Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 1, 2003
| Прочесывая российскую литературу что советского, что дореволюционного времени в поисках доброго слова в адрес чиновника, бессильно складываешь руки. Чего нет, того нет. Исключение делалось разве что для высших сановников: Сперанского, Витте, Столыпина, но и то достаточно кисло, с великим множеством оговорок. Объяснить это одним лишь житейским опытом сложно — скажем, не так уж часто Николаю Васильевичу Гоголю или Антону Павловичу Чехову приходилось лично сталкиваться с канцелярским миром, чтобы мотивированно делать широкие обобщения на его счет. И тот и другой, и бесчисленные иные сочинители твердо знали, и теперь знают, что нет лучшего способа завоевать читательскую симпатию, чем остроумно пройтись по адресу «крапивного семени». Трудно оспорить, что контакт с давешними и современными подьячими, как правило, весьма болезнен для психики, но ведь слоем подьячих чиновный мир лишь начинается, а не завершается. Можно, разумеется, вспомнить о нередких столкновениях творческих индивидов с главами департаментов, не умевшими или не желавшими оказать поддержку замыслам, действительно первостепенно важным или казавшимся авторам ключевыми для судеб отечества. При этом, однако, не столь уж мало было число случаев, когда искомая поддержка была-таки оказана, будь то помощь Шувалова Ломоносову или помощь Государственного Совета Докучаеву, или Военного ведомства адмиралу Макарову. Но все такие казусы либо упоминались скороговоркой, либо не упоминались вовсе. Строго говоря, так и должно быть: на то и бюрократия, чтобы обеспечивать условия для реализации задач, поставленных теми, кто не принадлежит к ее рядам, если она, бюрократия, считает их задачи совмещаемыми с приоритетами и возможностями государства. Но все же откуда неприязнь, замешанная на ненависти пополам с презрением? Те, кто постарше, отлично помнят, что зрелая сталинская эпоха была буквально помешана на повседневной публичной демонстрации ненависти или презрения к бюрократии. Некий неопределенный тип, так и именовавшийся «по имени» — Бюрократ — постоянная фигура в фильмах Александрова и Пырьева, в карикатурах «Крокодила» и в дозволенных цензурой сценках Райкина старшего. Эта мистическая фигура оказывалась единственно виновной во всех грехах недозрелого социализма и воплощала собой какой-то особенный тип вредителя, с которым почему-то никак не могла совладать всемогущая контора Берии и компании. Очень может быть, что этот-то импринтинг работает до сих пор, но, наверное, все же дело в особенной нелюбви российского человека к государству, от которого ничего хорошего не ждали и не ждут. И ведь не скажешь, что французы, итальянцы или американцы испытывают к своим бюрократиям нежность. Более того, всякий, кому с тамошними клерками доводилось иметь дело, знает: если наших чиновников можно убедить «войти в положение» теми или иными средствами (эмоциональный нажим нередко срабатывает не хуже взятки), то тамошние омерзительно бесчувственны. «Там» чиновников не любят, но отрицательными героями не делают, стараясь не замечать, или просто не замечая, поскольку (о, счастливцы) подавляющую часть сношений с бюрократией осуществляют по почте. Исключением является постоянный голливудский персонаж — продажный полицейский чин или беспредельно гнусный чин ЦРУ. На Западе со времен Диккенса две фигуры играют ту самую роль, которая в нашей культуре отведена чиновнику: это адвокат и журналист. Судя по ходу позднейших событий, похоже, что мы довольно шустро движемся в том же направлении. До того как мне довелось вступить в тесное взаимодействие с чиновничеством районного уровня в российской глубинке, я вел себя так же, как всякий нормальный человек, то есть старался свести отношения с чиновниками к абсолютному минимуму. Именно поэтому нормальные люди, как правило, не имеют ни малейшего представления о сути чиновного труда. Социологи со всем их громоздким арсеналом здесь почти бессильны. Опросы неэффективны, ведь и обычный российский обыватель умело отвечает «как надо», а умный чиновник и подавно кого угодно выведет в поле. Чисто теоретически можно вообразить изощренную схему