Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 6, 2015
Александр Карпенко — поэт, прозаик, эссеист, ветеран-афганец. Член Союза писателей России, Союза писателей XXI века. Закончил спецшколу с преподаванием ряда предметов на английском языке, музыкальную школу по классу фортепиано. Сочинять стихи и песни Александр начал будучи школьником. В 1980 году поступил на годичные курсы в Военный институт иностранных языков, изучал язык дари. По окончании курсов получил распределение в Афганистан военным переводчиком (1981). В 1984 году демобилизовался по состоянию здоровья в звании старшего лейтенанта. За службу Александр был награжден орденом Красной Звезды, афганским орденом Звезды 3-й степени, медалями, почетными знаками. В 1984 году поступил в Литературный институт имени А. М. Горького, тогда же начал публиковаться в толстых литературных журналах. Институт окончил в 1989-м, в этом же году вышел первый поэтический сборник «Разговоры со смертью». В 1991 году фирмой «Мелодия» был выпущен диск-гигант стихов Александра Карпенко. Снялся в нескольких художественных и документальных фильмах. Живет в Москве.
* * *
Музыка — медиум мира,
Очеловеченный дух,
Словно небесная лира,
Воспламеняет мой слух.
Сущностью струнной и странной,
Пойманной птицей во сне —
Женщиной обетованной
Музыка бродит во мне.
И за пределами знанья,
Там, где мой высится дом,
Музыка — муза молчанья
В сердце усталом моем.
Музыка — море и манна,
Если душа
Осиянна.
* * *
В смуглых косяках горящих зданий,
Подожженных спичками страстей,
Скрипки пели о тщете страданий
Перед неизбежностью. Но чей
Голос из подвалов, из потемок,
Сгрудившись в комочек, чуть дыша,
Плачет, словно маленький ребенок?
Ты ли это? Ты, моя душа?..
И дома, сгорая, стали хлипки;
Рушились крылато этажи,
И опять в чаду запели скрипки —
Что-то роковое для души…
И, казалось, это все — не с нами;
Рассосется призрак — только тронь!
Будто эти скрипки сами, сами
Разожгли в душе моей огонь…
Словно кто-то в эту же минуту,
В том же самом гиблом, страшном сне
Пил за всех оставшихся цикуту,
И твердил, что истина — в вине.
Театр теней
Когда в себя твой запрокинут взор,
На перепутье ломкости дыханья,
Ты не пугайся, если пьян Гример:
Смерть — это просто переодеванье.
Не плачь, что жизнь, как женщина, ушла —
И ветру не обнять ее руками;
Что духи нестареющего зла
Мечтанья превращают в зыбкий камень…
Благослови мерцанье фонарей —
И, охватив весь мир единым взором,
Смотри на все как на театр теней,
Себя на миг представив режиссером…
* * *
Я не стану, как Ленин, нетленен —
Словно пепел гаванских сигар,
Будет прах мой бесстрастно развеян
По пустынным предместьям Стожар.
Афродита опять станет пеной;
Звезд коснутся в тоске тополя —
И падет мой безжизненный пепел
На бескрайние ваши поля.
И наступит высокая млечность:
В океан перельется река,
И усядутся время и вечность
Снова нами играть в дурака…
Гул столетий мой трепет остудит,
Притупляя судьбы острие.
Брало время у вечности ссуду,
А теперь — возвращает ее.
* * *
В тиховейную ночь, по росе до утра
Бог несет по земле два неполных ведра.
В серебристом ведерке — добро расцвело,
А в другом — скользкой рыбою плещется зло.
Ну а где же душа? Где души этой плоть?
Но об этом пока что не знает Господь.
Равновесьем несущих Его коромысл
Жизнь сама постигает сакральный свой смысл.
Жизнь сама посягает на странную роль
Светофора, несущего снежность и боль.
Красный, желтый, зеленый — не все ли равно?
Ведь я звездами узнан и призван давно!
Подтверждаю судьбой полномочья дубрав,
Смерть поправ и бездонное небо вобрав.
Лишь прекрасных минут не дано нам вернуть,
Вместе с жизнью постигнув бессмертную суть.
2014
DANCE MACAbrE
(пляска хорошо темперированной смерти)
непочтительность страны
снедавшая наши израненные души
молчанием
граничащим с забвением
казалась мне
бесовским глумлением над себе подобными
несущими тяжесть тьмы
о этот славный русский обычай
канонизировать мучеников посмертно
в воздухе покачнулась тень невидимого спонсора
и тут меня осенило
что некто замысливший сей кровавый фарс
верховенствует и поныне
дни затмения
продолжались белыми стихами ночей
в которых тактика выживания
колебалась
между криком и молчанием
между отчаяньем и криком
* * *
Что наши дни? Судьбы заем,
Пусть даже лиц не повторяем,
Смертью друг друга мы живем,
Жизнью друг друга — умираем.
Мы на войну пошли вдвоем.
Он спас меня, в огне сгорая.
Смертью друг друга мы живем,
Жизнью друг друга — умираем.
Все, что сбылось, что не сбылось,
Все, что случится в мире с нами,
Священный гул метаморфоз —
Нездешними навеян снами.
Век силуэтом встал в проем.
Что мы в сердцах ни вытворяем!
Смертью друг друга мы живем,
Жизнью друг друга — умираем.
2015
ПОЛЕНЬЯ
Нелегко перейти поле брани,
Длятся годы хвала и хула —
Лишь сухие поленья желаний
В одночасье сгорают дотла…
Я смотрю, как сгорают поленья,
Отрешенно золу вороша…
О горенье стихи и моленья
Шепчет ветру сухая душа.
Ах, поленья, сухие поленья,
На себе я не вижу лица, —
Я желаний страшусь исполненья:
Исполненье — начало конца.
Устремившись объять все на свете,
Как легко мы сжигаем мосты!
И резвимся, как малые дети,
Испугавшись своей высоты.
ЗАЗЕРКАЛЬНЫЙ КАРП
Зеркальный Карп за лопастью весла,
Прозрачность вод прыжком одним ломая,
Я не всегда свой жребий понимаю:
Безумства тайн скрывают зеркала!
Как странники, чья жизнь — всегда в пути,
Мой третий глаз, открывшийся на диво,
Они хранят в живых своих архивах
Пророчества о том, что впереди.
И часто, проплывая в глубине,
Когда покой бывает вновь нарушен,
Я чувствую, как пульс мой перегружен
Молчаньем лиц, оставшихся во мне…
Но, лишь наскучат мира миражи,
Осточертеют воды, как канальи —
Молитвой сердца, фибрами души
Зеркальный Карп стремится в Зазеркалье!
Все в зеркале, чем рыбы дорожат,
Все в зеркале, что ищем мы глазами —
И только невидимкою душа —
Там, за чертою, там, за зеркалами…