Беседа с Александром Мухаревым
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 9, 2008
Александр Мухарев — известный днепропетровский поэт, соредактор замечательного журнала «Стых», автор «Детей Ра». Сегодня он отвечает на вопросы редакции.
— Александр, расскажите о русском литературном процессе в Днепропетровске. Прежде всего меня интересует поэзия. Какие журналы выходят на русском языке? Где можно печататься поэтам?
— До недавнего времени единственным журналом, публиковавшим русскую поэзию, был «Артикль», основанный в 1990-м Юрой Малиночкой. Издание ориентировалось на рижский «Родник», «Эпсилон-салон» Николая Байтова, «Комментарии», «Место печати». К сожалению, это издание закончило свое существование в 2005-м. За 16 лет на страницах «Артикля» были опубликованы сотни авторов не только Днепропетровска, но и Киева, Москвы, Нью-Йорка, Петербурга и других городов мира. Первые номера выходили тиражом, который считался по пальцам и зачастую с малым количеством страниц, постепенно издание эволюционировало до «толстого», больше стали выпускать экземпляров, журнал приобрел известность.
С самого начала я стал активно участвовать в работе «Артикля» — распространять его, искать новых авторов и подталкивать Юрия к выпуску очередных номеров. В 1993 был назначен заместителем редактора. Покинул «Артикль» в 1996 по идейным соображениям в знак протеста против публикации, которую категорически не хотел видеть. В марте того же года начал издавать малотиражную газету «Вольный Лист», оформившуюся к 1999-му в журнал, затем на горизонте засиял Виталий Свободин, придавший проекту второе дыхание, втянувший в его орбиту десятки авторов из Николаева, Петербурга, Киева, а также из Италии, Сербии и других стран.
Естественно, я и сам занимался поиском новых авторов, но в ту пору не находил. Было впечатление: Днепропетровск творчески иссяк! Талантливые писатели, поэты уехали в Киев, Москву, дальнее зарубежье или замолчали.
На сегодняшний день, кроме «Вольного Листа» и «Стыха», в Днепропетровске выходит крайне нерегулярно альманах «Крылья», редактируемый Галиною Калиниченко. Здесь печатаются любые тексты, лишь бы автор платил за публикацию. «Крылья» — это, на мой взгляд, рассадник графомании, не выдерживающий критики.
— Журнал «Стых» мне очень симпатичен. Очень достойное издание. Вы его делаете с поэтом Максимом Бородиным. Как возник журнал? Где распространяется? Каков тираж? Кто его финансирует?
— «Стых» был основан в 1999-м Максимом Бородиным совместно с его тезкой Кравцом. Сразу же издание вызвало интерес и желание публиковаться в нем. С 2000-го я стал соредактором «Стыха», тогда же или чуть позже проект покинул Максим Кравец и, кажется, вовсе бросил писать стихи. Каналы распространения поначалу были такие же, как и у «Артикля» — местные. Номера приобретали люди, интересующиеся андеграундной литературой. Небольшое количество экземпляров мы отправляли в Москву, Петербург, Киев. Стартовали со скромных тиражей. Первые выпуски — 30, затем — 50, до 2005 года — 100, далее — 150 и, наконец, 200 экземпляров. Делать больше — не рискуем.
На заре нулевых не делали шумных презентаций. Не организовывали масштабный пиар с треском и помпезностью. Полагали, что следует просто заниматься любимым делом, вкладывая в него посильные средства. В 2001-м Максим Бородин стал лауреатом премии Ильи Тюрина. В Москве он познакомился с огромным количеством интересных поэтов, привлек их в «Стых», что повысило критерии, планку, концептуальный вес издания.
Так вышло, что «Вольный Лист» и «Стых» оказались по разные стороны баррикад. Оба издания были и остаются отдушиной для поникших и впавших в апатию русских поэтов, но идеологически отличаются: «ВЛ» — патриотический, русофильский журнал с элементами постмодернизма, «Стых» — аполитичный, можно сказать, космополитический проект. Я поддерживал и поддерживаю тот и другой.
Бывал и на нашей самиздатской улице праздник. Когда находили спонсора. Чаще это происходило со «Стыхом». А «ВЛ» с 1996 по 2003 я финансировал из собственного кармана. С 2006-го и по сей день «Вольному Листу» помогает КПУ — коммунисты оказались заинтересованы в развитии русской литературы Днепропетровска. Мои обращения к руководству Партии Регионов в Днепропетровской области отскакивали, как от стены горох, регионалы так и не дали ни копейки!
— Какие яркие события в последнее время происходили в вашем городе? Где выступают днепропетровские поэты? Есть ли какие-то интересные литературные объединения?
— Заметной вехою в поэтической жизни Днепропетровска явилось проведение международной выставки визуальной поэзии «Платформа» в 2004-м в помещении литературного музея. Мероприятие получило большой резонанс, немалую прессу и восторг случайной публики. С того времени «Стых» и литмузей — неразлучные друзья, это наша площадка для выступлений, готовая удовлетворить любые инициативы. С 2005-го в музее проводится ежегодный всеукраинский (с 2008 — международный) поэтический фестиваль «Крик на лужайке», придуманный Максимом Бородиным и мной.
Дважды в месяц, кроме летних каникул, собирается областная литературная студия при молодежной областной библиотеке им. М. А. Светлова, которую я веду четвертый год. На студию ходят не только поэты, также и прозаики, журналисты. Студия — место обмена информацией, тут свободно говорят о русской поэзии, общественных вопросах, планируют различные творческие акции и рекрутируют новые кадры в ряды стихотворцев.
