Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 12, 2011
Рецензии
Евгения Доброва. «Угодья Мальдорора». —
М.: АСТ: Астрель; Владимир: ВКТ, 2010
Тема детства в современной литературе все больше и больше становится актуальной, занимает одно из основных мест — сначала незаметно подкрадывается, после заинтересовывает читателей и с той же детской простотой навеки остается в их памяти. Такой мощный механизм воздействия на самом деле сложно объяснить. Вроде достаточно простой сюжет, герой-ребенок с наивным мировосприятием и верой в чудеса. Какие здесь могут быть подводные камни? Странное дело, но подобная проза наряду с незамысловатым конфликтом в основе своей несет и важную составляющую глубину — особый взгляд на действительность, по природе своей превосходящий ощущения человека взрослого. Мал золотник, да дорог. Берет этим и Павел Санаев, и Андрей Аствацатуров, рассказывая то о несчастном детстве, то о детстве более или менее счастливом, но не понятым взрослыми, а значит, оставленным вне справедливости. У каждого своя манера письма, собственные приемы описания.
По-своему пишет о детстве Евгения Доброва. Женщина-писатель, тема детства, ожидаемый психологический конфликт — одни опасения в этой цепочке. А для Добровой все только на руку. Бойтесь-бойтесь, опасайтесь. В своей последней книге «Угодья Мальдорора» она наворотила столько дел, столько страхов вычертила, что без крестика на шее или валерьянки под рукой зачастую просто не обойтись.
Доброва — писатель известный, успевший завоевать популярность среди читателей. Информации о ней на самом деле не так уж много. Да и нужна ли… Ответ на любой вопрос легко можно отыскать в ее книгах. Открываешь любую страницу, и, как стрела в голову: оба-а-а, вот дела-то… И думаешь, а не автобиографичны ли эти «Угодья Мальдорора» со своими небольшими, но жутко вызывающими историями? Прочитаешь. Успокоишься. Да нет, быть такого не может. Выдумка. И все же?..
В книгу включены около тридцати рассказов, объединенных общей сюжетной линией. Действие происходит в научном поселке Лесная Дорога. Надо сказать, Доброва использует интересный и в то же время удобный прием. Лесная Дорога, с одной стороны, обычный населенный пункт, которых в России тьма небесная. С другой, автор тем самым создает непохожий на остальные мир со своими законами и правилами поведения. Такое обособление позволяет играть, как душе вздумается. Никто не упрекнет, мол, истории Добровой — выдумка. Никакая не выдумка, сможет ответить она. Мой мир — что хочу, то и делаю. Вот Доброва и делает, играет и никак не наиграется. «Я прекрасно понимаю, что я большая засранка и отступница в одном лице. Делаю родственников и друзей героями своей галиматьи. Боже мой, что я им потом скажу?»
Доброва говорит сама за себя. С первых страниц предупреждает, что не является ангелом Божьим, намерена правду-матку резать и будь что будет. А как иначе? Издержки писательского труда. Хочешь быть услышанным — говори начистоту. Кому интересно прозябать над фантазиями розового слона, пусть и мастерски оформленными. Доброва с читателем изначально дружит. Любит ее и читатель, а потому как-то спокойно относится к часто жутким, из ряда вон выходящим признаниям.
По душе приходится и героиня Добровой — маленькая непослушная своенравная девочка. При этом воспитывается она в интеллигентной семье. Отец читает Лотреамона, мама пылинки сдувает, по крайней мере старается сдувать; музыкальная школа, занятия, уроки… Да что там, в Лесной Дороге каждый взрослый — интеллигент, научный работник, человек мыслящий и думающий. А подрастающее поколение, как полагается, рано или поздно должно унаследовать зачатки ума и манерной воспитанности. Этакий утопическо-научный остров по выработке кадров для будущей России. Сколково, прости, Господи.
Но вопреки всему дети на поводу у родителей идти не хотят. Для них Лесная Дорога в первую очередь местожительство, зона для раздолья, пристанище веселья, а не избранный центр воспитания для становления настоящими людьми. В принципе, так и должно быть. Какому ребенку с малых лет захочется обременять себя научными трудами или даже мыслями, что когда-нибудь подобное станет частью их жизни. Они — дети. А их родители — родители. Вот и вся правда. Конфликт отцов и детей уместен и в книге Добровой. Потому и хочет героиня отравить бабушку бледной поганкой, заработать деньги собственным умом и предпринимательскими способностями, продавая на рынке кладбищенские цветы, или вести переписку с уральским уголовником. Романтика, отчаянный азарт, странные интересы — порой отвратительные, но зато порожденные индивидуальностью и собственным выбором. А значит, имеющие право на существование. «Всякий раз, когда мама обижала меня, я ставила на обоях крестик; еще обида — еще крестик».
