Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 12, 2006
Летом 2006 года шеф-редактором интернет-журнала “Пролог” А. Караковским был проведен опрос среди литераторов из разных регионов России. В обсуждении принимали участие А. Кобенков, К. Ковальджи, Г. Жердев, В. Науменко, А. Головков, А. Болкисева, Ю. Беликов, А. Грицман, Т. Сотникова, Е. Степанов, В. Монахов, Д. Быков. “Сибирские огни” публикуют выводы, сделанные А. Краковским на основании этого опроса.
Диапазон мнений широк: от “интернет-литературы не существует, поэтому и меняться что-то внутри нее не может” (В. Науменко) до “миф о второсортности сетевой литературы связан со свободной публикацией текстов каждым, кто этого пожелает” (В. Монахов). И хотя не приходится сомневаться в том, что поднятые проблемы не имеют однозначного толкования, необходимо признать: и писателям, и редакторам, и читателям в наше время приходится самим для себя решать, как относиться к сетевой литературе. Но, если читатель для себя решает только один вопрос — стоит ему что-то читать в Интернете или нет, то писатель — уже два: будет ли читатель читать что-то в Интернете, и стоит ли там что-то публиковать. Редактору же приходится тяжелее всех, ибо он должен не только предугадать все возможные ответы на эти два вопроса, но и в зависимости от них строить редакторскую политику издания. Например, мне, шеф-редактору “Пролога”, пришлось впервые с этим столкнуться ещё шесть лет назад, когда я стал руководителем сайта “Точка Зрения”, ставшего впоследствии крупным сетевым изданием. Но и сейчас, каждое утро приступая к работе, я всегда первым делом спрашиваю себя: “А что сегодня мой потенциальный читатель хотел бы прочесть?”
Впрочем, всё это относится к категории джентльменского набора редактора литературного интернет-проекта. Литературный интернет-журнал “Пролог”, выполняя, безусловно, в первую очередь, рекреативные функции (как, в идеале, и любая литература), в то же время ставит специфические задачи. Если у большинства сетевых изданий главной целью является продвижение своего бренда или, на худой конец, продвижение брендов своих авторов, то наша цель — продвижение молодых талантливых авторов России вообще. И Интернет, как информационная среда, в которой мы работаем, — не только дань времени, но и стремление быть поближе к нашим читателям и авторам. Впрочем, работая в тесном контакте с Союзом писателей Москвы, мы тяготеем всё-таки к “бумаге”, а потому — выполняем некую посредническую роль между сетевой литературой и литературой бумажной. И наш ежегодный сборник в “Вагриусе” — лишнее тому подтверждение.
Но всё-таки “Пролог” вряд ли способен претендовать на исключительную роль в Интернете — как и любой другой существующий ныне литературный проект. Чтобы дать какое-то представление о многообразии сетевой литературы, расскажу о крупнейших проектах сети, доказавших свою жизнеспособность в течение последних 5-10 лет.
И целого Интернета мало!..
Как уже говорилось ранее, изначально рулинет являлся своеобразным ремейком традиционных литературных форм организации, и лишь появление массовых ресурсов сделало сетевую литературу особой средой, живущей по своим законам вне контекста офф-лайн литературы. В какой-то степени это повлекло её маргинализацию; однако большинство ресурсов одной из своих задач видели всё-таки “выход в оффлайн”.
Реализовывалась эта задача по-разному, в зависимости от концептуальных особенностей ресурса. Тяготеющие к официозу и формализму “Пиитер” и “Рука Москвы” предпочли организацию традиционных литературных встреч и фестивалей; более непосредственная и так же стремящаяся за пределы Интернета “Точка Зрения” предпочла формы рок-концертов, слётов КСП, квартирников и просто чаепитий.
Изобретателями наиболее адекватной формы литературной жизни за пределами Интернета, в итоге, стало предприимчивое московское издательство “О.Г.И.”, организовавшее по образцу зарубежных аналогов сеть литературных клубов — для распространения издаваемых им книг. Форма настолько прижилась, что быстро стала основной для всех литературных групп рулинета: “Рука Москвы” в середине 2005 года организовала поэтический турнир “Поэты за стеклом”, а “Точка Зрения” в компании с “Прологом” и “Русским Эпиграфом” открыла в феврале программу “Литературных Воскресений” в клубе “Мир Приключений”. С собственными литературными программами в одной лишь Москве выступили Дом-музей Михаила Булгакова, Библиотека имени Чехова и другие площадки; сходные процессы наметились и в других городах — в первую очередь Санкт-Петербурге. Именно в рамках литературных клубов сетевые и традиционные авторы впервые образовали общую культурную среду, в которой уже не было важно, сколько у тебя публикаций в “Новом мире” если ты автор “Сетевой словесности”.
