходились между собой в описаниях Хазарского царства. Более того, приведенные ими сведения подтверждают все то, что поведал в своем письме царь Иосиф. Однако в том, что касается языка хазар, присутствует некоторая неопределенность. Ясно, что среди покоренных хазарами племен и народностей встречались носители самых разнообразных языков и диалектов. Однако каким был язык царской администрации и хазарского населения, сосредоточенного вокруг центров политической власти? Аль-Истахри вслед за Аль-Бакри пишет: «Хазарский язык непохож на язык турок и персов, и вообще с ним не сходен ни один из языков известных народов»[15]. Тем не менее, большинство исследователей полагают, что разговорный язык хазар представлял собой смесь гунно-болгарских и тюркских диалектов.
Священным языком, языком письменного общения хазар был иврит — это не вызывает почти никаких сомнений. Об этом свидетельствуют немногочисленные хазарские документы, имеющиеся в нашем распоряжении. Арабский ученый Ибн аль-Надим, живший в Багдаде в конце X столетия, также подтверждает этот факт: «Что же касается тюрков и хазар… то у них нет (своей) письменности, а хазары пишут на иврите»[16]. Кроме того, на полуострове Крым были обнаружены надписи, сделанные ивритскими буквами на языке, не принадлежащем к семитской группе. Две такие буквы («шин» и «цадик») в конце концов перешли в кириллицу, вероятно, вследствие длительного владычества хазар над русами.
Естественно спросить: отчего священным языком хазар, предназначенным для ведения царской документации и составления религиозных текстов, не стал ни греческий, ни арабский? Почему хазары примкнули к иудейскому вероучению, в то время как все их соседи массово обратились либо в ислам, либо в христианство? И еще один вопрос: когда началось коллективное обращение хазар в иудаизм?
III. Хазары и иудаизм —
флирт или продолжительный роман?
Среди немногочисленных дошедших до нас хазарских источников есть один важный документ, известный в исследовательских кругах как «Кембриджский». В отличие от послания царя Иосифа, о котором многие исследователи выказывались скептически, подлинность этого документа мало кем оспаривалась. «Кембриджский документ» — это письмо, написанное на иврите хазарским евреем из ближайшего окружения царя Иосифа. Оно было найдено в Каирской синагоге и опубликовано в 1912 году[17]. С тех пор оно хранится в библиотеке знаменитого британского университета. У нас крайне мало сведений об авторе письма и о его адресате. Скорее всего, оно было составлено в X столетии нашей эры; вполне возможно, что это был еще один ответ на обращение Хасдая. Текст носит отрывочный характер, и некоторые его фрагменты полностью стерлись, но, несмотря на это, из него можно почерпнуть множество ценной информации. После нескольких недостающих строк в нем говорится следующее:
«…Армении. И бежали от них наши предки… потому что не могли выносить ига идолопоклонников. И приняли их к себе… [казарские], потому что люди казарские жили сперва без закона. И остались… без закона и письма. И они породнились с жителями (той) страны и [смешались с язычниками] и научились делам их. И они всегда выходили вместе с ними на [войну] и стали одним (с ними) народом. Только завета обрезания они держались, и [некоторые из них] соблюдали субботу. И не было царя в стране казар, а того, кто одерживал победы на войне, они ставили над собой военачальником, (и продолжалось это) до того самого дня, когда евреи вышли с ними по обыкновению на войну, и один еврей выказал в тот день необычайную силу мечом и обратил в бегство врагов, напавших на казар. И поставили его люди казарские, согласно исконному своему обычаю, над собою военачальником».[18]
Затем повествуется о религиозном диспуте между мусульманином, христианином и иудеем, после которого царь отдал предпочтение иудейскому вероучению. Приведенное в этом документе описание диспута и последующего принятия иудаизма в общих чертах похоже на содержащееся в послании царя Иосифа.
