Редакция журнала «Отечественные записки»
Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 2, 2013
Увеселительное заведенiе Излера
Достигаютъ своей цѣли, надобно полагать, и содержатели Минеральныхъ водъ, потому что ихъ заведенiе посѣщается публикою кажется довольно усердно, — я былъ тамъ въ самый обыкновенный будничный день, но публики было довольно-таки, хотя и не особенно много. Не будь у Излера «француженокъ», заведенiе его было бы вѣроятно совершенно пусто, потому что славяне поютъ, увы! очень скучно (хотя какому-то господину ихъ пѣнiе и очень понравилосъ, если судить по тому, что онъ угощалъ ихъ пивомъ); на пѣнiе цыганъ теперь мода кажется уже прошла, притомъ же и хоръ ихъ у Излера очень жидокъ, всего какихъ нибудь пять или шесть человѣкъ, и хорошенькихъ женскихъ личикъ нѣтъ ни одного; военный оркестръ и оркестръ Реша, пожалуй, хороши; но из-за нихъ не стоитъ ѣздить въ Новую деревню, когда за ту же цѣну и почти во столько же времени можно съѣздить въ Павловскъ.
Остаются однѣ «француженки», и ихъ-то, кромѣ Минеральныхъ водъ, нигдѣ, ни въ городѣ, ни около него, не сыщешь! Онѣ составляютъ душу излеровскихъ увеселенiй, участвуютъ ли онѣ въ театральныхъ представленiяхъ, или только наполняютъ садъ, вовсе не принадлежа къ составу труппы — это все равно.
И надобно отдать имъ справедливость, онѣ нетолько приносятъ доходъ Излеру и К.╟, нетолько увеселяютъ и развлекаютъ публику, но имѣютъ и цивилизирующее влiянiе на нравы. Наслушавшись ихъ пикантнаго пѣнiя и насмотрѣвшись на то, какiя невѣроятныя штуки выкидываютъ онѣ на сценѣ, а отчасти и въ саду и въ залѣ, невольно приходишь къ мысли о томъ, что же это другiя-то женщины такъ жеманятся и фарисейничаютъ? Вѣдь вотъ это тоже «женщины», да еще какiя, повидимому, важныя и солидныя и должно быть образованныя, а посмотрите, какiя онѣ штуки выкидываютъ и мужской компанiи вовсе не чуждаются, только умѣй обратиться къ нимъ надлежащимъ образомъ. Такъ что же тѣ-то прикидываются такими неприступными и деликатными, какъ будто онѣ изъ фарфора сдѣланы — не прикасайся, а то разобьешь; такими ангелами, предъ которыми нужно только благоговѣть и преклоняться, съ которыми слѣдуетъ говорить какимъ-то особеннымъ языкомъ, чтобы не оскорбить ихъ слуха, при которыхъ даже, напримѣръ, и курить слѣдуетъ, будто бы, только съ ихъ позволенiя? Все вздоръ! Все это притворство, жеманство, все это напускное; а если не притворство, такъ глупость. Ничего имъ не сдѣлается, если съ ними будутъ обращаться и иначе, если къ ихъ «святынѣ» будутъ относиться и не особенно-то благоговѣйно! Что за важность сказать женщинѣ, хотя бы видѣлъ ее и въ первый разъ: «вы мнѣ очень нравитесь, я хотѣлъ бы васъ разцаловать; пойдемте, я васъ угощу. Не хотите? Какъ угодно! Да вы пожалуйста не прикидывайтесь такой монахиней; знаемъ мы васъ!»
Конечно, и послѣ этого можно еще съ сестрой, матерью и дамами и дѣвицами «своего круга» обращаться иначе и не позволять себѣ въ присутствiи ихъ того, что позволялъ себѣ у Излера или на Невскомъ, но воображенiе уже загрязнено, настроенiе мыслей фривольнаго свойства — женщины перестаютъ быть для васъ такими существами, которыя созданы будто бы совсѣмъ не для того только, чтобы доставлять вамъ удовольствiе. И только развѣ какой нибудь особенно строгiй взглядъ иной женщины или нѣчто болѣе чувствительное, ощущаемое на щекѣ, въ состоянiи уже будутъ опять обратить васъ къ вашимъ прежнимъ понятiямъ, — что женщина нетолько существо совершенно равное мужчинѣ по своимъ человѣческимъ правамъ, но, въ добавокъ къ этому, еще и, такъ сказать, деликатное по преимуществу.
Впрочемъ, такъ цивилизовать свои нравы, какъ цивилизуются они у Излера, можно и не здѣсь только. Въ Кiевѣ Излеровскаго заведевiя нѣтъ, но и тамъ, какъ увѣряетъ мѣстная газета, мужчины не даютъ женщинамъ проходу по улицамъ, нетолько вечеромъ, но и днемъ — чего даже и въ Петербургѣ, кажется, нѣтъ. Въ Кiевѣ женщины и дѣвицы должны ходить, будто бы, «непремѣнно только подъ защитою прислуги», иначе рискуютъ подвергнуться «разнымъ непрiятностямъ и оскорбленiямъ со стороны офицеровъ, чиновниковъ, студентовъ и особенно самодовольныхъ франтовъ, съ вычерненными волосами и усами». Мѣстная газета очень наивно прибавляетъ къ этому: особенно прискорбно и странно то, что преслѣдуютъ женщинъ люди не изъ среды простонародья, а всегда тѣ, которые считаются благородными и образованными.
Вотъ новость-то открыла! Какъ будто бы гдѣ-либо и когда-либо мужики преслѣдовали «дамъ» и дѣвицъ не изъ своей среды! Но нечего много защищать и «людей изъ среды простонародья» — съ женщинами и дѣвицами изъ своей среды они тоже не особенно церемонятся — тамъ, гдѣ это въ обычаѣ и гдѣ имъ это съ рукъ сходитъ. А съ рукъ сходитъ это и имъ, и «лицамъ не изъ среды простонародья», отчасти и потому, что не мало есть женщинъ, дозволяющихъ преслѣдовать себя…
Отчего въ иныхъ мѣстахъ много бываетъ такихъ женщинъ, которыя живутъ только «преслѣдованiемъ», — это другой вопросъ, и въ такомъ или другомъ рѣшенiи его виноваты больше всего, конечно, мужчины, потому что вся власть рѣшать разные общественные вопросы и давать общественной жизни такое или другое направленiе находится исключительно въ ихъ рукахъ. — О господахъ, преслѣдующихъ и оскорбляющихъ женщинъ только ради потѣхи, чтобы посмѣяться надъ ихъ смущенiемъ, я не говорю — они точно также оскорбляютъ иногда и мужчинъ, какъ пьяные, пристающiе съ своими любезностями или бранью къ каждому встрѣчному и поперечному.
«Отечественныя записки», 1868, том CLXXXIX, № 6, июнь, Отд. II, с. 260—261