Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 1, 2009
ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЗИМЫ
* * *
Все, что видел я — двадцать четыре зимы
в стране торгашей всех мастей и марок,
где глупо просить частицу счастья взаймы
и наивно ждать от судьбы подарков.
Но я чувствовал свет, что немного грел,
когда прочие от холода просто зябли.
Тем, кто не был пешкой в большой игре,
бесполезно рассчитывать стать ферзями.
Жизнь городов
Жизнь городов, не отмеченных на карте
Сложней, чем уравнения с иксами и игреками,
Напоминающая шахматную партию,
Где белые начинают, но не всегда выигрывают,
Где говорили, но толком ничего не сказали,
Где относительна даже смена времени года,
Жизнь городов с остекленевшими напрочь глазами,
Где кровь сочится из каждого водопровода,
Где лишь умирая, чувствуешь, наконец, тепло,
Где на милосердие втройне возросла цена,
Жизнь городов, где даже через оранжевое стекло
Видны только серые тона,
Жизнь городов, из которых выехать не помогут визы,
Таит в себе обреченность для тех, кто постиг
Жизнь, которую не показывают по телевизору,
И о которой не пишут книг.
* * *
Ты теперь
там, где трудно подняться, но легче падать,
там, где все рассужденья —
не дальше полета пули,
там, где много никчемных мыслей
впитала память,
и слова оказались не к месту
как снег в июле.
Виновата сама, и теперь никуда не деться
от бессилья и страха,
глотая удушливый воздух
там, где ржавый закат
навевает тоску по детству,
и где помощи ждать, как всегда
бесполезно и поздно.
Так и тянется время
в пустом ожиданьи подарков.
Я по-прежнему здесь,
на окраине Третьего Рима.
Вспоминаю тебя, как была,
ослепительно-яркой
и курю в темноте, задыхаясь от едкого дыма.
* * *
Комната мала — не намотать кругов.
Голод одолел, да лень готовить еду.
Зеркало показывает черт знает кого,
а не того, кого имеешь в виду.
Желаний нет ни в гости, ни на парад,
обстановка раздражает — куда ни ткнись.
Газеты — сплошь собрание полуправд.
Капитан покинул корабль быстрее крыс.
Если жизнь река — то я там, где дно,
а долги — как грибочки после дождя.
Мысли улетучились все до одной.
Обещались новые — буду ждать.
* * *
До бессмертия десять шагов,
но не в силах пройти и пяти.
Ты всю жизнь говорил с пустотой,
безысходного века найденыш.
Ты учился ходить,
не оставив следов,
и сожженный фитиль
странной памяти лет,
угасая, забрал у тебя то, что помнишь.
До бессмертия десять шагов,
умоляю тебя, не молчи.
Положи на ладонь городов
хоть немного того, что осталось.
Безвозвратно уходишь во тьму
запоздалым трамваем в ночи,
Ото всех,
от себя самого
ощущая усталость.
Приговоренный к жизни
Здесь все имеет острые края —
прикосновеньем пальцы окровавишь.
Покрытый пылью старенький рояль
никчемен из-за недостатка клавиш.
Здесь все часы торопятся назад,
отстукивая мерное стакатто.
Известие, что умер адресат,
приходит раньше смерти адресата.
Прочна твоей суровой жизни нить,
и, если не возникнет катаклизмов,
приговоренный к жизни будет жить,
пока не сдохнет от алкоголизма.
* * *
От долгих ночей без сна устают глаза.
Чужие слушая речи — терзаешь слух.
И, постоянно по памяти лет скользя,
вроде умнея, становишься более глуп,
вновь разглядеть стараясь любую грань,
даже которую век от тебя прикрыл.
Так человек, решивший, что жизнь — игра,
должен освоить правила той игры.
Дмитрий Лунин — поэт. Родился в 1982 году в Нальчике. Учился в Кабардино-Балкарском и Ростовском университетах, а также в Современной Гуманитарной Академии. Работал грузчиком, сторожем, строителем, системным администратором. Стихи начал писать в 2000 г. Лауреат и дипломант различных российских литературных фестивалей и конкурсов. Автор поэтических книг «В поисках жанра» (2006 г.) и «Больное время» (2007 г.). Живет в Нальчике.