Другим направлением движения в офф-лайн стало осуществление издательских программ и участие сетевых авторов в традиционных бумажных журналах. Тут сетевые проекты также двинулись в различных направлениях. “Сетевая Словесность” и “Точка Зрения”, придав своим издательским проектам вспомогательную роль, стали поставщиками авторов для “толстых” литературных журналов (автор “Точки Зрения” и “Пролога” Игорь Корниенко в 2006 году получил премию Астафьева, что, на данный момент, является непревзойдённым успехом). “Полутона”, “Поэзия.Ru”, “Рука Москвы” и “Пиитер” в то же время предпочли организовать новый литературный журнал “Сетевая поэзия”, чтобы в дальнейшем раскручивать собственный бренд. Значительную известность за пределами Интернета получили такие популярные в нём авторы, как Леонид Каганов, Геннадий Каневский и другие; головокружительную карьеру сделала малозаметная поначалу писательница Ирина Денежкина, пишущая под псевдонимом Сестра нигера. Нишу сетевой прозы заняли издательства “Геликон-Амфора”, издательская серия Славы Фурты “Имена Любви” и некоторые другие проекты. Есть определённые основания быть уверенным в том, что издательская программа, в рамках которой издательством “Вагриус” издано уже пять сборников “Пролога”, в достаточной мере повлияла на умы людей.
С развитием сетевой инфраструктуры началась и другая тенденция: встречное движение литераторов в Интернет. На “Стихи.Ru” появились такие деятели, как Николай Переяслов и Игорь Царёв; на “Поэзии.Ru” — Элла Крылова, Александр Кабанов и Василий Пригодич; на “Точке Зрения” — Александр Карпов, Наталья Рубанова, Борис Худимов и Владимир Ланцберг; в “Прологе” — Кирилл Ковальджи и Анатолий Кобенков. На ряде сайтов активную деятельность развернули Николай Байтов, Андрей Василевский, Дмитрий Воденников, Дмитрий Горчев, Виктор Ерофеев, Александр Житинский, Бахыт Кенжеев, Илья Кормильцев, Евгений Лесин, Герман Лукомников, Ник Перумов, Сергей Лукьяненко, Татьяна Милова, Лев Рубинштейн, Борис Стругацкий, Борис Худимов, Сергей Чупринин.
Вместе со своими редакторами и авторами в Интернет двинулись и сами литературные журналы — “Новый мир”, “Знамя”, “Нева”, “Сибирские огни” и другие. Однако дублирование структуры оффлайн-изданий в виде мало раскрученных и разобщённых интернет-сайтов не потребовалось: почти все русскоязычные литературные журналы вошли на равных правах в раздел “Русского журнала” “Журнальный зал” (www.magazines.russ.ru), ставший основным каналом трансляции журнальных публикаций в Интернете. О появлении и некоторых тенденциях “Журнального зала” специально для этой статьи любезно согласился сказать несколько слов литератор и издатель Евгений Степанов:
На мой взгляд, “Журнальный зал” по значению сравним для литературного процесса с Революцией 1917 года, т.к. полностью изменил соотношение сил в отечественной словесности. “Журнальный зал” уравнял в правах издания самого разного уровня. Отныне старейший “Новый мир” и, например, юная заграничная “Интерпоэзия”, которой вышло всего ТРИ номера, по статусу — издания ОДНОГО уровня. Они размещены в основном пространстве “Журнального зала”. Забавно ли это? Конечно, забавно. Но я не уверен, что это забавно главным редакторам “Нового мира”, “Знамени”, “Октября”… Статус этих изданий после такой “революционной” уравниловки серьезно упал. Если учесть, что, например, в поэтическом плане эти издания остаются абсолютно традиционалистичными и верными проверенным советскими годами именам, то положение трех великих “толстяков”, к сожалению, незавидно. Их влияние на общественное мнение не сравнимо с тем, что было при советской власти. Для меня сейчас совершенно очевидно, что редакторы “Журнального зала” — выдающиеся менеджеры Татьяна Тихонова и Сергей Костырко, а также, если не ошибаюсь, их патрон, известный политтехнолог, приближенный к Кремлю, Глеб Павловский, на сегодняшний день являются фактически ХОЗЯЕВАМИ русской литературы. Это объективная реальность, данная нам в ощущении. И это заслуживает пристальнейшего внимания, так же как заслуживают внимания и серьёзного осмысления процессы поглощения сравнительно небольших компаний (например, в нефтяной сфере) очень большими. Дело в том, что монополия всегда ведет к краху. Отсюда явные и курьезные перегибы того же “Журнального зала”, который смело можно называть литературным “Газпромом”. Например, старинный журнал “Юность” размещен в ссылках (не правда ли, емкое слово?), а “Волга”, интернет-страницы которой не обновляются с 2000 года, по-прежнему среди основного фонда. И подобных примеров много. Однако делать замечания хозяевам “Журнального зла” неправомочно — это частная организация. Кто и что, кстати говоря, мешает сделать “Журнальный зал-2”, ориентированный, например, на авангардную литературу? Тогда и монополии “Журнального зала”, возможно, не будет, и статус “другой” литературы возрастет.
