Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 3, 2003
В. С. Библер. Замыслы: В 2-х. кн. / Отв. ред. И. Е. Берлянд. Составление, подготовка текста И. Е. Берлянд при участии А. В. Ахутина. Комментарии А. В. Ахутина, И. Е. Берлянд. Послесловие А. В. Ахутина. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т., 2002. Кн. 1: c. 1–879. Кн. 2: с. 880–1158.
Вышел двухтомник известного российского философа В. С. Библера. В этих книгах опубликованы сохранившиеся материалы, философские дневники, рабочие наброски, аудиозаписи домашнего семинара, наконец некоторые опубликованные, но малодоступные ныне статьи. А. В. Ахутина, И. Е. Берлянд проделали гигантскую работу. Сегодня она дает повод, стимул, чтобы расширить осмысление философии Библера, который не был избалован рецензиями на свои книги. Его мало читали при жизни, почти не включали в философский дискурс. В этих двух томах, как и в других его книгах, говорится не о том, как устроен мир, в них нет объяснений, почему Россия в ХХ веке пережила две имманентные, т. е. обусловленные внутренними причинами, национальные катастрофы, включающие крах государства, распад страны. Но в них есть нечто не менее важное. Там говорится о том, как мыслить этот все более динамичный, изменяющийся мир, где любая попытка создать его картину опровергается усложнением общества. В этих условиях противостоять угрозам, опасностям, вытекающим из усложнения подлежащих формулировке и разрешению проблем, возможно лишь на основе развития качественно нового массового разума. Необходим разум, логика которого позволяла бы всем и каждому мыслить и, следовательно, жить, эффективно избегая катастроф, противостоять им. Эта проблема достигла особой остроты в современном мире.
В нем рецепты древних пророков и недавних авторитетов, даже признанных классиками, могут оказаться не только непригодны, но и опасны. Нам нужно знать, как мыслить динамичный мир. Эта проблема была осознана, осмыслена вместе с возникновением философии. Возникшая в Древней Греции философия противостояла мифу. Она утверждала, что мир следует понимать как целое, распадающееся на части, и одновременно как множество, составляющее это целое. Потребность в подобном представлении могла возникнуть лишь тогда, когда выявилась неспособность мифа представить изменившуюся реальность как комфортную, пригодную для жизни, ей соответствующую. В древности, пока люди верили мифам, они твердо знали, как устроен космос. Возникновение философии — ответ на крушение этой веры. Развитие философии в то время опиралось на способность заново формулировать новые представления о космосе, создавать различные его версии. Но всегда выявлялось, что решение ограниченно, в конечном итоге недостаточно, что стимулировало потребность в новом решении. Чем сложнее был мир, тем оказывалось труднее сформулировать удовлетворительное решение. Постепенно в фокусе философствования оказались методы решения задачи, методы познания. Среди них можно указать на концепции Рене Декарта и Фрэнсиса Бэкона. Этот подход, по крайней мере в тенденции, нацелен на повышение потенциала людей, их способности решать сложные проблемы.
В. С. Библер перевел старую проблему греческой философии на современный язык. Для него идея, с одной стороны, продукт, результат сосредоточения понятий; с другой — исток, начало бесчисленного множества новых понятий, частных идей, высказываний. Его философствование пронизано стремлением выявить единство этих двух путей понимания идеи, присущих всем типам разума, вплоть до нацеленности современной логики на «диалог целостных логик культуры», который «актуализируется — в осмыслении бесконечных возможностей обоснования начал логики» (с. 260–261).