По-видимому, эта литературно-историческая модель была популярна в те времена, поскольку в ранних русских летописях обращение в христианство князя Киевской Руси Владимира описывается схожим образом. Здесь также происходит диспут между представителями трех религий, однако исход его оказывается иным. Арабский писатель, живший в то же время, также сообщает о принятии иудаизма хазарским правителем после бурного теологического диспута. Но он объясняет это тем, что иудейский мудрец нанял убийцу, который отравил мусульманского теолога, прежде чем тот успел изложить свои доводы. Таким образом «иудей привлек царя в лоно своей религии и обратил его в иудаизм»[19].
Далее в письме, как и в самом его начале, предлагается интересная с исторической точки зрения гипотеза о зарождении иудейского прозелитизма среди хазар:
«И покаялись израильтяне вместе с людьми казарскими полным раскаянием. И стали приходить иудеи из Багдада и Хорасана и земли греческой и поддержали людей страны, и те укрепились в завете отца множества. И поставили люди страны одного из мудрецов судьей над собою. И называют они его на казарском языке каганом, поэтому называются судьи, которые были после него, до настоящего времени каганами. А главного князя казарского они переименовали в Савриила».[20]
Возможно, Савриил — имя, которое принял знаменитый царь Булан, упоминающийся в письме Иосифа, после того, как он обратился в иудаизм. Резонно отнестись с сомнением к историям, рассказанным в этом документе, и рассматривать драматические описания обращения хазар в иудаизм как легенду и религиозную пропаганду. Упоминание еврейской иммиграции как фактора, способствовавшего значительному притоку прозелитов, гораздо важнее для понимания хазарской истории. Прибытие верующих иудеев из Армении, различных областей современного Ирака, Хурсана (юго-восточной Персии) и Византийской империи, по-видимому, дало толчок к обращению в иудаизм Хазарского царства. Иудейские миссионеры были вытеснены за пределы районов, где господствовали конкурирующие монотеистические конфессии, христианство и ислам, и переместили свою деятельность в места обитания язычников. В Хазарии, как и в других областях, где имел место всплеск иудейского прозелитизма, массовое обращение в иудаизм началось с того, что иммигранты сумели убедить многих языческих соседей в превосходстве своего вероучения. Нарастающий приток новообращенных, начало которому было положено Хасмонейским царством во 2-м веке нашей эры, достиг своего апогея в 8-м веке в Хазарии.
Хазарское свидетельство о массовой иммиграции иудеев находит подтверждение также и в арабской литературе. Арабский летописец Аль-Масуди (Al-Mas’udi, 895-956) пишет:
«Иудеями являются: царь, его окружение и хазары его рода. Царь принял иудейство во время правления халифа Харуна аль-Рашида (786-814). Ряд евреев примкнул к нему из других мусульманских стран и из Византийской империи. Причина в том, что император, правящий ныне, т.е. в 332 год Хиджры (943 г.), и носящий имя Роман, обращал евреев своей страны в христианство силой и не любил их […], и большое число евреев бежало из Рума в страну хазар».[21]
Харун аль-Рашид — аббасидский халиф, живший с 763 по 809 год н. э. Что же касается императора, то речь идет о Романе I Лакапине, правившем Византией с 920 по 944 год. Этот отрывок дает основание предполагать, что сближение Хазарского царства с иудаизмом происходило постепенно, причем первый этап его пришелся на VIII век нашей эры. В этот период хазарское войско в своих набегах достигло Армении и даже приблизилось к городу Мусул в районе современного Курдистана. В этих областях по-прежнему обитали иудейские общины, сохранившиеся со времен древнего царства Хадиб и разбросанные по всей территории Армении. Вполне возможно, что именно тогда хазары впервые соприкоснулись с Моисеевым учением, а на обратном пути в Хазарию армию уже сопровождало некоторое количество верующих иудеев. Кроме того, мы знаем, что прозелиты, носившие греческие имена, обитали на северном побережье Черного моря, особенно на полуострове Крым[22]. Позднее часть из них бежала, спасаясь от жестоких гонений со стороны византийских императоров.