череды глубоких интервью, посредством которых удалось бы выявить глубинные мотивации и тому подобное. Однако кто же будет такое финансировать? Я выбрал другую методу, внешне очень несложную: работать вместе с чиновниками над проблемами, исходно не совпадающими с их обычным делом. Обычное дело — это подхлестывание кубаря, который все норовит свалиться в ту или иную сторону, необычное — это проектирование реалистического будущего. Оренбуржье, Вятская губерния, Мордовия, Симбирская губерния, Татарстан — вот макрогеография моих разысканий. Их микрогеография выглядит иначе: Омутнинский район Кировской области, Ульяновский район одноименной области, Рузевский район Мордовии, Лаишевский район Татарстана и целых пять районов Оренбуржья: Оренбургский сельский, Кувандыкский, Ташлинский, Гайский, Акбулакский. Выборка невелика, но зато обстоятельна, поскольку это были уже не экспедиции, не краткие визиты и беседы, а напряженная совместная деятельность в течение нескольких дней. В силу изрядной запутанности властных отношений в сегодняшней России, среди моих временных партнеров оказывались люди, не только по ступени на должностной лестнице занимающие существенно разнящиеся формальные позиции. Главы районов, назначаемые сверху. Главы районов, избираемые районным собранием по представлению губернатора. Главы городской администрации, являющиеся депутатами районного собрания и назначенные «на город» главой района в качестве его заместителя. Только одной позиции не было — избранного прямым голосованием мэра, что в России дело, хотя и встречающееся, но крайне редкое, если говорить о городах, в которых живет менее 50 тысяч жителей. Опыт заставляет признать, что пока что обывателям глубоко безразлично, какая именно форма местной власти стоит перед ними, над ними или рядом с ними. Идея собственного участия в принятии решений кажется им глубоко экзотической, тогда как брюзжание в адрес власти верхней при обычно снисходительном отношении к власти низовой парадоксальным образом создает у большинства чувство психологического комфорта.
Оставим в стороне банальности, вроде того, что главы районных администраций, равно как и главы администраций районных центров, исходно поставлены в ситуацию, в которой выполнить всю совокупность обязанностей невозможно в принципе. В конечном счете, в той же ситуации пребывает любой губернатор, и все к тому давно привыкли. Оставим в стороне вещи тривиальные, вроде того, что любому местному руководителю приходится гробить треть рабочего времени на заполнение неимоверного количества отчетов, передаваемых наверх, в губернию. Еще треть — на устранение мелких, но хлопотных чрезвычайных ситуаций в жилищно-коммунальном хозяйстве и еще немалую толику — на малосодержательные, но ритуально необходимые жесты, вроде личного приема граждан, своих бед бумаге не доверяющих. Если перейти к существу дела, то главное, наверное, в том, что за последние несколько лет произошла мало кем замеченная, но очевидная революция: интеллектуальный уровень низового начальства почти повсеместно поднялся. Новые начальственные люди успели недурно повидать мир, что и не снилось их предшественникам. Они научились считать и пересчитывать варианты. Компьютер на их рабочем столе отнюдь не является предметом декоративной обстановки интерьера, и им не надо рассказывать, что такое интернет. Эти новые люди напрочь лишены боязни перед толковыми и дельными подчиненными и потому сколачивают крепкие команды, в которых каждый или почти каждый способен работать самостоятельно в пределах своих компетенций. Не столь уж удивляет при этом, что немалое число районных начальников вполне всерьез взвешивают свои шансы на предстоящих губернаторских выборах, то есть усматривают в своей позиции не только административное, но и прямое политическое содержание. Уже только поэтому я устранил фамилии своих героев и названия мест, оперируя условными фигурами, за каждой из которых есть действительный активный персонаж. Не берусь судить, насколько точно я определяю их типологическую принадлежность — для всякой типологии нужен массив наблюдений, которым я не располагаю, так что прошу отнестись ко всем определениям