Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 12, 2013
Александр Орлов, «Белоснежная пряжа»
М.: «Вест-Консалтинг», 2014
Определение «современное искусство» стало означать искусство «абстрактное», «неформальное». Это не значит, что оно какое-то дурное, просто, например, выходки хулиганок не являются актом или произведением искусства ни с какой точки зрения. Если же попытаться вернуть устоявшимся формулировкам первоначальный, широкий смысл, то выйдет, что актуальная поэзия — это не только московский концептуализм или Вера Полозкова… Стихи Александра Орлова современны, порой и в функции фиксации уходящих ценностей. Вспоминается, как точна в своем отзыве на дипломную работу Александра Орлова в Литературном институте им. А. М. Горького была Олеся Николаева:
«Стихи Александра Орлова пронизаны напряженными духовными поисками, а также отношениями с миром данностей в царстве ценностей. В этом смысле — они для автора есть способ духовного самоопределения и выживания».
В стихах Орлова присутствуют православные мотивы. Например, в стихотворении «Распалась белая опала…», чередующем четырехстопный ямб с двухстопным: «…Утешит образ Практилита / В моей руке. / Чернильным паводком размыта / Зима в строке». Практилит — образ Святого духа-утешителя. Некоторые слова, употребленные Александром Орловым, требуют усилия или знаний для понимания. «И солнце с улыбкой свирепого Куря», не сразу можно понят что речь идет о печенежском хане Куря, отрубившем голову русскому Александру Македонскому — великому князю Святославу Игоревичу («Проносятся прочь дождевые набеги…»). Наслуд — наледь, фелонь — риза священника. Но современность таких стихов Александра Орлова не в желании провоцировать читателя-потребителя постиндустриального коммерческого искусства.
Однако этим стихи не исчерпываются. Автор осознает и в мощном стихотворении «Ржев» обозначает свою современную миссию: «Мы собиратели мощей./ Мы — той же богатырской плоти. / Вы павших имена прочтете / Не в глубине седых полей — / В сердцах людей, на обороте». Мощи здесь синоним истинности, хоть и трагически окрашенный синоним. Существенно, что стихи Александра Орлова искренни. Вот «Старица» — «Расписная косынка, / Свет в глазах не померк, / Не старушка — тростинка, /А брала Кенигсберг…». Самые простые слова, точный образ, основанный на контрасте, лаконичный размер. И не надо изможденных старческих лиц, выписанных на заключенных в позлащенные рамы полотнах близкого к ветеранам спецслужб живописца, ни диковинно вращающей огнями, словно очами, иллюминации плац-концертов, ни прочего попсового осовремененного, гремуче-тягостного государственного шоу, навязчивым гулом сопровождающего любое чествование ветеранов. Глубокое зеркало русской классической традиции проецирует свет глаз этой старухи, перед потоками которого, пока он не угаснет, не устоит и самая мощная крепость, расточатся толпы пожирающих еще трепещущие сердца фанатиков. Это не просто поэтическое мастерство — это надо пережить.
Пафосный телепроект «Россия-10» в определенной мере полезен — мы вспомним об исторических и географических пунктах страны, в которой живем, а иные и впервые узнают. У Александра Орлова свой проект, свой список. Муром, Дорогобуж, Волок на Ламе — Волоколамск, Ржев, Коломна (здесь совпадение), Изборск, Смоленск. «Июнь, дружинник, держит наготове / В разбухших тучах слезы трех волхвов./ В течение минут, а не часов, они прольются / Они прольются в Суздале и Пскове…» — стихотворение «Июнь, дружинник…». Значение списка Орлова более мистично, но реально ощутимо, о чем говорят строчки, выполненные намеренно под прозу, даже под прогноз погоды, своей обыденностью подчеркивающие метафизику замысла.
Стихотворение «Черная пурга» — интересный пример пересемантизации размера. «…Радовал покос / Верного жнеца, / И дары я нес / В житницу Отца…». Трехстопный хорей — плясовой, песенный размер, им пишут шутливые стихи, побасенки, но Орлов сотворил в этом размере состоящую из нескольких смысловых рядов притчу, другим примером может послужить стихотворение Орлова — «Когда уводят солнце подсилки…», в котором поэт погружает читателя почти в античные размышления: «…Что дальше суждено тебе и мне? / Ты видишь — свет доверчивый и дальний / Выходит к полнолунью из крещальни, / И звезды засверкали в полынье; // А значит, подоспевшая пора / Нас призовет. И каждый будет вечен…».
В сборнике присутствуют стихи, навеянные путешествием на Ближний и Дальний Восток. Эти стихи перекликаются с поэтической книгой Орлова «Московский кочевник». «…В извечных походах, в задонских степях, / В Тянь-Шанских горах и чащобах Сибири, / Под хриплое карканье, радостный взмах, — / Парящая участь властителя шири…» — «Мой взгляд омертвелый…».
А еще — много лирики, зрелой, но свежей.
Сергей ШУЛАКОВ,
Вячеслав ПАМУРЗИН