Иехуда Галеви в книге «Кузари» называет точную дату обращения хазар в иудаизм — 740 год нашей эры. Однако нет никакой уверенности, что эта датировка верна. Христианское свидетельство, появившееся примерно в 864 году в западной части далекой Франции, гласит, что «все хазары (Gazari) соблюдают иудейские обычаи»[23]. Не подлежит сомнению лишь то, что в промежутке между серединой VIII и серединой IX столетия хазары окончательно примкнули к иудейскому вероучению. Можно также предположить, что обращение в иудаизм не произошло в одночасье, а представляло собой длительный и поэтапный процесс. Даже в спорном письме царя Иосифа хазары приходят к иудаизму не сразу, а постепенно: царь Булан убеждается в истинности Моисеевой религии и становится иудеем, но лишь царь Обадья, который был не сыном, а внуком или правнуком Булана, «укрепляет иудаизм согласно закону и правилу», возводит синагоги и дома учения, а также обретает знание Мишны и Талмуда. В этом письме даже говорится о том, что он вызывает издалека иудейских мудрецов для того, чтобы они помогли ему укоренить истинную веру в сердцах его подданных.
Если в XIX веке в исследовательских кругах еще имели место некоторые сомнения, то сегодня никто не оспаривает сам факт обращения хазар в иудаизм. Стремительно распространявшийся монотеизм достиг Кавказа и обширных степей, расположенных в низовьях Волги и Дона (сегодняшний юг России). Это побудило местных правителей и племенную аристократию воспользоваться многочисленными преимуществами, которые сулила им вера в единого и неделимого Бога. Однако по-прежнему остается открытым вопрос, почему хазары предпочли именно иудаизм, а не какую-либо из двух других монотеистических религий, значительно менее обременительных с точки зрения ритуала. Если отбросить в сторону религиозную пропаганду, присутствующую в письме царя Иосифа, в «Кембриджском документе» или в книге Иехуды Галеви, остается одно-единственное объяснение; оно уже помогло нам осознать, что именно подтолкнуло южноаравийское царство Химьяр к принятию иудаизма. Стремление сохранить независимость перед лицом мощных, жаждущих экспансии империй, таких, как Византия или Аббасидский халифат, побудило хазарских правителей взять на вооружение иудаизм в качестве средства защиты от внешнего идеологического давления. Если бы, к примеру, хазары приняли ислам, они превратились бы в подданных халифа. Сохранение языческих верований вовлекло бы их в войну на уничтожение с мусульманами, не признававшими за идолопоклонниками права на существование. Обращение в христианство, разумеется, заставило бы их подчиниться Византии. Кроме того, медленный и поэтапный переход от древнешаманских культов, распространенных в этих областях, к иудейскому монотеизму, по-видимому, способствовал укреплению и централизации царской власти.
Одним из известнейших коллекционеров письменных источников, касающихся хазар, был русский караим Авраам Фиркович (Firkovitch, 1786-1874). Этот неутомимый исследователь отличался ревностной, доходящей до фанатизма религиозной верой, а потому он «выуживал» из различных документов, священных текстов и надгробных надписей лишь те сведения, которые напрямую служили его основной цели: создать впечатление, что Хазарское царство приняло не раввинистическую, а караимскую версию иудаизма. Поэтому, несмотря на впечатляющие масштабы проделанной им работы, он способствовал дискредитации многих исторических материалов и породил в исследовательских кругах атмосферу всеобщего скептицизма. В конце концов, совершенные им фальсификации были обнаружены другими исследователями (в основном, знаменитым историком Авраамом Элияху Гаркави). Критическое изучение собранных Фирковичем материалов показало, что хазарский иудаизм не имел ничего общего с учением караимов. Даже если наряду с талмудическим иудаизмом на просторы Хазарского царства и особенно в Крым проникло также и караимство, основы иудео-хазарского культа все же носили раввинистический характер. Становление караимского вероучения началось слишком поздно, чтобы сыграть решающую роль в процессе обращения хазар в иудаизм, и, разумеется, трудно предположить, что они примкнули к этому вероучению позднее, уже будучи иудеями. При этом необходимо помнить, что в период принятия хазарами иудаизма копии Талмуда все еще представляли собой большую редкость, вследствие чего многие прозелиты обращались к древним культам и обрядам, а иногда и к таким архаичным практикам, как жертвоприношения. В Фангории (Phangoria) на полуострове Крым в одной из могильных пещер были найден скелет, облаченный в одежды, которые, как следует из библейских описаний, должен носить священнослужитель Иерусалимского храма в момент принесения жертвы.
