Луция Апулея платонической секты философа Превращение, или Золотой осел; А. Сергеева-Клятис, А. Россомахин. Флейта-позвоночник Владимира Маяковского; С. Нещеретов. Охапка; Д. Замятин. Парижский словарь московитов. Булгуннях снов
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 1, 2016
«Луция Апулея платонической секты философа превращение, или
Золотой осел». Перевел с латинского Ермил Костров. Издание подготовил Михаил Евзлин.
Madrid: Ediciones del hebreo Errante,
2015.
Итак, читаю «охотно Апулея», присланного ученым издателем Михаилом Евзлиным. Бумага, печать, все создает ощущение аутентичности (первое издание 1780/81 г.). Читаю небольшими порциями, чтобы продлить удовольствие от чтения. А в перерывах вчитываюсь в статью Михаила Евзлина об особенностях русских и французских переводов знаменитого романа и в его же мифосемиотические комментарии. Фактически перед нами целое исследование не только особенностей перевода, но, через перевод, самого апулеева романа, оказавшего разнообразное влияние на европейскую литературу. Комментарий отличается особым евзлинским стилем (при строгом мифосемиотическом фундаменте) и дает довольно много новой пищи пытливому уму!
Анна Сергеева-Клятис,
Андрей Россомахин.
Флейта-позвоночник Владимира Маяковского. Комментированное издание.
Статьи. Факсимиле.
СПб.: Издательского Европейского университета в
Санкт-Петербурге, 2015.
Очередная книга продолжающегося проекта «AVANT-GARDE». Впервые поэтический шедевр Владимира Маяковского тщательно прокомментирован, вскрыты подтексты и контексты. История интерпретаций поэмы прослежена в статье Анны Сергеевой-Клятис. Гофмановские подтексты обнаружены Андреем Россомахиным неожиданно через повесть А.Чаянова «История парикмахерской куклы, или Последняя любовь московского архитектора М.», которая сама имеет претекстом поэму Маяковского и сюжет его биографии. Визуальный ряд издания, как всегда в этой серии, идет в параллель вербальному. Сама поэма воспроизведена здесь дважды — факсимильно первое издание 1916 года (цензурные изъятия восстановлены рукой Маяковского) и фотокопийно — переписанная Лилей Брик в 1919 году и разрисованная Маяковским — своего рода рукописная книга, предназначенная для продажи в «Лавке писателей» (в настоящее время хранится в Музее Маяковского). Отличный подарок к столетию поэмы! И хороший пример для современных поэтов и издателей…
Сергей Нещеретов. Охапка: Тексты разных сторон. М.: Кругъ, 2015.
Интереснейшая книга поэта, переводчика, критика, хорошо известного в литературных кругах прежде всего переводами. Он переводил Блейка, Китса, Паунда, Мишо… Его собственные стихи появлялись в печати очень дозированно. Между тем стихи Нещеретова своей оригинальностью просто взывают к прочтению. Увлечение английскими имажистами (которых Нещеретов переводил) и русскими имажинистами, участие в группе мелоимажинистов, которая существовала в 1993-94 годах, дали поэту особый импульс. Но в круг интересов Сергея Нещеретова, составителя и издателя творений собственного деда Михаила Зенкевича, входит русская и мировая литература в своих самых невероятных изгибах:
Река европейская ищет во мне
восточное русло.
Я
друг десяти львов
и стольких же змей.
Я
научен вдвойне
и гордости скифов,
и горности сильфов.
Предельная отточенность
формы рождает столь же отточенное содержание — на грани философской максимы и
поэтического безумия. Это безусловно надиктовано, а не
сочинено, ибо «Поэзия — прыжок в судьбу».
Рядом со стихами помещены заметы о книгах (не заметки и не рецензии в расхожем понимании). Их не так много, и все они порождены
неким особым отношением автора к предметам замет. Это,
пожалуй, редчайший по нынешним временам аристократизм, разумеется,
сказывающийся на самом письме — отчетливо репродуцирующим прочтение.
В очерке о мелоимажинистском объединении (Л. Вагурина, И. Новицкая, А. Кудрявицкий)
автор очень точно обрисовывает поэтические фигуры на фоне времени. Между тем
ирония денди подвигла автора на нарочито простонародное название книги —
«Охапка». А вот — пожалте!
Дмитрий Замятин. Парижский словарь
московитов. М.: Водолей, 2013.
Дмитрий Замятин. Булгуннях снов. Книга стихов. М.:
Водолей, 2015.
Известный географ, культуролог, автор концепции метагеографии… выпустил две оригинальные поэтические книги, которые сам оформил в качестве каллиграфа. Чрезвычайно интересен и потенциально плодотворен авторский переход из одной области познания в другую… Примеров достаточно… В данном случае в аннотации сообщается: «В книге сделана попытка создать новые поэтические пространства на границе авангардных и архаических речевых конструкций свободного стиха. Русский язык представлен здесь как поле фрактальных словесных ландшафтов». Пожалуй, это метагеография в действии! То есть в переходе от земли к слову с обретением текучих словесных построений. Причем явно не без некоторой доли иронии:
но что существует между
книгами и деревьями
деррида только
Текст называется «мятеж на баунти». И в нем же
обнаруживаем «снов булгуннях». И задумываемся… но
на просторах Интернета обнаружим и якутское слово (синоним pingo)
«булгуннях» — это «многолетний бугор криогенного
пучения, возникший в результате неравномерного льдообразования при промерзании
таликов и формировании многолетнемерзлых пород». Потрясающий
булгуннях (в нескольких смыслах)!
Приведу полностью текст «дзен»:
вашего сознанья непосредственные данные
грязь грамматическая лишь
не ланд
шафта точность
затерянная субстанция
стансов сонатная тень ее
звено цзинь
дзен
(сам я по склонности своей исследователь)
Вообще это не просто — «прорваться через три неба», но, оказывается, возможно. И еще остается задача и загадка…