Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 7, 2015
Алексей Ткаченко-Гастев — поэт. Родился в Москве. Окончил Нью-Йоркский университет. Редактор поэтического интернет-альманаха «Красный Серафим». Переводчик стихов Пьера Паоло Пазолини и современных англоязычных поэтов.
Сон интроверта
Когда весеннею порою
взойдет Венера из-за туч,
я шторой бархатной прикрою
ее слепящий, острый луч,
и пью под строгими очами
суровых северных святых,
а управдом, гремя ключами,
на двор приводит понятых.
Пока не опустеет склянка,
счастлив и зыбок мой уют.
А за окном идет гулянка —
там ведьму замуж выдают.
Но ночь проходит. Уж светает.
И все же вертится Она.
Ночами теплыми летает
мой дом в незамутненных снах.
* * *
Даже в гостях у иных Европ
прочь из колоды воротит пень.
Ехал опушкой вдаль эфиоп.
Был его лик, будто светлый день.
В битвах ужасных за медный грош
смелый охотник, как ты и я.
В книге расхожих надежд, кто вхож
был к нему — жег следы на полях.
Ясность, похожая на сироп.
Воздух прозрачен и густ, как вар.
Рухнувший — в правом зрачке — небоскреб.
Левый — уже проросла трава.
* * *
…А он сказал «je ne sais quoi»,
нырнул в тоннель, и был таков.
Где высока полынь-трава,
легли одиннадцать стрелков.
Он был куратором любви
в école normale на rue Crimée,
болтая в медленной крови
вино приятных полумер —
пока не вспыхнул благовест,
и трижды не пропел блатарь.
Письмо из незнакомых мест
скользнуло прямо под алтарь.
А легким ритмам — несть числа,
и каждый манит в высоту,
где в белом вихре два крыла
слились в пылающий лоскут…
Да, он хитер был и удал
и лязгал шпорой на ноге,
когда держал двойной удар
и отступал, comme à la guerre.
* * *
Я усну на просторах Евразии,
когда вьюга сошьет мне ярлык.
Ну какая, мать, эвтаназия,
если снег залепил все углы?!
Звоны древнего благочестия
разливаются в белом краю.
И укутанной снегом невесте я
безмятежные песни пою…
Было время чеканного профиля,
был отчетлив орфический такт.
Но сегодня, поднявшись на кровлю, я
звезд не вижу в привычных местах.
У проталины неба ненастного
опрокитут сосуд с синевой.
Нет на свете знамения ясного,
если нет его над Невой.
На московских, на галицких улицах
свистопляс стоногой орды.
Церкви меркнут и странно сутулятся
в сизом зареве лебеды.
А на дальней заоблачной станции
черти льют слюну с кислотой.
Вы нашли на нас новую санкцию?
Мы еще не забыли о той,
когда медленно, будто статуи
с парапетов ажурных дворцов,
мы вставали и вместе падали
на разбитый лед, под крыльцо…
Я усну в позе зимнего лотоса
под бестрепетным взглядом Луны.
Буду слушать, как ветер из Космоса
ледяные несет валуны.
Я усну, когда спать прикажут мне
с отдаленных вершин снега.
Это небо лиловым кажется,
и заря уже очень близка.
2014 — 2015