снисходительно. Фигура 1. Глава администрации района. Тип «хозяин». Около пятидесяти лет. В своей должности уже 12 лет и знает лично всех хоть чем-то заметных людей. Не слишком озабочен тем, входит ли организация экономической жизни района в круг его прямых служебных обязанностей, и занят этим делом всерьез. Главную свою цель видит в том, чтобы реализовать в отдельно взятом районе принцип устойчивого развития, и, что такое устойчивое развитие, знает. Не видит возможности осуществить это стремление за счет субсидий, тем более что заискивать перед губернией не считает нужным. Сумел затянуть в район частные капиталы из губернского центра, обеспечив за районной администрацией весомую долю пакета акций. В результате ранее чисто сельский район обзавелся не только современным и красивым, но действительно высокопродуктивным молокозаводом, экспортирующим сухое молоко и казеин в ряд стран Европы. В эстетических предпочтениях причудливо сочетает положительные эмоции от визитов в Венгрию, Германию и Францию с трепетной памятью о главных усадьбах колхозов-миллионеров. Отсюда карточки электронной регистрации и сотни кустов винограда перед заводской проходной в сочетании с оформлением аппетитной заводской столовой в стиле «рюсс». Отсюда помпезное оформление памятника погибшим на войне и наивно-трогательный фонтан, и несколько неожиданные, ухоженные складки гардин в кабинете шефа — явный плод труда профессионалов из губернской столицы. В этико-деловых предпочтениях Хозяин района тверд и последователен. За последние десять лет треть обитателей райцентра переехала в солидные дома из силикатного кирпича, большие деньги вложены в спортивные школы. Районный техникум, весомо дотируемый районом, исправно готовит работников под четкий, ежегодно обновляемый заказ. Фактически руководя деятельностью всех экс-колхозов, две трети которых без поддержки района выжить не могут, глава не испытывает нужды в дополнительной рабочей силе и делает все возможное, чтобы не впускать в район чужаков. На самом деле район разумнее всего счесть своеобразным холдингом с весьма отчетливым патерналистским оттенком. Поскольку деятельный Хозяин в состоянии охватить все стороны бытия района, включая нужды больницы, школ и любительских коллективов, не может быть и речи о партнерских отношениях с кем бы то ни было. Любовно выпестованная команда имеет, разумеется, сугубо исполнительский характер. Фигура 2. Тип «координатор». Около пятидесяти лет. Компьютер на столе в работе. Глава администрации района и одновременно глава городской администрации в течение восьми лет. Сугубо городской тип сознания (в прошлом он — руководитель крупного газового хозяйства), что заметно окрашивает сельскую политику в районе, где в райцентре сосредоточены две трети населения. Окрашивает, скорее, положительно, так как это привносит в сельские палестины отчетливо рыночные алгоритмы, но без торопливости, так как излишне быстрая модернизация грозит потерей сразу половины рабочих мест, чего район не выдержал бы. Главная цель — всемерное развитие предпринимательства, независимо от формы собственности, ради чего Координатор готов идти на новые, рискованные, хотя тщательно проработанные схемы. Поддержка образовательных, медицинских и спортивных учреждений города и крепких поселений района осуществляется в первую очередь за счет умелой тактики во властных коридорах республиканской столицы. В частности, на краю микрорайона можно обнаружить первоклассный велодром, открытый для всех желающих. Поддержка сельсоветов — на предельно допустимом минимуме и, похоже, что растущим хозяйствам подставляется плечо по мере сил, тогда как гаснущим хозяйствам предоставлена возможность умирать неспешно и тихо. Если первые трактуются как младшие партнеры, то вторым оказываются внешние знаки внимания и периодическая сугубо предметная поддержка. Чересполосица этнически обособленных деревень, наличие сильной городской традиции в райцентре и крепость предпринимательской группы создают достаточно высокий уровень сложности системы, так что основные усилия главы района имеют четкий политический характер. Это достижимо только в том случае, если руководитель аппарата и все