Наиболее ярко новизна философии Библера выявляется при рассмотрении ее преемственности и одновременно противоположности немецкой классической философии, к которой вполне можно причислить и Маркса. Библер глубоко осознал неудовлетворительность монологической логики Гегеля в изменяющегося мире, ее неспособность избежать катастрофического разрыва с потоками научных знаний, мало считающихся с заданной монологической логикой. Это привело к расколу между наукой и философией. Радикальность философствования Библера заключалась в том, что он сформулировал новое представление о современном типе разума, о его логике, о всеобщем. Это было принципиальной попыткой поднять философствование на новый уровень рефлексии, что сумели сделать в истории философии немногие. «Каждый новый переворот в деятельности (коренные революции способа производства — системы орудий и системы отношений) открывает перед человеком новый срез бытия, позволяет сформировать новые понятия о предметной сущности второго, третьего, n-порядка». Налицо «спиралеобразное, а не «линейное» движение реальной логики творческого мышления. При этом каждый особый момент в развитии логики (каждая историческая определенная ступень) выступает как момент развития всеобщего, всей системы категорий в целом» (с. 1046). Если для Гегеля рефлексия происходила как шествие единого всеобщего, то философствование Библера было нацелено на поиск новых форм актуализации бытия, на поиск перехода от одной логики всеобщего к логике другого всеобщего. Это радикальное решение в философии, по сути, обращалось ко все той же старой задаче, сформулированной в античности, но требующей новой формы. Поиск такой формы требовал обращения к двойственной природе мышления. Вся концепция Библера пронизана идеей, что «человеческий интеллект обязательно двухфокусен — он опирается и на “образ мира” (для “очей разума”), и на явления этого образа, этого разумения в словах, в рассудке», — писал философ в другой своей книге[1]. Отсюда пронизывающая всю философию Библера идея челнока, разума субъекта, снующего между полюсами двойственности. По Библеру все логики разума дуальны, т. е., с одной стороны, нацелены на целостность, целокупность, с другой — на умножение аналитического знания. Каждый из этих аспектов разума служит основанием другого. Доведение его до предела является предпосылкой формирования пути к новой логике нового разума. Челнок — это способность личности, погружаясь в двойственность разума, искать его новую форму. Человек постоянно перепроверяет, соотносит эти два полюса, два фокуса мысли и вне такого соотнесения и сопряжения вообще не существует. Челнок может связывать два расщепленных берега человеческой мысли, два противоположных определения всеобщего, объединить их в идее. Эту двойственность одновременно можно рассматривать как двусубъектность понятия (с. 326).
Причина двухфокусности лежит в самой специфике человека, в его способности к самодетерминации, способности быть causa sui. Человек не тождественен сам себе, так как определяет себя как причину своих действий. В логике деятельности мы выходим за пределы чисто причинных и чисто телеологических определений. Попытка довести логику до предела влечет за собой переход к иной логике. «Логика, доводя до предела логическую дедукцию из неких начал, …в конце своего движения обнаруживает необходимость переосмыслить эти начала, в перспективе некой новой, только еще возможной» логики (с. 239). Библер по-новому сформулировал сам принцип динамики человеческой логики.
Важнейший элемент концепции Библера заключается в том, что формирование нового разума, новой логики является одновременно аспектом развития человеческой свободы. Свобода понимается Библером прежде всего как свобода поиска новой логики, как развитие способности преодолевать культуру, если она односторонне трактуется как заданный человеку рок. Уровень свободы должен был тем выше, чем сложнее сама задача. Она необходима для самого мыслителя, для того, чтобы он, почувствовав неодолимую склонность к решению проблемы, имел возможность выбрать, создать условия для своего творчества. Она необходима для того, чтобы люди, способные участвовать в этом процессе, также имели возможность быть участниками соответствующих диалогов, освоить их результаты. Свобода необходима для распространения соответствующих идей.
Свобода не внешнее условие, но внутренняя необходимость самого процесса творчества, возникновения новой логики. Необходимый уровень свободы фиксирован в любой деятельности. Развитие науки с определенного уровня сложности стало возможным лишь в странах, вставших на путь реализации наследия «осевого времени», т. е., по Ясперсу, поворота к великим монистическим религиям, что было неотделимо от развития способности формировать, осваивать глубокие абстракции важнейшего этапа развития свободы мысли. Свобода личности на определенной ступени развития включает представление о том, что каждый человек — потенциальный носитель всеобщего разума. Потенциально количество разумов, логик может возрастать, быть неопределенно большим, и каждый человек, обладающей соответствующей ответственностью и квалификацией, может создавать свое всеобщее, способное именно как всеобщее общаться с другими людьми, с другими всеобщими. Свобода выражается в том, что в произведениях культуры преодолевается детерминация «извне» (из экономики, из космоса, из среды) и «изнутри» (фрейдистски или мистически понимаемого). Это преодоление происходит на основе внутренней логики. Тем самым человек берет на себя полную авторскую ответственность за свое поведение, за жизнь своих близких, за исторические повороты. Библер пишет о логической ответственности. Речь идет об ответственности не только за формирование логики, но и за свои действия по этой логике в мире, ответственности за мир, которому субъект предлагает определенную логику.
