Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 7, 2011
Публицистика
Евгений СТЕПАНОВ
ПОЭЗИЯ. ДЕНЬГИ. ГОСУДАРСТВО
Путаница (причем, в базисных понятиях) началась давно. До сих пор нет четкого понимания, какой строй был в СССР, какой строй построен сейчас в России.
Отечественные теоретики марксизма-ленинизма объяснили нам, что в СССР был социализм, даже развитой социализм. Это не так. В СССР был многоукладный строй, более всего напоминающий государственный капитализм с достаточно сильной социальной доминантой. СССР был интегрирован в мировую экономику (газ, нефть, лес, рыба, оружие и т. п.), в СССР существовали рыночные отношения (базар, частные дома, частный извоз, черные маклеры, гонорары деятелям культуры и врачам, наконец, цеховики…).
И, конечно, была сильная социальная защищенность — стипендии, пенсии, бесплатные медицина, образование.
Бизнесом (в полуподпольных и даже подпольных условиях) занимались те, кто не заниматься им не могли. 10% населения.
Что произошло сейчас?
Строй практически не изменился.
И сейчас у нас государственный капитализм, правда, уже с очень слабой социальной доминантой.
И сейчас малым бизнесом занимаются 10% населения (это данные Госкомстата). Опять-таки те, кто не заниматься им не могут. И сейчас бизнесмены фактически бесправны, несмотря на все красивые декларации первых лиц государства. Налоговое бремя, увеличившееся в 2011 году с 15% до 34% процентов, загоняет бизнес в серые схемы и делает его таким образом вне закона.
Стипендии и пенсии нищенские, медицина и образование преимущественно платные.
Прогресса, как видим, никакого. Есть регресс.
Произошло это в силу ряда обстоятельств. Основная причина мне очевидна — тихий и безжалостный горбачевско-ельцинский переворот в пользу узкой прослойки партийной номенклатуры, ее ближнего круга и крупных западных (и восточных) монополий.
Не будем сейчас вдаваться в детали — об этом написано уже очень много.
Речь сейчас — о другом.
О поэзии и поэтах. Об их отношениях с государством.
Выводы напрашиваются неутешительные: государству (плохому государству, а хороших, видимо, не бывает) поэты не нужны. Они ему никогда не были нужны — ни в царское время, ни в советское, ни в нынешнее (совсем уж беспредельное).
Сама система (посредством, разумеется, людей) с радостью и даже упоением уничтожала поэтов.
Убили Пушкина, Лермонтова, Гумилёва, Клюева, Клычкова, Мандельштама…
Довели до самоубийства Маяковского, Есенина, Цветаеву, Рыжего…
Заставили уехать Бродского, Коржавина, Хвостенко…
Список длинный, можно сказать — бесконечный.
Печатали кого угодно, но только не Высоцкого, Бродского, Кропивницкого, Оболдуева, Айги, Прокошина и других поэтов, которые теперь гордость русской изящной словесности.
Сейчас поэтам (Поэтам!) тоже тяжело. Они по-прежнему не востребованы.
Маленький пример. Все журналы, которые я издаю годами («Крещатик», «Зинзивер», «Дети Ра», «Футурум АРТ» и т. д.), от государства не получили ни копейки. А ведь это, прежде всего, журналы поэзии, которые охотно и давно выписывают крупнейшие западные библиотеки. Западные — не наши. На журфаке МГУ профессор Владимир Иванович Новиков читает курс лекций, где анализирует, в частности, журнал «Дети Ра». Профессор анализирует, а государство говорит этому журналу (и многим другим): «Умри, ты не нужен…»
Я не жалуюсь — констатирую факт. Повторю то, с чего начал: поэзия плохому государству не нужна.
Государство поддерживает другие издания, в которых поэзия далеко не главное направление.
Что же делать?
Прежде всего, осознать, что так было всегда. Чуть лучше, чуть хуже, но по сути — также.
И сейчас мы опять возвращаемся к началу нашей статьи, к базисным определениям строя, который построили.
Главная доминанта капитализма в демократической стране — это рыночные отношения.
А рыночные отношения, в свою очередь, предполагают, что победит сильнейший: самый талантливый, самый порядочный, самый эффективный.
Но это в демократической стране.
В постсоветской России — все по-другому. В постсоветской России сосуществуют разные строи. Социализм для одних и жесточайший капитализм для других. Например, есть целый ряд литературных журналов, которые получают дотацию от государства (Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям), и есть целый ряд литературных журналов, которые такую дотацию от государства не получают.
Когда я начинаю с коллегами разговор на эту тему, они мне возражают: «Но ведь получают дотацию издания с именами, уже известные с советских времен бренды…»
Мне эта позиция понятна. Но я хочу сказать, что тогда создаются заведомо неравные условия для выживания литературных СМИ. Где же тут справедливость? При чем тут капитализм и рыночные отношения? Журналы печатают, как правило, одних и тех же авторов. Но журнал Х. (например) имеет государственную помощь, а журнал Z. не имеет. Почему?
Если журнал частный, то почему он получает дотацию? Если он получает дотацию, то почему он частный? Почему деньги государственные, а их распределение частное?
Почему главный редактор журнала Х. печатает в этом издании свои стихи и своей жены, а не печатает стихи, например, Виктора Сосноры, Константина Ваншенкина, Константина Кедрова?