Доброва свои крестики ставит не случайно. Виной всему — разочарование. Ведь оно, разочарование, это крест, после которого не встают. А герои Добровой падать не собираются. Им жить и жить, поэтому и спорят они, атакуют, доказывают. Побеждают не всегда, но главное — объявить войну, а маневр всегда можно продумать.
Разочарование лежит на поверхности. Старшее поколение Лесной Дороги отнюдь не идеально, пороков и у них предостаточно. Та же категоричная бабушка Героида, не желающая терпеть провалы внучки в музыкальной школе, выносящая вердикт, что музицированию пора прекратиться. Злобная математичка Брекс, возненавидевшая отличника Лифшица, или Казетта Борисовна, руссичка, которая обещает: «Ты у меня кровью харкать будешь». Но ребята пока держатся. Пока. Родители целенаправленно затаптывают еще не распустившиеся цветы. Их ум и мнимая состоятельность в жизни просто не могут мириться с мелкими детскими неудачами. А если и случаются на фоне конфликта проблески и просветления, то их легче забить, уничтожить, сломать. Мало ли, вдруг дети переплюнут своих отцов.
Иногда, правда, старшие идут на уступки. Встречаются среди них исключения. Мать соглашается сшить героине платье, совершенно неожиданно для последней. «Чудеса случаются иногда, просто их нужно дождаться». Учитель химии разрешает девочке оставаться после уроков (ведь дома — скучно, и там — Героида) и одалживает книгу Драгунского. Везде отыскивается капля доброты. Только недостаточно этой капли, и действует она подобно капле никотина — сбивает наповал. Неожиданно уходит из жизни химик. А вместе с ним Пашка Плотников, отравившийся грибами (если не Героида, то Пашка, пусть не «отец», но «дитя»), отличника Лифшица в драке режут ножом, красавицу Шишкову сбивает машина, а после и Генка Морозов попадает под колеса.
Оставшиеся в живых, в свою очередь, вопреки родительским ожиданиям, сами выбирают свой путь. Девочки вступают в ранние половые связи, беременеют, страдают от несчастной любви, мальчики не признают отцовства, выбирая пьянки и дебоши. Мало кому удается вырваться из Лесной Дороги — уехать в Москву, завоевать славу. Погрязшим в лесном болоте место одно — на кладбище.
И это не случайные смерти. Конфликт разрастается до настоящей битвы. Крестики, которая героиня рисует на обоях, превращаются в настоящие кресты, с оградкой и венками. Так происходит всегда. Если нужно что-то доказать, донести правду, приходится жертвовать самым дорогим. Пусть не сознательно, не специально, но по закону высшего сознания природы. Дети уходят, отцы остаются. Налицо картина предупреждения. Доброва старается остеречь: задумайтесь, мамы и папы, что вы делаете?! Бросайте, к чертям, мечты о красивой жизни, научных достижениях, забудьте о собственных амбициях и нереализованных юношеских стремлениях. Занимайтесь детьми — будущим. Иначе придет время несправедливого сражения, в котором обязательно кто-то должен умереть.
Ведь руководит битвой Мальдорор, демон, ненавидящий человечество. Лесная Дорога — его земля, угодья Мальдорора. Это сперва кажется: «Детей тут растить хорошо. Лес. Чистый воздух. А земляники у нас сколько!..». В действительности же и лес, и земляника, и каждый житель пропитан вездесущим «мальдорорским» злом. Сначала родители. Потом дети, как и сам Мальдорор, — безумно добрые и счастливые в первые годы жизни, но вскоре осознающие, что рождены для зла. Печально, что осознают это лишь дети. Потому и бегут, умирают, борются, хотят победить зло, и не только вокруг, но и внутри себя. Не все, конечно, но кто пытается, тот и страдает. Хотя страдания, наверное, лишь во благо. Это лучше, чем зло. Прозрачнее лжи.
Евгения Доброва любит говорить правду, какой бы правда ни была. Она умеет чувствовать грань между миром ребенка, свежим и вселенски широким, и миром взрослого — увядающим, сжимающимся. Но со всей чернотой, непримиримым духом Мальдорора, психологической напряженностью проза Добровой необъяснимым образом воздушная, пористая, вкусная, как шоколадка. Словно хочет успокоить с детской наивностью: «Да ладно вам, все нормально». Сам становишься ребенком, впадаешь в детство, узнаешь себя и, дольку за долькой, растапливаешь во рту горько-молочный, иногда ореховый, иногда изюмный шоколадный текст. Все мы, как дети. Попробуешь раз — понравится, — а дальше уже не остановить.
Сергей КУБРИН