Удивительной особенностью восточно-иудейского царства, слава о которой жива до сих пор, был религиозный плюрализм, унаследованный им от политеистических древнешаманских верований, популярных в этом регионе. Аль-Масуди сообщает своим читателям: «В хазарской столице по правилу семь судей (кади); два из них для мусульман; два — для хазар, которые судят в соответствии с Торой; два — для христиан, которые судят в соответствии с Евангелием, и один для саклабэс, русов и других язычников, которые судят согласно языческому [обычаю]»[24].
Имеются вполне достоверные свидетельства о том, что в пределах Хазарского каганата иудеи обитали бок о бок с мусульманами, христианами и язычниками, а синагоги, мечети и церкви соседствовали друг с другом во всех центральных городах Хазарии. Об этом рассказывается, например, в описании города Семендер, оставленном Ибн Хаукалем (Ibn Hawqal) и датируемом 976-м годом: «Ее населяли мусульмане и другие, в городе у них были мечети, у христиан храмы, а у иудеев — синагоги»[25]. Тем не менее, Якут аль-Хамави (Yaqut al-Hamawi, 1179-1229), основываясь на рассказе Ибн Фадлана, пишет:
«У мусульман в этом городе [Итиле есть] соборная мечеть, в которой они совершают молитву и присутствуют в ней в дни пятниц. При ней [есть] высокий минарет и несколько муэдзинов. И вот, когда в 310 г. Х. [922 г.] до царя хазар дошла [весть], что мусульмане разрушили синагогу в усадьбе аль-Бабунадж, он приказал, чтобы минарет был разрушен, казнил муэдзинов и сказал: "Если бы, право же, я не боялся, что в странах ислама не останется ни одной неразрушенной синагоги, обязательно разрушил бы [и] мечеть”».[26]
Иудейская солидарность время от времени брала верх над принципом религиозной терпимости, хотя и не упраздняла его полностью. Когда в период правления императора Романа I Лакапина в Византийской империи стали притеснять иудеев, царь Иосиф в отместку подверг гонениям хазарских христиан. Несмотря на это Хазарский каганат, так же как и мусульманское Андалузское царство, исповедовал умеренную модель монотеизма. Хазарам была чужда атмосфера непримиримости, присущая тогдашней христианской цивилизации, и, разумеется, они были далеки от «тоталитарных» устремлений, характеризовавших царство Хасмонеев. Мусульмане и христиане состояли на службе в армии кагана и даже освобождались от участия в боях в тех случаях, когда по другую сторону баррикад находились их единоверцы.
«Кембриджский документ» подтверждает содержащуюся в письме Иосифа информацию о том, что каганы носили еврейские имена. В царском послании упоминаются цари Езекия, Манассия, Исаак, Завулон, Менахем, Вениамин и Аарон. В документе, хранящемся в Британской библиотеке, также фигурируют хазарские цари Вениамин и Аарон, и это доказывает, что хотя бы часть приведенных в письме сведений заслуживает доверия.
Автор «Кембриджского документа» пишет: «В нашей стране говорят, что предки наши происходили из колена Симеонова, но мы не знаем, верно ли это»[27]. Распространенная среди прозелитов склонность возводить свое происхождение к мифологическим библейским праотцам была присуща и хазарам. Они также предпочитали считать себя отпрысками одного из колен Израиля. Религиозное сознание постепенно становилось преобладающим у потомков прозелитов; с течением времени оно полностью затмило прежнюю племенную идентичность, прочно ассоциировавшуюся с идолопоклонством. На этом этапе языческие культы уже вызывали у новоявленных монотеистов стойкое отвращение. Последующие поколения старались вытеснить любые воспоминания о «заблуждениях» своих предков, создавая себе вымышленное происхождение. Поэтому Хазарское царство считало себя в большей степени иудейским, нежели хазарским; именно в этом качестве оно запечатлено в русских эпических сказаниях того времени: не хазарская, а «жидовская земля» наводила страх на славянских соседей.
