Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 9, 2009
ПОЛУДЕННЫЙ МУСЕЙОН
Психея
Во мраморной одежке
Из Павловского парка
Психея на обложке —
Ну разве мы не пара?
Ну разве мы не образ,
Ну разве мы не сгусток
Всего, что входит в область
Прекрасного искусства?
Мы не годимся в пламя
И не идем на паперть —
Мы сохраняем память,
Мы сохраняем память.
Сад
Разве это то, что ты хотел найти?
(Извини, что я перехожу на «ты»,
Но к себе на «вы» мне обращаться странно.)
Где твоя любовь и где твоя мечта?
Вновь ты посетил знакомые места:
Старый парк, скамейки, летняя эстрада.
Жалкою листвой не устлана земля,
Не глядит с холмов московская зима
И не месит грязь паршивая погодка, —
Птицы голосят, что на дворе июнь,
Что грядет июль, а ты уже не юн —
Тяжела душа и тяжела походка.
В этом смехе птиц и в хохоте лучей
Слышится тебе не голос палачей —
Вновь ты обольщен видениями Рима:
Вот идет с тобой под ручку Филострат,
Входите вы в сад немыслимых услад,
«Почитай стихи…» — и губы шепчут имя.
А потом вино и философский спор.
Вы всегда в пути: Египет и Боспор,
Иерусалим, Афины и Лондиний…
Мир, в который ты хотел попасть на миг,
Так похож на миф, и не похож на мир —
Этот голубой, бесцельный и единый.
Для чего тогда ты посещаешь сад —
Ищешь ли себе такого, как ты сам,
Или поглощен одними только снами?
Все же этот парк — волшебный парадиз.
Если отдохнул, пойди еще пройдись.
Если заметут, то я тебя не знаю.
* * *
Я сидел и ждал тебя, и за час
Позабыл, что значит слово «запчасть».
Через два часа недоумевал:
«Неужели я здесь раньше бывал?»
Через три не помнил даже стихи,
Повторял лишь «бу-бу-бу» да «хи-хи».
А когда прошло четыре часа,
Молча я сидел и репу чесал.
Я ни встать уже не мог и ни лечь.
Но чудесные случаются вещи —
Ты пришла и возвратила мне речь
Поцелуем, и болтал я весь вечер.
* * *
Я попал сюда, как будто в плен,
Да еще в эпоху перемен,
Смутно помня тот прекрасный сад,
Где гулял всего-то жизнь назад.
Здесь пришлось мне вытерпеть нужду.
Стал я серым, как и все, но жду,
Что еще мне выпадет в лото —
Бодхисаттва или конь в пальто.
Я прижился в подполе мирском.
Мир накормлен досыта мяском.
Вот придут иные времена,
А пока ему не до меня.
Он меня ловил, но не поймал,
Лишь слегка, играючи, помял.
Нацарапал несколько морщин,
Заморочил, но не замочил.
Заключил я с миром краткий мир —
Даже, может быть, всего на миг.
Я философ. Для меня, мой друг,
Дух важнее. Добрый сырный дух.
* * *
Когда таинственной судьбы
Распутываются все нити,
И солнце с торжеством судьи
Стоит в зените,
А небо кажется другим —
Гораздо выше и прозрачней,
И от костра струится дым,
Чердак окуривая дачный,
И в душу мне из-под воды,
Глядит двойник в стакане с чаем, —
Пора итоги подводить,
Конец соединять с началом.
Но что же тут соединишь?
Теперь с меня все взятки гладки,
Ведь божества ушли из ниш
Торчать вдоль пыльной Ленинградки.
Еще я вижу сны порой
И слышу в речке смех жемчужный,
Но мой не действует пароль
Для входа в мир мне странно чуждый.
Я различаю в смехе смерть,
А в трели соловья — звук дрели.
Я не такой, чтобы посметь
Стучаться в запертые двери.
Зачем же, получив отказ,
Топтаться, как дурак, у входа?
Когда живешь в который раз,
Теряется трагизм ухода.
* * *
Наблюдать как носится чижик
Или слушать дятла-радиста —
Ради вот таких мелочишек
Ты, видать, на свет и родился.
И не надо корчить эстета,
Говорить, что мир только ширма,
Что твой дух выходит из тела,
Ибо так велел ему Шива.
Лучше сдайся солнцу и лету
И разглядывай одуванчик.
Мир, который крутит рулетку,
Все равно тебя одурачит.
Одинокая джонка
Паруса из небесного шелка
И корма из вечерней росы —
Ты плывешь, одинокая джонка,
По невидимой глазу Янцзы.
Мимо вечности, мимо мгновений,
Мимо таинств и мимо блаженств,
Мимо странных людей и явлений,
Мимо гневных и мирных божеств,
Мимо Той, в чьих глазницах пустыня,
А в руках разгулялась коса,
Мимо Той, что светла, как святыня,
Чья любовь не имеет конца,
Мимо прошлых заслуг и страданий,
Мимо омута плотских забот,
В стороне от вражды стародавней,
Персиянок бросая за борт,
Мимо ступы и камня Каабы,
Мимо всех пирамид и пещер,
Сумасшедший воздушный корабль,
Устремленный на лунный ущерб, —
Без сомнения и без возврата,
На исходе прощального дня,
Без Литейного и без Арбата,
Без стихов и, увы, без меня.
Но возьми мое сердце ребенка
И раздвоенный нищий язык,
По невидимой глазу Янцзы
Уходя, одинокая джонка…
Максим Лаврентьев — поэт. Заместитель главного редактора журнала «Литературная учеба». Автор многочисленных публикаций.