Творческая группа «Арт-Штурм», издающая «Вольный Лист», проявляет себя и в организаторских делах: в 2001-м большой успех возымело музыкально-литературное действо «Остров живых», мероприятие с таким же названием было повторено в 2007-м и возможно будет продолжено в нынешнем году.
— Есть ли вообще интерес к русской поэзии в Днепропетровске?
— Все зависит от нас самих. Убежден: если б не «Стых» и «Вольный Лист», Днепропетровск погрузился бы в беспощадный, ледяной творческий мрак. Да. Виталий Свободин, Максим Бородин и я разжигаем интерес к русской поэзии. С недавних пор привлекаем к работе показавшего завидную активность Влада Клена из Запорожья, которому вместе с товарищами удалось в 2007-м провести у себя в городе международный фестиваль поэзии «Открытый доступ», где помимо полусотни авторов из разных городов и весей Украины, приняли участие Анна Русс, Света Литвак. Приглашаем к поэтическому действию и Максима Кабира — восходящую звезду русской литературы из Кривого Рога, организуем ему выступления на различных площадках, в разных форматах.
Весьма радует и то, что кроме вышеназванных имен в Днепропетровске появился еще один значимый поэт — Станислав Бельский. Надеюсь, в недалеком времени Днепропетровск явит миру целую плеяду талантливых поэтов, достойных Москвы, и мы будем с удовольствием приезжать в столицу России, творить лучше и убедительней.
— У вас уже довольно публикаций. А что для вас поэзия? Дайте определение!
— С 1993 по 2001 я разрабатывал свое поэтическое направление «резентизм», что значит — сопротивление. В контексте Днепропетровска и Украины — борьба с потребительским отношением к поэзии, жизни, за творческий абсолютизм и русскую широту, совершенствование языкового потенциала.
Поэзия — это экспансия, покорение новых знаний и территорий, прогресс мышления, научный и несколько абстрактный подход к явлениям на уровне микро и макрокосма.
Конечно, не резентизмом единым живу. Примыкал в 2007 к эротическим марксистам, но ушел из-за их нецензурной лексики, не люблю этого. С 2008 начал теоретизировать и выкристаллизовывать направление «имперский футуризм». На месте не стою, нахожусь в поиске.
— Есть ли днепропетровская школа поэзии? Если да, то кто в нее входит?
— Школа только формируется. Поэтическое сообщество учится по-разному: Максим Бородин, к примеру, получил высшее образование и красный диплом. Если днепропетровская школа все же и существует, то в нее входят поэты, публиковавшиеся в «Артикле», «Вольном Листе» и «Стыхе»: Андрей Жвакин, Андрей Поспелов, Анна Смолякова, Артем Явас, Андрей Павличенко, Кирилл Деев, Наталья Выборная, Николай Левитов, Максим Беспалов, Оксана Непейпиво, Рус Заров, Стас Кузьмин, Юрий Корнев и другие. Печально и досадно, что за пределами Днепропетровска о них никто не знает. Моя задача — сделать их известными в широком контексте русской литературы, если к тому и они сами приложат усилия. Есть много в Днепропетровске поэтов, пишущих по-украински. Признаюсь, они пока не интересуют.
— Какие российские журналы Вам интересны?
— Литературные толстые. А в первую очередь те, в которых публиковался. Говорю о «Детях Ра». В прошлом году «Воздух» опубликовал рецензию Данилы Давыдова на мой сборник «Писатель и природа», теперь и он удостоился пристального внимания. Все дело в том, что кроме меня и Максима Бородина некому заниматься продвижением Днепропетровска в поэтическом смысле. Лестно и приятно знать, что за твоим именем стоит огромный мегаполис и армия талантливых авторов, готовящаяся штурмовать страницы поэтических журналов, дружески воевать за достоинство и честь русской поэзии. Я люблю Москву, и она отвечает взаимностью. Конечно, посещаю «Журнальный зал» и в бумажном виде знакомлюсь с «Арионом», «Абзацем», «Футурум АРТом», «Современной поэзией», «Черновиком» и др.
В силу того, что работаю журналистом, интересуюсь и глянцем: «Афишей Москвы», «Эсквайром», когда-нибудь и там буду печататься. Почитываю «Большой город», «Русскую жизнь»…
— На ваш взгляд, литературный процесс России и Украины в чем-то различается? Если да, то в чем?
— Отличается средою общения. Скажу о том, что лучше всего знаю. Днепропетровск — русский город, это историческая истина. По замыслу Екатерины II он должен был стать третьей «южной столицей» империи после Москвы и Петербурга. Не сбылось, но амбиции остались. С незалежностью русским стало стократ хуже: активность мовы и падение литературного качества ходовых текстов до щиколотки ударило по поэтам. В России — десятки поэтических журналов и фестивалей, на Украине — единицы. Потому и необходим русский литературный десант, поэтическая экспансия России, культурная помощь людям, потерявшим Родину, но не утратившим любви к ней!
— Над чем сейчас работаете?
— Пишу роман об уничтожении исторической памяти. О том, как взамен прекрасным архитектурным ансамблям и ландшафтам приходят в Днепропетровск постмодернистские монстры — уродливые коробки «тюремных» небоскребов. Естественно, на фоне архитектурной революции также революционно происходят и лирические встречи главного героя с женщинами, поэтессами.
— О чем мечтаете?
— Мечтаю провести в Днепропетровске Футурологический Конгресс. Привезти сюда мировых корифеев футурологии, дабы обсудить главные проблемы, ставшие на повестку дня цивилизации. Проект дорогостоящий. Такая мечта. И, разумеется, хочу издавать журналы: «Аркуш», «Раж» (Русский авангардный журнал). Названия есть, а денег не хватает!
Беседу вел Фёдор МАЛЬЦЕВ