Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 4, 2011
Перекличка поэтов
Ян БРУШТЕЙН
ДЕЛО БЫЛО МОЛОДОЕ
Станция
танцы шманцы обжиманцы
дело было молодое
я сошел на тихой станции
да в обнимочку с тобою
электричка тихо свистнула
и отчалила навеки
ни скандала и ни выстрела
как пропали человеки
подползал туман как олово
ты в руках моих дрожала
я терял неспешно голову
возле старого вокзала
на плече темнела родинка
как молчала ты покорно
и была у нас эротика
ну а может даже порно
утро серое и зыбкое
тишина как будто вата
ты в туман скользнула рыбкою
и исчезла без возврата
люди выплыли забегали
электричка вмиг причалила
вез я клок тумана белого
память вечера случайного
Уезжаю…
мой последний беспробудный безоглядный коктебель
в жизни медной в жизни трудной и причина ты и цель
как монетку степь мне бросит жадный запах чабреца
дела нет что в эту осень мир железами бряцал
эту привязь эту зависть эти путы разорву
не противясь задыхаясь уроню себя в траву
пусть до края годы злые и навылет и сполна
утешая киммерия мне плеснет в стакан вина
ты налей мне нынче втрое ты попробуй мне поверь
и алейников откроет заколдованную дверь
Апрель
ветке-ветке
под ногой шумнула ветка
лес нагой до неприличья
по дрожащим прутьям верхним
паника несется птичья
пухнут почки жизнью новой
листья лезут словно строчки
и стволами заштрихован
мир мой сузился до точки
мне и сладко здесь и страшно
лес меня как щепку вертит
и уверен я дурашка
в том что жизнь сильнее смерти
Когда…
когда на исходе мира все становится серым
сирым а точнее всего седым
и то что могу я вспомнить кажется сором
в городе который называет себя содом
никакие ангелы ни один ни двое не обманут время
и даже втроем не удержат качающуюся ось
они сидят вкруг чаши там на стене в раме
и видят нас отчаявшихся насквозь
а четырем ангелам уже дали команду по коням
и старший до блеска начистил свой геликон
однако же когда мы окончательно канем
кто защитит землю если придет великан
пожиратель камней истребитель вод
его звездолет уже приготовил свои ножи
но мы встанем ряд за рядом во имя того
кто дал нам свободу воли и право на жизнь
Микаэлю
Вот жизнь проходит, и жизнь остается,
и мы возвращаемся, находя утерянное,
и запросто можно стукнуться лбами
с самим собой, юным, на этом встречном пути.
Потому что ничего не меняется:
жизнь есть жизнь, смерть есть смерть,
только птица превращается в человека,
а человек — в прах…
Но стихи, как якоря,
удерживают наши души
в размытом и растворяющемся мире.
Слово
Клоны книг, подмикроскопные тиражи,
Для кого эти расчесы самолюбий?
Слово задыхается и дрожит,
И бежит суетных мест, где люди
Купаются в атмосфере культурмультур,
Затвердив единый пароль: «мураками»,
Где поэты читают к восторгу дур,
Кося под Бродского, маша руками
Слово — птица дикая, как сама жизнь,
Рвется в кущи, не хочет в сети.
Пытаясь его вывести и разложить,
Сошел с ума не один генетик.
Я насыплю на подоконник буковок и запятых,
Пусть ест, не боясь ни разу.
Смотрю — перехватывает дух, будто дали под дых:
Какое слово! приятное глазу,
Дразнящее слух.
Где его потайные гнездовья?
Тянусь к нему, как девушка к веслу,
Но понимаю, что оно пишется только кровью.
Предрассветное
из дома замкнутого как дот
из дома выветренного как мол
любовь безжалостно уведет
туда куда я и раньше шел
и будет жизнь еще хороша
и будет в горле комок дрожать
и будет праздничная душа
стихи мальчишеские рожать
* * *
Душа наладилась в дорогу.
Я умер. Плоть моя тиха.
В пространстве тают понемногу
Слова последнего стиха.
Грехи, привязанности, страхи
Уже не тукают в груди.
Не рву я ворот у рубахи,
Не рвусь за тем, кто впереди.
Ни за кого я не в ответе,
Уже не должен никому.
Я тихо смылся на рассвете,
Тюрьму оставив и суму.
Перегоняя птичью стаю,
Кричу я вам издалека:
Как хорошо, я улетаю,
Пока, родимые, пока!
Но слышу я — взывает кто-то
Иерихонскою трубой:
Пора, бродяга, на работу!
Вставай. Иди. И Бог с тобой…
Ян Бруштейн — поэт. Живет в г. Иваново. Печатался в «Знамени», «Детях Ра» и многих других изданиях.