заместители способны работать в автономном режиме, что вполне убедительно проявилось на моем проектном семинаре. Заметно, что здесь уже сложился своего рода клуб предпринимателей и неформальное, зато обязывающее согласование с ним любых проектов превратилось в привычную процедуру. В то же время глава — достаточно изощренный политик, чтобы знать цену благожелательного отношения лидеров общественного мнения, достаточно демократичен по убеждениям, чтобы прислушиваться к их суждениям, и потому осознанно тратит существенную долю времени на систематическую социальную профилактику. Фигура 3. Тип «балансировщик». Глава районной администрации. Около пятидесяти лет. Третий срок в должности. Пространственная структура района чрезвычайно сложна и напоминает ломтик швейцарского сыра: из его территории вырезано несколько автономных муниципальных образований, очень ревностно охраняющих собственные источники дохода, несколько федеральных земель, тогда как часть земель была в начале 90-х приписана к областному центру. К тому же значительная полоса дачных и садово-огородных участков, не принося району особых доходов, является постоянным источником головной боли. Балансировщик — настоящий политик, находящийся с губернатором в весьма непростых отношениях. Идеолог умеренного казаческого движения, соавтор недурной истории регионального казачества, играющей роль учебного пособия в местных школах. Наши полноценные контакты относятся к периоду подготовительного семинара, тогда как во время моей основной работы на проектном семинаре глава администрации был в отпуске в связи с борьбой на выборах в губернское законодательное собрание. (Он все же выиграл выборы, преодолев отчаянное сопротивление, включая густопсовый «черный пиар», давно уже опустившийся и на районный уровень страстей). Фигура 4. Тип «реформатор». Заместитель главы по экономике. Тридцать с лет с гаком. Вместе с ведущим специалистом губернской администрации по экономике они образовали экзотическую пару, делая все возможное и половину невозможного, чтобы утвердить идеологию проектного, рассчитанного действия, направленного на структурное развитие. Предпринята попытка расчета обоснованного бюджета, имеющего мало общего со сметой, которую область пока что определяет сама, руководствуясь произвольными, политическими соображениями. Несмотря на чудовищное, хорошо организованное сопротивление всех, кому это невыгодно, удалась попытка провести открытые торги — для начала хотя бы на всякое недорогое добро для казенных учреждений. Реформатор активнейшим образом включился в проектную работу на семинаре, стремительно освоив новые правила игры, и успешно возглавил группу, разработавшую эффективную схему кустовой координации ресурсов для нескольких соседних сельсоветов. Личностная мотивация отчетливо превалирует во всех действиях, амбиции и потенциал явственно превзошли районный уровень, что и было доказано призовым местом на крупном межрегиональном конкурсе. Время для таких фигур на губернском уровне, по-видимому, еще не пришло. Тем интереснее, что глава района и прикрывает и поддерживает моего героя. Фигура 5. Тип «реформатор». Глава районной и городской администраций. Тридцать пять лет. Первый срок в должности. Сразу же взял крутой старт, принявшись за ключевую проблему разваленного ЖКХ, полностью заменил все верхнее, две трети среднего звена и почти весь низовой персонал. Вопреки уверениям скептиков преуспел, существенно снизив объем хищений, и за полтора года сумел в два раза увеличить объем строительных и ремонтных работ, удерживаясь в той же смете, что и предшественник. На месте отмеченного экспедицией годом ранее «свинороя» — отшлифованные улицы с цветниками на три сотни метров. При том что снаружи здание городской столовой было еще форменной руиной, когда я его видел, качественный ремонт внутри был уже произведен. Трудно вообразить более резкий слом российской, а не одной лишь советской традиции, хотя при этом лучшее от советской традиции на месте: первоклассный спортивный комплекс, где при мне завершался ремонт большого бассейна, дополнен сохраненным комплексом ДОСААФ вместе с автодромом. Реформатора, формально примыкающего к «красной» губернской когорте, следует признать практическим демократом в отличие от многих присяжных демократов-теоретиков. Во всяком случае, именно здесь я впервые столкнулся с реальным сотрудничеством между администрацией и ассоциацией школьных родительских комитетов по борьбе с наркотиками, увидел реальную работу экспертного совета по ЖКХ. Неудивительно, что объем времени, который уходит здесь на общение с активным, вменяемым меньшинством жителей, неординарно высок, и трудно сказать, как долго удастся удержать этот ритм под грузом повседневных забот.