Обретение искусственной священной родословной сопровождалось появлением новых культурных особенностей. В списке хазарских царей, приводимом в письме Иосифа, фигурирует имя «Ханукка». В «Кембриджском документе» упоминается военачальник по имени «Песах». Имена, происходящие от названий праздников, не встречаются ни в Ветхом завете, ни в Хасмонейском царстве. Среди химьяритов и их потомков, равно как и в далекой Северной Африке их также не было. Позднее такие имена переместятся на запад, в направлении России, Польши и даже Германии.
Несмотря на все это, остается открытым важнейший вопрос: являлись ли хазарские монотеисты в большинстве своем приверженцами иудаизма? Имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства носят противоречивый характер. Некоторые арабские авторы утверждали, что в Хазарии иудеи составляли избранное меньшинство, державшее в своих руках бразды правления. Аль-Истахри, к примеру, отмечал, что «иудеи составляют меньшинство, магометане и христиане — большинство, однако царь и его придворные — иудеи»[28]. Другие арабские летописцы, напротив, сообщали, что все хазары — иудеи. Якут аль-Хамави вслед за Ибн Фадланом, наиболее достоверным источником по истории данного периода, писал: «Хазары и царь их — все иудеи»[29]. Это подтверждает и Аль-Масуди: «Иудеями являются царь, его окружение и хазары его рода»[30]. Вполне возможно, что целиком приняло иудаизм только племя хазар, в то время, как другие племена примкнули к иудейскому вероучению лишь отчасти; многие из тех, кто принадлежал к этим племенам, обратились в ислам или христианство или же остались язычниками.
Каково было настоящее количество хазарских прозелитов? Следует признать, что в распоряжении историков нет ни одного свидетельства, способного пролить свет на этот вопрос. Одна из основных проблем исторической науки заключается в том, что мы слишком плохо осведомлены о духовных пристрастиях простого народа. Львиная доля традиционной еврейской историографии, равно как и значительная часть советских национально ориентированных исследований принимали за аксиому предположение, согласно которому прозелитизм был распространен только среди царей и высшей аристократии. При этом широкие массы хазарского населения либо оставались язычниками, либо предпочитали обращение в ислам. Однако не следует забывать, что в VIII, IX и X столетиях языческие традиции все еще пользовались немалым влиянием в крестьянской среде не только в Хазарии, но и во всей Европе, и чем ниже мы спускаемся по средневековой иерархической лестнице, тем меньше ощущается присутствие мессианских религиозных идей. Вместе с тем известно, что рабы, оказывавшиеся в местах, где господствовало монотеистическое вероучение, почти всегда были вынуждены перенимать религию своих хозяев. Зажиточные хазары, владевшие многочисленными невольниками, не составляли исключения в этом плане и обращали в свою веру всех, кто находился в их власти (об этом ясно говорится в письме царя Иосифа). Следует помнить также, что в районе бывшей Хазарии обнаружено множество надгробных надписей, говорящих о широкой распространенности иудейского вероучения, имевшего, правда, ярко выраженную синкретическую окраску[31].
