Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 4, 2016
Андрей Шацков — поэт. Родился в 1952 году в Москве. Автор одиннадцати поэтических книг. Член Союза писателей России и Международной ассоциации журналистов. Кавалер ордена Преподобного Сергия Радонежского РПЦ и множества литературных премий. Главный редактор альманаха «День поэзии — ХХI век». Лауреат премии Правительства Российской Федерации 2013 года в области культуры. Проживает в Москве и в Рузе.
РОДНЫЕ АЛТАРИ
Памяти Николая Рубцова
Весенняя распутица и грязь,
Но за нее пол-царства и пол-мира…
Не сотвори грошового кумира,
Пред алтарями Родины молясь.
В Отечестве твоем — пророка нет!
Оно прекрасно без словес витии.
Опять горит над пашнями России
Библейского Фавора горний свет —
Чудесный свет далеких берегов,
Священная лампада веры отчей
Средь наваждений гоголевской ночи
И нахождений истинных врагов!
Они пришли — без счета и числа.
Но ты, харлуг в руке своей
сжимая,
Припомни, как в степях встречал Мамая,
И сокруши в бою обитель зла!
Опять над Русью кочеты кричат.
Великий пост сегодня на исходе.
И девам плыть на Пасху в хороводе.
И Троицу в июне отмечать!
Пусть будет простотою жизнь своей —
Красна и горька, как в лесах калина.
И пусть она продлится в жизни сына.
И возродится в детях сыновей!
СОН О ВЕРБНОМ
Новый год. Сугробы выше кровель.
Но наперекор календарю
Тетерев токует, выгнув брови,
Прозревая вешнюю зарю.
Свет небесный — холоден и скуден.
Беспокоен снега океан,
Словно знает: день придет — не суден.
Вербною любовью оссиян.
И стремясь из тесной колыбели,
Подчиняясь солнцу и теплу,
Краснотал и чернотал в апреле
Выбросят пушистую стрелу.
И народ поднимется на взгорок,
На взлобок, угор и старый холм.
Чтоб на миг увидеть древний город
И в воротах — путника с ослом.
И сердца откроются Мессии.
Но минует время вещих снов…
И снегов достанет у России,
И дорог — к подножию крестов.
ВНОВЬ БУШУЕТ ВЕСНА
Вновь бушует весна. Удлиняются тени.
В конских яблоках тракт от Москвы до Твери.
Мне пора пред тобою упасть на колени,
Чтобы в родинках гладить колени твои.
И ловить журавлей заколдованных звуки —
Затерявшихся где-то в пути журавлей.
Что не могут никак дотянуть до Ямуги,
Или Ямуги — станции детства твоей.
Я упрямо молчу, как скуластые гости,
Что явились внезапно на грех и на смех.
Но горланят грачи на просохшем погосте,
И синеет в сугробах под елями снег.
Эти заросли верб, краснотала и ивы,
И седмицы Страстной покаянная грусть,
Эти хляби болот и речные разливы,
Эти стаи, упавшие с неба на Русь.
Эта вешняя нежность, что снова и снова
Заставляет сердца приносить к алтарю…
Это губ колыханьем сотканное слово,
Неизбывное, вечное слово: ЛЮБЛЮ!
АПРЕЛЬ
Уже вот-вот закружится метель
Черемух,
задурманящих округу…
Плескал в протоках синевой апрель
И прошлогодним дымом плыл по лугу.
Листва чадила, мокрая листва,
С Покрова утаенная под снегом.
И не было, казалось, колдовства,
Чтоб стать неодолимым оберегом
От позадавних сумрачных потерь,
Случившихся как будто ненароком.
Но ты настал, целительный апрель.
И, как водой живою, брызнул соком
Берез,
освобожденных ото льда
Стремительным пришествием апреля.
Когда уходят в землю холода,
Сердца, хоть чуть, становятся добрее.
И покаянью в душах место есть!
И Вербное приходит воскресенье.
И на крылах несут благую весть
Посланники Пасхального веселья!
В АПРЕЛЕ
Ждем гусей, жаворонки давно прилетели.
Прошлогодние гнезда отчаянно делят грачи.
Поутру, просыпаясь, окажешься в раннем апреле:
«Что за дни наступили и чьи они?» — Божьи, ничьи.
От снегов до листа и от Благостной Вести до Пасхи.
Как зовут это время? По правде, особо никак.
Расцветает подснежник, проснулись анютины глазки.
Лихорадкою талой воды сотрясает овраг.
И трепещет душа — не привыкшая к веснам доселе,
И как первая иволга, робкую песню поет.
И несутся стрижи, и летят за стрижами метели.
Замыкается в круг — этот первый с последним полет.
А угли «Костромы» — не дымят, догорев у дороги,
Где зачином Поста, стал Прощеного первый голбец.
И кричат по лесам, разбиваясь на пары сороки,
И березовым соком опять набухает рубец.
А на Вербное — верится, будет и дале Россия —
Та, которую резвым умом чужаку не понять…
И в Златые ворота Владимира въедет Мессия.