Итак, в начале 2006 года мы наблюдаем взаимопроникновение сетевой и бумажной (прежде всего, журнальной) литературы. И хотя означенные тенденции стали, с одной стороны, мощным катализатором самоосознания сетевой литературы как феномена, с другой — повлекли полное несовпадение этого самоосознания с подлинным её значением и функциями в обществе. Говоря объективно, массовому читателю по сей день не известны практически все крупные сетевые писатели (кроме, может быть, Леонида Каганова — благодаря программе “О.С.П. студия” и сайту www.lleoaha.ru), что не мешает десяткам тысячам потерявшихся в Сети литераторов незаслуженно наслаждаться своим потенциальным величием. Впрочем, эту же участь разделяют толстые журналы, чью деятельность в масштабах страны трудно назвать успешной. “О каком успехе, вообще, в нашей стране может быть речь, когда пропорции книжных тиражей и населения России настораживают. У кого-то несколько десятков поклонников, у кого-то несколько сотен, максимум — несколько тысяч. Это не успех, а провал”, — считает писательница Анна Болкисева.
Явно выраженное превосходство постоянно растущего предложения над убывающим спросом заставляет задуматься о том, что судьба у литераторов в России всё-таки общая, вне зависимости от избранного носителя. Наблюдаемые социальные процессы, вероятно, не имеют прямого отношения к традиционному образу русской литературы, от которой нация ждёт кумира — Пушкина, Толстого, Есенина, Булгакова, Высоцкого; характерные черты новой субкультуры значительно выходят за рамки собственно литературной жизни. В среде сетевых литераторов нетрудно заметить ряд общих аксиологических характеристик, проявляющихся в таких ценностях, как: стремлении к справедливости и защите прав человека, приоритете культурного и научного опыта, апелляции ко здравому смыслу, аполитичности (не сказать — оппозиционности) и, как ни странно, чувстве юмора. Такой характер ценностных предпочтений заставляет предположить, что перед нашими глазами происходит формирование (или, точнее, реструктуризация) нового поколения российской гуманитарной интеллигенции.
Нет оснований сомневаться в жизнеспособности новой культурной формации, в достаточной мере опирающейся на традиции, но в то же время способной к обновлению. Попробуем затронуть другой вопрос: каковы могут быть социально-экономические ресурсы развития новой среды?
Во-первых, изучение различных интернет-проектов заставляет задуматься о гипотетической возможности полного или частичного финансирования их государством (как это происходит в случае “Пролога”), так как развитие культурного потенциала не может не являться одним из приоритетных направлений федеральной политики. С другой стороны, ясно, что аполитично настроенная российская интеллигенция вряд ли сумеет оценить заботу о себе и не принесёт власти никаких политических дивидендов. Отчасти из-за этого, отчасти из-за отсутствия какой-либо сформулированной доктрины, власти вообще невыгодно развивать культуру своей страны (впрочем, ситуация эта характерна не только для России, но и вообще для большинства стран с сильной бюрократизацией управления).
Второй источник развития заключается в извлечении коммерческой выгоды из создания сетевых ресурсов, и ситуация здесь совершенно противоречива. В последние годы наблюдается появление крупных монополий вроде KM.RU, извлекающих прямой доход с продажи услуг, но в то же время наличествует и устоявшийся рынок рекламы, позволяющий, как минимум, окупать затраты по созданию сайта. Проявляются также элементы “дикого капитализма” в миниатюре — с попытками захвата собственности и громкими процессами (например, “дело Геворкяна”). Налицо, во всяком случае, два факта: то, что деньги в интернет-проекты всё же иногда вкладывают, и то, что вкладывают не во все проекты, которые этого заслуживали бы. Причина, на мой взгляд, заключается в обоюдной недостаточности интересов: энтузиасты не хотят делиться самостоятельностью, а предприниматели нуждаются в гарантиях получения прибыли или хотя бы самоокупаемости. Разрешить эту ситуацию сейчас вряд ли возможно, так как всех по одиночке она устраивает, нанося всей совокупности сетевой литературы значительный ущерб.
Третий источник развития применительно к сетевой литературе пока можно расценивать исключительно как гипотетический: гранты федеральных или международных общественных организаций, насколько мне известно, чрезвычайно редко бывают источником финансирования литературных сайтов. Однако я не исключаю, что дальнейшее развитие рулинета может стимулировать интерес грантодателей и, как следствие, появление соответствующей инфраструктуры.
В настоящее время единственным полностью задействованным источником финансирования и развития сетевой литературы является энтузиазм одиночек, в одиночку или с помощью небольших команд создающих свои интернет-проекты исключительно на частные (чаще всего собственные) средства. И хотя нет сомнений в том, что этот финансово-экономический ресурс достаточен для появления новых проектов, массовое закрытие небольших литературных сайтов в 2005-2006 годах свидетельствует о том, что сил одного-двух человек недостаточно для длительного поддерживания проекта в работоспособном состоянии.
Впрочем, мне хочется надеяться, что наличие большого количества успешных литературных проектов в Интернете является достаточной основой для укрепления этой сферы национальной культуры в будущем — тем более, что потенциал нашей страны это без труда позволяет.