Хазарское царство хранило приверженность иудаизму на протяжении слишком длительного периода времени (от двухсот до четырехсот лет по приблизительным оценкам), чтобы господствующий культ мог остаться достоянием одних только высших слоев населения, не будучи хотя бы частично воспринятым широкими массами. Трудно предположить, что хазары скрупулезно следовали всем канонам иудаизма, но, по крайней мере, некоторые культовые практики наверняка пользовались значительной популярностью в хазарском обществе. Ведь в противном случае иудаизм хазар не вызвал бы столь пристального внимания со стороны населения всего региона, равно как и не удостоился бы такого количества подражаний. Нам известны, к примеру, случаи перехода в иудаизм, происходившие среди аланских племен, носителей иранских диалектов, обитавших в северной части Кавказского горного хребта, то есть, в районе, контролировавшемся хазарами. В «Кембриджском документе» отмечается, что в ходе одной из многочисленных войн, которые хазары вели со своими соседями, «только царь алан был подмогою [для казар, так как] часть их (тоже) соблюдала иудейский закон»[32].
Так же обстояло дело и с крупным племенем каваров, отколовшимся от хазар, присоединившимся к мадьярам и перебравшимся вместе с ними на запад. Мадьяры (предки современных венгров) были подчинены Хазарскому царству до того, как они перекочевали в центральную часть Европы. Кавары, изначально являвшиеся хазарским племенем, по неизвестным причинам взбунтовались против кагана, объединились с мадьярами и покинули Хазарию. Мы знаем, что среди них было немало прозелитов, и их роль в становлении Венгерского царства и формировании на его территории иудейской общины была весьма существенной[33].
Помимо письма царя Иосифа и «Кембриджского документа» существует еще один хазарский письменный источник, также найденный в Каирской синагоге и являющийся сегодня достоянием библиотеки Британского университета. Этот документ, обнародованный лишь в 1962 году, свидетельствует о распространении иудейской религии в местах обитания славянских племен, находившихся в подчинении у хазар[34].
Примерно в 930 году н. э. из Киева было отправлено письмо с просьбой о помощи местному иудею Яакову бар Ханукке, который, к несчастью, лишился всех своих средств. Снизу, в конце этого письма, написанного на иврите, проставлены как еврейские, так и хазарско-тюркские имена людей, являвшихся, как утверждается, членами иудейской общины Киева. На полях письма стоит надпись, выполненная тюркскими буквами и означающая: «Прочитано». Это послание является практически неоспоримым доказательством того, что в городе, которому суждено было вскоре превратиться в столицу первого Русского государства, с древних времен обитали хазарские прозелиты. Возможно даже, что их праотцы и были основателями этого города, поскольку этимология названия «Киев» восходит к тюркскому диалекту. Не случайно в древней городской стене был широкий проем, называвшийся «Жидовские ворота». Отсюда и происходят названия двух кварталов города — «Козары» и «Жидове»[35].
Другой довольно ранний источник, свидетельствующий о массовом обращении хазар в иудаизм, имеет караимское происхождение. Примерно в 937 году Яаков Киркисани, ученый путешественник, великолепно знавший местности, прилегавшие к Хазарии, написал на арамейском языке комментарий к словам книги Бытия «Да распространит Бог Иафета» (9:27). «Означают же эти слова, что вселится он (Иафет) в шатры Шема и возвысится тем самым над остальными народами. Некоторые толкователи могут счесть, что речь идет о хазарах, которые приняли иудаизм».[36]
Это не единственное караимское свидетельство, указывающее, что обращение хазар в иудаизм не было лишь «восточной» фантазией арабских ученых. Помимо послания Хасдая ибн Шафрута и замечаний Равада, хазары неоднократно упоминаются и в сочинениях Саадии Гаона, который, как известно, проживал в Багдаде. Мы уже видели в предыдущей главе, что он выражал крайнюю скорбь по поводу исламизации иудейского населения Святой земли. Обрадовался ли он, узнав, что в качестве компенсации в иудаизм обратилось целое царство? Можно предположить, что он был весьма подозрительно настроен по отношению к объявившимся на далеком севере новоявленным иудеям, этим приверженцам Моисеева учения, которые к тому же были отчаянными воинами и наездниками, время от времени казнили своих царей и активно занимались работорговлей. Опасение, что эти «дикие» иудеи пренебрегают предписаниями Талмуда и не выполняют всех заповедей Ветхого завета, по-видимому, отвратило от них этого непримиримого врага караимов. В своих сочинениях, датируемых X веком, он рассматривает обращение хазар в иудаизм как нечто само собой разумеющееся, один раз удостаивает упоминания кагана и вскользь сообщает о некоем иудее Исааке бен Аврааме, отправившемся в Хазарию для того, чтобы там поселиться[37].
