Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 7, 2015
Ирина Горюнова, «Желтая птица»
Вест-Консалтинг, 2013
Может быть, основная составляющая натуры лирической героини данной книги стихов — два желания: «дышать с трудом, в надрыв» и одновременно «просить очистить от грехов и скверны,/ чтоб не гореть за глупости в аду».
Страстная жажда жизни, постижение ее взахлеб, на высокой ноте всепоглощающей любви сквозит в каждом стихотворении поэтессы. Если провести аналогию с музыкой, то поэзия Ирины Горюновой сравнима с той самой «колдовской флейтой», которая «Истерила, рыдала, пела,/ Обожженные губы небом/ Изласкала она, изболела». Живущей в таком напряженном мире чувств и эмоций, душе лирической героини тесно в узком круге обыденности. Ее любовь «многолика», так же, как отражаемый ею мир. И в данном контексте речь не идет о реальных Сахаре, Гвинеи, Пуэрто-Рико… Это метания от надежды к отчаянию, от веры к недоверию, от каприза к жажде смирения, которая так и не будет утолена, от любви к «нелюбви»: «Я тебя не держу, не болею, смеюсь,/ Я тебе в нелюбви без стыда признаюсь».
Вот это кипящее смешение разнообразных оттенков чувств подчеркивается яркими образами. Очень часто встречается образ химеры, существа, олицетворяющего сочетание несочетаемого и одновременно являющегося символом несбыточной мечты. Бегущий сквозь пальцы песок — также часто используемый Ириной Горюновой, образ, который призван намекать на слишком большую цену, которую мы платим за наши ошибки; он олицетворяет быстротекучесть жизни, ее изменчивость и непредсказуемость. Он просто кричит о том, чтобы мы не растрачивали жизнь на «глупости, грехи и скверну», на непонимание и постоянное созидание самого ужасного — дисгаромнии мыслей, чувств, и, в конечном счете, самого окружающего мира: «Я не читаю на ночь «Отче наш…» — мешает сильно мой шаманский стаж/ И практика земного реализма, приправленная толикой цинизма,/ Но наизусть тебя в себе учу, надеясь на партнерскую ничью».
Поэтесса идет еще смелее в поисках средств выразительности. Как будто женщина из языческих времен, ее лирическая героиня не удовлетворяется общением с единым Богом. Для нее Бог не в церкви, он — везде, и он многолик, так же, как многолика ее любовь: «Я — как волк бегу по кустам./ Мой оскал жесток и глаза,/ А в тебе я как образа/ Всех святых, что смотрят с икон…» Как истинная женщина, она постоянно обращается за помощью к Богу и капризничает, так же, как настоящая женщина, если не получает просимое немедленно. «Выходишь в астрал, шагаешь по облакам,/ Уже никому не молишься — сам себе бог».
Эти попытки взлететь над «дурной игрой» обыденной человеческой жизни подчеркиваются символом птицы, который просто пронизывает весь сборник стихов. Он и в заглавии сборника, также давшем название второй части книги. Интересно, что даже образ дракона, существа хоть и в чешуе, но с крыльями, связан в стихах Ирины Горюновой все с той же мечтой о полете: «Девочка, моя девочка, мечтает о китайских драконах,/ Узкоглазых, звенящих от любви колокольчиками,/ Она забирается на все подходящие горы и склоны,/ Чтобы прянуть в небо…».
Любовь для лирической героини Ирины Горюновой — и целый мир, который надо постичь, и способ постижения внешнего мира. Но неукротимо ее решение добиться успехов в овладении этой наукой: «Это ведь только начало, а не конец,/ Я научусь летать и расправлю крылья./ Просто для Бога, по сути, любой птенец/ Вылупляется из младенческого бессилья».
Дуализм, присущий душе лирической героини, словно подчеркивается композиционным построением книги. Она состоит из двух циклов, которые озаглавлены «Маат» и «Желтая птица». Для поэтессы, чья поэзия претендует на то, чтоб отнести ее к жанру лирически-философскому, образ древнеегипетской Маат, видимо, настолько важен, что она выносит его в заглавие целого цикла. Что ж, он только подчеркивает самое главное, что пытается, как настоящий рыцарь без страха и упрека, постичь, исправить, создать заново лирическая героиня этой книги. Подобно крылатой богине, ее этической нормой, которую она высоко ставит для себя и всех, кто вовлечен в круг ее жизни, является правда и вселенская гармония. Она так же искренна и бесстрашна в своей искренности: «А теперь стою на земле и в глазах лишь твоя ночь —/ То ли ждет меня эшафот, то ли проповедь, то ли ад —/ Я стою у твоих ворот, как египетская Маат». Остается вслед за ней и читателю надеяться на то, что она встретит положенного ей по судьбе мудрого бога Тота, который и поймет ее, и полюбит, и поддержит, и воцарит в их жизни та самая божественная гармония. Но даже если не случится этого, лирическая героиня Ирины Горюновой настолько сильный и самодостаточный человек, что сама может слепить «ворота в завтрашний Эдем»: «доказательств новых теорем/ не требую, их и не может быть, ведь главное, что я могу любить».
Любовь — самый главный инструмент продолжения жизни. Борющаяся за свою любовь женщина, созидает жизнь уже самой своей борьбой: «…пока есть к чему стремиться, мир существует,/ Несмотря на отваливающиеся винтики»…
Ольга ДЕНИСОВА