Центральное место в концепции Библера занимает осознание того обстоятельства, что никакая логика не приводит к абсолютному решению, но каждая из них дает лишь приближенное. Попытка рассматривать целое как результат множества и одновременно попытка рассматривать множество как результат расчленения этого целого всегда в той или иной степени расходятся между собой. В любом логическом разуме образуется явление, которое Библер обозначает словами зазор, антиномия, промежуток, пропасть, лакуна (мне кажется, что здесь было бы вполне уместно понятие раскол), т. е. то, что Библер в конечном итоге называет «логическая катастрофа». Библер находит это явление, анализируя различные исторические логики. Например, у Галилея налицо парадоксальное сочетание двух взаимоисключающих утверждений, имеющих логический смысл: с одной стороны, «природа, чувства, опыт» изначальны, с другой, «чувства и опыт должны подчиняться диктату разума, даже насилию разума, что дает картину “неукротимого парадокса”». Анализ логики Канта показывает, что разум приходит в антиномическое противоречие с самим собой. Эта возможность лишь относительного, ограниченного решения не случайность, но закономерно возникающее явление, определяемое логикой самодетерминации человека. Не следует также забывать, что логика Гегеля, Канта и т. д. не только их личная проблема, но логика, господствующая в науке своего времени, в тех или иных формах элитарного мышления, т. е. всеобщая проблема.
Старая идея греческой философии обернулась своей ранее скрытой стороной, т. е. выявилось, что логика содержит возможность зазора, раскола. Если он перейдет некоторый порог, то возникают «опасности», «угрозы» (с. 203, а также с. 925, 948, 950, 957). Этот зазор носит двойственный характер. Здесь узловой пункт концепции, имеющий значение далеко выходящей за рамки логики. Механизм этого процесса заложен в логике самодетерминации, приводящей к зазору, в котором «гнездятся разум и воля», с одной стороны, стимул свободе, что открывает возможность преодолевать опасности. Но, с другой стороны, возникает угроза разрушения, не только в логике, но и в обществе. Возникновение опасностей, угроз в обществе — результат решений, проектов, программ, основанных на логике, ведущей к логической катастрофе. Отсюда возможность социокультурных катастроф, вплоть до национальных.
Современная наука все чаще говорит о рисках, опасностях, угрозах катастроф разных типов. Библер вскрывает подоплеку этих тревожных толков, заключающуюся в ограниченности логических решений. После работ Библера можно сказать, что философия и наука в своих исследованиях идут навстречу друг другу, сходясь относительно нарастания угроз, опасностей. Библер не ставил себе задачу создания теории, препятствующей подобным угрозам в обществе, но он создал для этого общеметодологическое основание.
Библер изменил центр тяжести философствования, направляя ее на переходы между логиками, на трансдукцию, т. е. взаимообоснование логик (с. 323). Именно здесь раскрывается глубокая дуальная сущность культуры, мышления субъекта, позволяющая решать проблему древних греков. Она реализуется через внутренний диалог, который и является реальной жизнью культуры, вскрывает зазоры, является механизмом возникновения новой логики. Из дуальности культуры вытекает, что трансдукция — результат доведения до крайности логики доминирующего разума — стимулируется угрозой логической катастрофы.
Возникновение новой логики опирается на все накопленное богатство культуры, на способность людей, погружаясь в нее, создавать произведения, включающие не только создание книг, картин, идей, но и формирование новых связей, новых форм общения, новых диалогов. Хотя Библер говорит о произведениях прежде всего как о результатах внутреннего общения, т. е. внутри культуры, оно неизбежно выходит за его рамки, касается сферы связей людей, общественных отношений. Способность создавать произведения Библер рассматривал как суть культуры. Вся мировая культура предстает перед человеком как возможность получения желаемого результата через произведения, соединяющая по-новому любые элементы культуры невзирая на пространственные и временны?е различия ее элементов. Культура как бы в каждый миг одновременно предстает во всей своей всемирно-исторической глубине, разнообразии, что открывает безграничные творческие возможности субъекта. Человек как бы вживляет себя в произведения искусства, в живопись, в музыку, в поэтическую речь, он транслирует свою способность общения, вживляя в свое бытие иное бытие. Например, в живописи человек развивает способность «видеть свое виденье мира», отстраненное от него самого, развивать рефлективность. Библер полагает, что каждый феномен культуры обладает бесконечными резервами внутреннего общения, трансформации, охватывающими через произведения как прошлое, так и будущее, обладает резервами способности изменить как причинное, так и целевое