Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 2, 2008
Александр Ткаченко, «Происхождение вида».
М., «Вест-Консалтинг», 2007.
Открывая новую и последнюю книгу стихов Александра Ткаченко, замечательного поэта и прозаика, скончавшегося в декабре 2007 года, «Происхождение вида», сразу попадаешь на Манифест автора, без которого, пожалуй, книгу эту понять и принять невозможно — настолько она необычна. Александр Ткаченко в своеобразном предисловии объясняет читателю, что «смена парадигм — это есть революционность видения».
Напоминая слова Бориса Пастернака: «Поэт должен иметь мужество, меняя круг тем и материал, идти на то, чтобы временно писать как бы плохо, т.е. не плохо вообще, а плохо со своей прежней точки зрения», Александр Ткаченко искал новые пути саморазвития. Жесткость и устойчивость формы стали тесны поэту, и он пытался разорвать устоявшуюся оболочку, выйти за ее рамки, даже если это было как бы в ущерб внешней красивости стиха.
Конечно, это мнение спорно, как и любое индивидуальное мнение, но каждый человек, каждый творец ищет свою точку отсчета, от которой и идет в своем пути, в поиске своего миропорядка…
Баланс содержания и формы — это весы, которые колеблются от малейшего изменения миллиграммов, и это нормально, это естественный закон природы. Жертвовать чем-то для достижения каких-то определенных целей может только смелый человек, не страшащийся упреков, укоров, неприятия…
поистине беда когда не знаешь кто ты такой и откуда
и ураганы носят тебя беспечно
с правой руки на левую
с левой руки на правую
оставляя на память
только ресничку
на щеке…
Как легчайшее прикосновение бабочки — летят слова, оставляя еле заметный след пыльцы на кончиках пальцев.
Но буквально через несколько страниц — другое стихотворение, где и смысл и выражение этого смысла, и ритм совершенно другие, принять которые сможет далеко не каждый:
Люблю я девушку с веслом,
Она стоит под кипарисным жаром,
И обреченная на слом
Не даст за деньги или даром.
В ее бисквитной полуплоти
Сокрыта лень и кротость сталинистки.
Эпоха поставила ее напротив
Моих инстинктов самых низких.
Понимая, что хотел выразить автор, и почему он выбрал именно такую манеру изложения, я, тем не менее, не готова принять ее. Но, сравнивая совершенно разные по форме и содержанию произведения автора, невольно проникаешься уважением к его богатому на образы внутреннему миру. Восприятие реальности у разных представителей вида homo sapiens, как известно из школьного курса биологии, может фантастически отличаться. Поэтому, пытаясь разобраться в том, как и зачем автор стремится (увы, стремился) изменить (преломить) понятную и привычную форму, я ищу строки, которые открыли бы мне его угол зрения на этот мир.
И глаза их светились
глубиною античных скульптур —
У одних пустота, у других выражение изумленного разума…
Пустоты в этой книге нет, а вот «выражение изумленного разума» явно прослеживается. Не зря сборник называется «Происхождение вида» — в этом и есть та зацепка, которая помогает понять поэта, оттолкнуться от точки опоры, или, если хотите от «точки сборки» по Кастанеде, чтобы пройти вслед за автором по другой параллели мира:
Конь лежит с торчащей
Пружиной из развороченного брюха
Пешки валяются с открытыми глазами
В которых навсегда замерзли отразившиеся
Звезды…
Или так:
Чаинки птиц сносит в сторону юга
Око стоит стеклянным протезом в щеке безвольного неба
Ты — единственное сопротивление на пути
Звездного электричества
Кто стоит за всем?
За всеми нами? Пространство можно развести
Со временем
В щель кто-то подсматривает Кто нас организует?
Мы дышим сквозь панцирь объятий извне
Объем моих легких семь двести,
Разница на вдохе и выдохе — это любовь —
это море шумит во мне,
раскачивая позвоночник — игральные кости нищих…
Книга Александра Ткаченко не дает ответов на вопросы, она их ставит, она визуализирует мир, пространство, мысли, выворачивает наружу чувственные ощущения, разрывая форму и прядя таинственную нить Ариадны, которая может и не вывести из лабиринта, а увести на какие-то иные уровни мироздания, чтобы ощутить дыхание вселенной и дыхание самого автора, к великому сожалению, уже ушедшего от нас.
Ирина ГОРЮНОВА