Опубликовано в журнале Prosōdia, номер 6, 2017
Вячеслав Иванович Шаповалов — поэт, переводчик тюркской и европейской поэзии. Родился в 1947 году во Фрунзе (ныне Бишкек, Киргизия). Окончил филфак Киргизского Национального университета, где позднее был аспирантом, профессором, директором ряда центров и институтов, проректором по научной деятельности (1995-2010). Доктор филологических наук, вице-президент Центрально-азиатского PEN-центра. Автор 12 поэтических книг, почти все выходили в Киргизии. В 2014 году в Москве вышла книга стихотворений «Евроазис». Лауреат Государственной премии Киргизской Республики (2000), лауреат Русской премии (2012). Публикации в журналах «Арион», «Дружба народов», «Знамя», «Иерусалимский журнал», «Интерпоэзия», «Литературный Киргизстан», «Лиterraтура», «Новая Юность», «Новый берег», «Эмигрантская лира» и др. Живёт в Бишкеке.
ШТРИХИ К БИОГРАФИИ
родится город в белом мраке поднимет веки друг богов
шаманы каждый в черном фраке на будь готов всегда готов
плотина над катком медеу однажды рухнувшая в ночь
доверчивым юнцам и девам ты новой смерти не пророчь
сюда пришли ловцы удачи и высушили русла рек
и был на площади для плача направлен нужный имярек
он просветил и упокоил и затхлой правдой накормил
восшед над черепицей кровель был местных барышень кумир
он вариант апостол павел и тоже к знанию приник
при этом самых местных правил сам чингизид-налоговик
храбрец фискал слуга народа он из него происходил
на белый порошок восхода он полдержавы подсадил
евразии тяжелый климат надежды градусник чумной
но прежней веры не отнимут и кремль с китайскою стеной
в морозных небесах неместных седых вершин туберкулёз
да в выражениях известных кровопускание берёз
но сдал на будущность экзамен и согрешил в борьбе со злом
орёл осыпанный звездами на слом отправленный послом
сгорел сократ сладка цикута за гранью прожитого сна
мечта ацтека и якута столица вечная весна
молчал акын звезда мерцала пиджак состарился от звёзд
из благородного металла медаль за пригород-погост
поскольку отпылали маки и утру краткому взамен
явился город в белом мраке целинно-залежных земель
***
Рожь, рожь, дорога полевая…
А. Твардовский
Рожь, рожь, дорога кочевая
инфарктом дизелю грозит.
Уткнись в подушку, почивая,
земля, презревшая транзит.
Ложь, ложь, но правды нет и выше,
былых надежд пуста казна,
в путь поколенья дедов вышли,
но этой степи нет конца,
лишь дрожь судьбы незавершённой,
грош приснопамятной луны,
колодец, хутор отдалённый,
отечество на дне страны.
ЧЁРНО-БЕЛОЕ
Вспышка, голос случайного чуда, исцарапанный свет.
«Ты откуда?» – кричу я.
«Оттуда,
где тебя уже нет».
Паралич, свалка гипсовых статуй, ампул вколотый прах,
год сиротский, пятидесятый, санаторий в горах,
у луны на морозной террасе золотой ореол,
ты никто, только б не потеряться, боль, вечерний укол,
папы с мамой забвенные лица,
конь, игрушка, мечта,
брат в погонах и в звёздах столица – узнаванья черта,
репродуктор в небесную полночь всех нас скопом зовёт,
безымянный – ты имя запомнишь и затерянный год,
ибо не пробужденье настало – продолжение сна,
конь игрушечный – символ на славу,
что такое весна? –
времени круговая порука, бедное волшебство,
мальчик, что ж так похож ты на внука
твоего – моего,
ах, старик, оглянись и откликнись, дни легки и пусты,
мир – раскрашенный клоунский климакс,
мальчуган, только ты! –
только я, побывавший тобою в том кошмарном раю,
тот, кем стал ты, кого я не стою.
…У окна постою.
Чёрно-белое, горькое, злое, блеск умершего дня.
Лейтенант молодой со звездою
мне подводит коня.
***
Александру Князеву
Зри пределы суши людской и земной воды,
летописец битв, воздетый на копья в урочный час,
ведь покуда хватит пространства и жадных глаз –
всюду поступь алой, синей, чумной, золотой орды.
Профиль ночи нацелен в наш круглоглазый фас,
воскресенье отложено в принципе до среды,
проржавевших гусениц в наших домах следы,
мы кричим всё о том же – но кто же услышит нас?
Конь издох, шлем истлел, да и кости давно белы,
азраил по стремянке спустится со скалы,
тощим серым крылом слегка отгребёт песок,
старым посохом толщу времён пронзит –
и откроется третий глаз, где солнце вошло в висок,
и вздохнёт архангел: «Ещё один чингизид!..»