Позднее, примерно в начале XII века, рабби Птахия из Регенсбурга решил покинуть свой родной город и совершить путешествие в Багдад. По пути он миновал Киев, полуостров Крым, а также различные местности, контролировавшиеся Хазарским царством, которое в это время переживало закат своей государственности и значительно сократилось. В книге воспоминаний об этом путешествии, записанной с его слов одним из учеников, мы находим следующие строки:
«На пространстве одного дня ходьбы в стране кедарской тянется рукав морской, отделяющий страну эту от земли хазаров. Там существует обычай, что женщины день и ночь оплакивают с причитаниями своих умерших отцов и матерей… Настоящих евреев нет в земле кедаров, а живут там только миним (Еретики). Когда р. Петахия спросил их, почему они не веруют словам и преданиям мудрецов, они отвечали: “Потому что этому предки нас не учили”. Накануне субботы они нарезают весь хлеб, который едят в субботу, едят его впотьмах и сидят весь день на одном месте. Молитва их в этот день состоит только из чтения псалмов, и когда раби Петахия прочел им наши молитвы и молитву после еды, установленные Талмудом, то это им очень понравилось; причем они сказали, что отроду не слыхали и не знают, что такое Талмуд».[38]
Эти впечатления рабби Птахии подтверждают тезис о том, что караимство было распространено в этом регионе, а также указывают на чрезвычайно синкретический характер того варианта иудейского вероучения, которого придерживались обитатели степей. Позднее, по прибытии в Багдад, Птахия поведал иную историю:
«Этим семи царям мешехским явился однажды ангел во сне и потребовал, чтоб они оставили свою веру и свой закон и приняли учение Моисея, сына Амрамова, угрожая в противном случае опустошением их земли. Но они не обратили на это внимания; когда же ангел начал приводить свою угрозу в исполнение, тогда цари мешехские со всеми своими подданными приняли иудейскую веру и отправили к ректору багдадской академии послов с просьбою прислать им учителей Закона. Вследствие сего бедные, но ученые евреи отправились в Мешех обучать жителей и детей их Священному Писанию и Талмуду Вавилонскому; и теперь еще переселяются туда из земли египетской преподаватели Закона Божия. Р. Петахия видел послов царей мешехских, когда они отправлялись на могилу Иезекииля, прослышав о совершаемых там чудесах и о том, что все молящиеся на этой земле бывают услышаны».[39]
Последние дни иудейского царства, клонящегося к упадку? Отчаянная приверженность религии предков, сохранившейся с древних времен, когда государство все еще находилось в зените славы и величия? Трудно сказать наверняка, поскольку наши сведения о положении Хазарского царства в XII столетии н. э. крайне скудны.
Когда именно погибла обширная Хазарская империя? В прошлом многие полагали, что это произошло во второй половине X столетия. Киевское княжество, с которого началось становление первого Русского государства, на протяжении многих лет было вассальной землей хазарских правителей. В X столетии оно укрепилось, заключило союз с Византийской империей и обрушилось на своих еще сильных хазарских соседей. Киевский князь Святослав в 965 (или 969) году напал на хазарский город Саркель, находившийся на берегу Дона, и молниеносно его захватил. Саркель был мощной крепостью, возведенной в свое время византийскими инженерами и занимавшей важную стратегическую позицию, поэтому его разрушение знаменовало закат империи. Тем не менее, вопреки широко распространенному мнению, эта победа не привела к падению Хазарского царства.