Хочу сразу сказать: я не выступаю против журнала Х. и его главного редактора. Они — порождение системы, системы, на мой взгляд, порочной.
А система, как правило, сильнее человека.
Ответьте мне на вопрос: чем по сути отличаются чиновник, распределяющий государственные заказы в пользу фирмы, которую возглавляет (для примера) его жена, от главного редактора субсидируемого государством журнала, который в этом журнале печатает свои собственные (не самые талантливые!) стихи и стихи жены?
На мой взгляд, ничем. Только размером содеянного.
Опять-таки повторю — я никого не виню. Я говорю только о системе, о системе, в которой мораль, увы, не имеет никакого значения. Более того, мораль изменилась. Согласно нынешней морали герои моей статьи ведут себя более чем современно.
Самое печальное во всем этом деле не то, что государственные деньги достаются не всем. Деньги в издательском деле — далеко не первая проблема. Дело как раз — в морали. И в том, что аморальность (если нет морали) неизбежна. И аморальность постепенно становится новой моралью.
Нужно понять элементарную вещь: если нет денег на печать высококачественных текстов, всегда появятся деньги на печать менее высококачественных текстов. Более того, всегда найдутся деньги на то, чтобы объяснить, что невысокачественные тексты — высококачественные. Так уж почему-то получается, что у графоманов всегда денег больше, чем у подлинных талантов. И небедные графоманы охотно заплатят и за публикации, и за всевозможные литературные премии… И это уже действительно большая проблема. Потому что белое называется черным, а черное белым. И мы все оказываемся в королевстве кривых зеркал, когда нет четких критериев истины и красоты.
Что же делать?
Государство (хорошее государство!) должно смотреть на несколько ходов вперед. Оно должно понять, что загоняя в тупик малый бизнес, оно — в долгосрочной перспективе! — загонят в тупик самое себя. Не 10% предпринимателей спасут страну, а, как минимум, 50. (Для сравнения: в Японии доля занятых на малых (и средних) предприятиях в общей численности населения занимает 78%, в Италии — 73%, в Дании — 80%. В США каждая третья семья вовлечена в малый бизнес.) Развивать малый бизнес в России нужно не революционными путями, а эволюционными. Развивать методично, последовательно, год за годом, день за днем. Тогда будет прогресс и в развитии общества, и в развитии государства, потому что возникнет класс людей, берущих на себя ответственность, а не просиживающих штаны в крупных компаниях. Тогда и культурная политика изменится. Государство должно осознать, что литературные СМИ (не только созданные при советском строе, от которого мы вроде бы отказались!) — их главные союзники, сеющие разумное, доброе, вечное. И, конечно, государство должно создать для всех участников литературного рынка единые, приемлемые и неунизительные (без постоянного поиска денег!) правила игры.
Если этого не сделать, тогда не стоит удивляться, почему у нас возникают «манежки» и другие инциденты. Потому что аморальность становится моралью.
Культурный слой нарастает годами, а уничтожается за минуты.
Если в киосках «Желдорпресс» продают книги «Я — вор», «Похождения проститутки» и т. п., но не продают журналы «Дружба народов», «Знамя», «Иностранная литература», «Журнал ПОэтов», «Акт. Литературный самиздат», «Арион», «Литературная учеба», то что же мы хотим от наших людей? Они и будут вырастать ворами и проститутками. А дружба народов исчезнет окончательно.
Но и писатели (не авторы ширпотребных литературных поделок) должны осознать, что им для защиты своих интересов нужно не только государство, но сильные профсоюзы литераторов. В одиночку — не выжить. Роль профсоюзов призваны выполнять Союзы писателей, которые, прежде всего, обязаны давать писателям возможность печататься, нести свое слово.
Я счастлив, что создал Союз писателей ХХI века. Счастлив, что лучшие поэты (и прозаики) России поддержали мой проект именем и рублем. Анна Гедымин, Константин Кедров, Сергей Бирюков, Кирилл Ковальджи, Марина Саввиных, Александр Петрушкин, Наталия Лихтенфельд, Наталия Никулина, Ян Бруштейн, Сергей Жарков, Юлиан Фрумкин-Рыбаков, Анатолий Домашёв, Александр Радашкевич, Юрий Кобрин, Владимир Шпаков, Саша Либуркин вступили в Союз одними из первых и взносы заплатили.
Нас уже более 70 человек. А будет еще больше.
Деньги — важная вещь, но, как я уже говорил выше, не главная. Писатели поддержали саму идею профессионального союза, который хотя бы отчасти позволяет нам быть самостоятельными. Хотя бы отчасти позволяет нам вспомнить о базовом понятии демократии — таком, как свобода слова, постоянное участие в литературном процессе.
Создав Союз писателей ХХI века, мы доказали: мы сами с усами. Что напишем, то и напечатаем. Какой хотим себе сайт, такой и сделаем. Это наше право. Мы сами платим за свою свободу. За свободу слова и свободу быть услышанными. Мы профсоюз единомышленников. Да, мы хотим помощи от государства, но в единстве мы сможем выстоять и без нее. Сможем сказать все, о чем и как хотим. Это наша главная цель. Это наша главная обязанность перед обществом и Богом.
А вот государство без нас не сможет. Развалится. Что сейчас, к великому сожалению, и происходит.
Евгений Степанов — литератор, экономист, выпускник Чувашского государственного университета, специальность — «финансы и кредит», кандидат филологических наук. Президент Союза писателей ХХI века.