А в Торговые — выбежит в страхе полунощный
тать.
Нету счастья в нужде. Нет его и в боярских хоромах.
Только здесь, на земле, на которой живет красота:
Удивляешься, ждешь, расточаешься в снах невесомых —
Где близка синева и процвел в синеву краснотал.
ХОЛОДНАЯ ПАСХА 2009 ГОДА
В частой смене погод —
не предвидится места для сказки.
Как цепляется в землю, не тая, снегов омофор!
Минус восемь в ночи,
и на хладное таинство Пасхи
Застывает прозрачной слюдою озерный простор.
В нашей сонной округе,
вобравшей уклад деревенский,
В городке, где река огибает защитную крепь,
Проживает весна,
но не хочет по прихоти женской
Постоянной прописки в реестровой книге иметь.
Я ищу ее след по проселочным стылым дорогам.
Взмах крыла лебединый — увидеть хочу в небесах.
И беседую в церкви с отцом Серафимом о многом,
Что доселе таил
в потерявших надежду глазах.
По делам и грехи.
Ну а коль отмолить не сумели,
Не такой уж и смертный в России — уныния грех:
Будет заметь кружить на заутренях Светлой недели
И смущать белизной
по еланям разбросанный снег.
Но рождаются строки,
и в сердце воздвижится книга
О любви и разлуках, что рядом идут по весне.
И проклюнулась робко на скромном холме повилика:
Это мама сказать собирается теплое мне.
И теплеет земля,
и гудит вышина от пернатых —
Журавлиных, гусиных — домой поспешающих стай,
Урожденных в России,
в полуденной сини распятых…
Их на крестном пути — чудотворец спаси, Николай!
МАЛИНО, ФИРСАНОВКА И СХОДНЯ…
На судьбой предписанные круги
Возвращаться сызнова пора…
Рухнули снега по всей округе,
Заморозки плачут средь двора.
Малино, Фирсановка и Сходня
Вздрогнули от схода талых вод.
Что случилось? Почему сегодня,
Словно в сказке, светел небосвод?
Детства край, где все предельно ясно,
Не приемлет взрослой суеты.
Жизнь была крылата и прекрасна —
До последней, сумрачной черты…
Но на милость положась Господню,
Чтобы встретить окончанье дня,
В Малино, Фирсановку и
Сходню
Выправи билет, мечту храня —
Оказаться в царстве первоцвета,
Что весною раздвигает лед.
За которым — май, а после — лето
Непременно вовремя придет.
Непременно, вовремя, упрямо.
Остальное — суета сует…
В том краю весны осталась мама.
И увял последний первоцвет.
РАЗМЫШЛЕНИЕ В АПРЕЛЕ
В сказку — верь, в пророчество не верь.
Не ищи конца сакральной фразы…
Вот и снова на дворе — апрель.
Глазуновский отрок сероглазый.
Тает в горле дней простудных ком.
И мороз не бегает по коже.
Но больную память — сквозняком
Грусть земли провянувшей тревожит.
На погост несу печали хмель —
Сок берез, перерожденный в брагу.
Постоим с тобой, вдвоем, апрель,
Опершись на мамину ограду.
Это только кажется — слова
В тленной жизни ничего не значат.
Литию услышит синева
И над обелисками заплачет.
Здесь, среди родительских суббот,
Почиет великая эпоха.
Все на свете минет и пройдет,
Только б не минуло раньше срока.
Только б раньше срока не прошло
То, что от родимого причала
Уводило, мучило и жгло,
И обратно в детство возвращало —
Где звучит апрельская свирель.
Всяк душа живая славит Бога…
В сказку — верь, в пророчества — не верь,
Бренным дням не знай, не ведай срока.
АПРЕЛЬСКОЕ
Это свежее небо, глядящее в бездну воды.
Свет Фавора, струящийся ниц из созвездий бутона…
Где-то там, за рокадой, пропали былого следы
И Кощеево царство асфальта, стекла и бетона.
Прорастет тишина в палисаднике купой берез,
Меж рябин и сиреней и криво прибитых штакетин.
Я впервые уснул без дурмана, проснулся без слез,
Отрешась от обид, недомолвок, смятенья и сплетен.
И почти что воскрес в этот светлый пасхальный канун.
И до первой звезды дотянулся, ожегшись, рукою.
Мне «зеленые святки» подарит, наверно, июнь,
Если в землю, зегзицей, до Троицы дня не зароют.
Пусть наносное ныне уйдет, как уходит зима.
Как понуро уходят незвано пришедшие гости.
Здесь с уставом чужим на порог не пускают в дома,
Где герани в сенях и вязанками — луковиц гроздья.
Звон сочится, капелью срываясь с вершин церковей.
И сочатся березы прозрачной весеннею кровью…
И глядит удивленно,
застрешины вскинув бровей —
Та, которая стала последней, нежданной любовью.
И озерные ветры, на солнце блестя чешуей
Рыбьих стай, что стремятся на нерест в протоки,
Хороводом кружатся над юной апрельской землей…
И цветет краснотал, и рождаются светлые строки!