содержание (смысл). В противоположность гегелевской логике «форма логического движения берется… из искусства, из поэзии, как чистой (самоцельной) формы общения» (с. 147). Библер перемещает в эту сферу саму основу философствования. Искусство, поэзия освобождаются от подозрения в том, что они возникают, замышляются для какой-либо цели, лежащей вне их собственной природы, например, как средство для последующих поисков новой логики. Роль искусства в том, что оно порождает неутилитарную самоценность творчества, без чего формирование логики невозможно. Но это не значит, что в рамках искусства возможно сформулировать и выявить новую логику. Для этого нужен еще труд высокого ответственного профессионала. Поиск логики, следовательно, основывается на способности субъекта постоянно устанавливать новые связи во всем богатстве искусства, в которое он втягивается произведениями. Это непрерывно действующее массовое творчество открывает путь пытливому квалифицированному, ответственному субъекту для поиска новой логики. Но тем самым философия Библера создает принципиально новую методологическую основу для анализа общества. Никому до Библера не приходило в голову рассмотреть общество с точки зрения специфики человека как субъекта логики самодетерминации. Он выдвинул идею, что цивилизация есть некий своеобразный прибор, инструмент, призма, обеспечивающая непрерывное обращение смысловой детерминации в причинную и наоборот. Этот переход и придает, по Библеру, единство всем феноменам и граням соответствующей исторической эпохи как целостности. Сфера цивилизации — это прежде всего сфера частной жизни, не сводимой к информационным, к экономическим процессам. Цивилизация по Библеру все более сосредотачивает в себе малые усилия человека, где они сжимаются до предельной точки, что может побудить человека к культурному творчеству, к формированию культуры. Происходит «разгон» и затем прыжок в культуру, хотя возможно и обратное движение, т. е. разум превращается в рассудок, в здравый смысл, нравственность усыхает. При этом возможны выбросы культурноварварской аннигиляции, бегство в якобы спокойное крепостное прошлое. Я бы назвал этот процесс архаизацией. Цивилизация по Библеру — сфера жизни нормальных людей. Без цивилизации невозможно функционирование культуры. Цивилизация превращается в культуру, культура в цивилизованную вещь. Сдвиг в эпицентр культуры оказывается вне цивилизационных скреп, т. е. цивилизация имеет лишь ограниченные возможности сдерживать развитие культуры, когда последняя «на подъеме». Культура, по определению Библера, это всегда общение внутри небольшой группы, определяемой архитектоникой некоего доминантного в соответствующей цивилизации произведения, т. е. определенной формы общественных отношений. Например, античная трагедия пронизывает все отношения античного общества, жизнь полиса. Каждая цивилизация несет в себе свой собственный схематизм, возможность своего доминантного произведения. Подход Библера к пониманию механизма единства и одновременно расхождения цивилизации и культуры представляет немалый интерес для России, т. е. страны, цивилизационная специфика которой вызывает постоянные ожесточенные споры. Эта неясность является серьезным препятствием для поисков путей преодоления кризиса страны, поисков ее реальных потенций.
Важнейшая идея, пронизывающая все написанное Библером, заключается в том, что мысль всегда есть мысль о будущем. В этом надежда человека на выживаемость, жизнеспособность. Но в этом и серьезная опасность того, что мысль станет проводником утопий, исторической инерции, архаичных мифов, возможно приобретающих псевдонаучные формы «исторической необходимости», что несет угрозу сложному динамичному обществу. Философия Библера показывает, что существует выход для общества, которое значительную часть своей истории мечется между массовым насилием над личностью как средством организовать плохо вписывающиеся в государственный, общественной порядок массовые процессы, не включенные в диалог, с одной стороны, и попытками социокультурных реформ, глубоких изменений, нацеленных на приобщение всех и каждого к творческому формированию программ, решений на всех уровнях — с другой. Для последнего в современном мире необходим массовый переход к диалогическому разуму. Эта задача не решается лишь образованием, приобщением к историческому богатству культуры, но требует также массовой способности творческого выхода за рамки сложившейся культуры. Недостаточное развитие соответствующей способности усиливает риск общества оказаться неспособным эффективно ответить на вызов нашего собственного российского исторического опыта. Проблема, однако, в том, что философия лишь показывает определенную возможность, вектор решения проблемы, метод реализации, но конкретизировать, развивать, решать проблему могут лишь люди, организующие себя в общество.
[1] См.: Библер В. С. Кант — Галилей — Кант. М., 1991. С. 231.