Мы не знаем точно, какая судьба постигла столичный город Итиль в ходе этого противостояния, ибо имеющиеся сведения носят крайне противоречивый характер. Некоторые арабские источники говорят о его разрушении. Другие свидетельствуют, что он продолжал существовать и после поражения, нанесенного русами. Так как большая его часть состояла из палаток и деревянных домов, можно предположить, что он был отстроен заново. Как бы там ни было, во второй половине X века Хазария перестала играть господствующую роль в регионе. Владимир, сын Святослава, расширил границы своих владений вплоть до Крыма, а заодно принял христианство — шаг, имевший важнейшие последствия для Русского государства. Его союз с Византией способствовал разрыву отношений, связывавших ее с Хазарией, и в 1016 году объединенная русско-византийская армия обрушила еще один удар на иудейское царство[40].
Отныне русская церковь была подчинена Константинопольскому патриарху, однако этому союзу не суждено было продержаться долгое время. В 1071 году сельджуки, постоянно усиливавшиеся племена тюркского происхождения, разгромили мощную византийскую армию, и это, в конце концов, повлекло за собой распад Киевской Руси. О судьбе Хазарии в этот период, то есть в конце XI столетия, нам известно крайне мало. В различных источниках по-прежнему встречаются упоминания о хазарских воинах, состоящих на службе в иноземных армиях, однако о самом царстве нет почти никаких сведений. Падение Аббасидского халифата, также не устоявшего под натиском сельджуков, положило конец интеллектуальному расцвету в этом районе, так что число арабских летописей многократно сократилось.
Империи появлялись и исчезали на протяжении человеческой истории. Монотеистические религии, как уже говорилось в первой главе, имели гораздо более длинный жизненный цикл. В период от распада первобытных общин и вплоть до наших дней религиозное сознание играло в глазах людей значительно более важную роль, нежели изменчивая принадлежность к империям, царствам или княжествам. Христианство на своем победном историческом пути похоронило немало политических режимов; то же самое можно сказать и об исламе. Так почему же иудаизм должен составлять исключение из правила? Он выжил после падения Хасмонейского царства, пережил распад Хадиба и Химьяра, как впрочем, и героическое поражение Дахии эль-Кахины. Когда иудейская империя, простиравшаяся от Каспия до Черного моря, завершила свое существование, иудейская религия отчасти сохранила свое влияние в этом регионе.
Уменьшение политической роли Хазарии не повлекло за собой упадка иудаизма ни в ее центральных городах, ни на периферии, где обитали славянские племена. Источники свидетельствуют о том, что иудейские общины продолжали существовать и на славянских землях. Рассказ Птахии из Регенсбурга является отнюдь не единственным доказательством того, что в горах, в степях, на берегах рек и на полуострове Крым иудеи по-прежнему сохраняли приверженность своей вере. Христианские источники также указывают, что многочисленные последователи Моисеева учения продолжали обитать на территории, ранее находившейся под владычеством Хазарского царства[41].
Междоусобные войны, происходившие на степных просторах между Каспием и Черным морем, не привели к исчезновению целых народностей и религий. Однако монгольское нашествие под предводительством Чингиз-хана и его сыновей в начале XIII столетия полностью изменило политическую, культурную и даже экономическую морфологию западной Азии и Восточной Европы. На территориях, вошедших в «Золотую орду», возникли новые царства, и не исключено, что среди них была и малозаметная Хазария. Однако монголы не были достаточно хорошо знакомы с принципами обработки земли, применение которых являлось непременным условием жизни на покоренных ими огромных пространствах, и совершенно не заботились о сохранении необходимых источников пропитания. Произошедшее в ходе завоеваний разрушение речной оросительной сети, без которой стало невозможным возделывание риса и винограда, повлекло за собой массовую миграцию населения. В результате степная полоса на долгие годы лишилась значительной части своих обитателей. Среди многочисленных беженцев были и хазарские иудеи, вместе со своими соседями двинувшиеся в направлении западной Украины и, в конце концов, достигшие Польши и Литвы. Только хазары, обитавшие в Кавказских горах, сумели удержаться на своих землях, орошаемых, в основном, дождевыми водами. После первой половины XIII столетия о Хазарии нет никаких сведений. Некогда величественное царство окончательно исчезло в пучине истории.
Продолжение следует.