Фигура 6. Тип «реформатор-политик». Сорок лет с небольшим. Глава городской администрации в статусе зам. главы района (ранее вице-мэр среднего, весьма продвинутого города). На новой должности менее года. Спеленут по рукам и ногам тем обстоятельством, что единственный город в районе не является районным центром (тот, на манер Канберры, расположен в удаленном поселке) и живет по скудной смете, утверждаемой районом. Средств на содержание дееспособной команды не имеет (в штате несколько человек) и потому мгновенно распознал в моем семинаре инструмент для вовлечения всех осмысленных горожан, с которыми еще не имел шанса как следует познакомиться, в деятельность градоуправления. Делает максимум для развития малого бизнеса, и это в губернии, где коммерция все еще на уровне сникерсов 93-го года; отладил единый для города кассово-расчетный центр, разработал добротную программу реформирования ЖКХ, включая создание ассоциации собственников жилья. Дело в том, что «муниципалитету» все еще принадлежит только 10 процентов казенного жилья, основной его объем у заводов. Те не прочь скинуть этот груз на город и готовы пойти на некоторые жертвы сейчас, чтобы освободить себе будущее, так что от Реформатора требуется немалое искусство, чтобы сначала сформировать своего рода холдинг, привести теплосети и кровли в чувство и лишь после этого принять хозяйство на баланс. Он активно ведет борьбу с губернскими чиновниками за проведение местного референдума и учреждение самостоятельной муниципии в полном соответствии с федеральным законом, но не с законом области. Сумел вырваться на мой следующий проектный семинар в другой регион, но уже на окружной круглый стол мэров начальством отпущен не был. Любопытно, что глава района так и не появился на нашем семинаре, а его второй заместитель хотя и участвовал в работе достаточно активно, но во время своего очередного отпуска, т. е. не в должностном своем качестве. При этом половина экс-колхозов района пребывает в лежачем состоянии, а один из поселков, где по нерасторопности дирекции закрылся судоремонтный завод, являет собой подлинную «черную дыру», где достичь положительной подвижки без вмешательства извне, скорее всего, уже невозможно. В другом поселке удалось предварительно достичь немалого, там служивые интеллигенты стали всерьез разрабатывать реалистическую модель бюджета, но никто из поселковых людей не принял участия в работе семинара — под нажимом главы района, как сразу стало известно. Неудивительно, что мой герой, прибавивший к инженерной квалификации недурное экономическое знание, скрежещет зубами от бесхозяйственности, царящей окрест и, полагаю, вынашивает план атаки на следующую ступень управления. Фигура 7. Тип «радетель». Женщина лет пятидесяти. Заместитель главы районной администрации на территории, где слова «местное самоуправление» предпочитают не произносить даже вполголоса. На должности десять лет и знает в районе, кажется, всех. Объезжая со мной ближние и дальние сельсоветы, улучает минуту, чтобы забежать во все сельские магазины и проверить полноту номенклатуры товаров на полках. Несмотря на длительность общего административного стажа работы «по социалке», отлично знает проблемы каждого кооперативного и фермерского хозяйства. В период между отставкой предыдущего главы района по внезапной инвалидности и назначением нового возглавила завершившуюся победой борьбу за возвращение регистрации одного из частных предприятий, которое было «уведено» в соседний район происками налоговой инспекции. Всерьез и эффективно включается в групповую работу на семинаре, быстро осваивает алгоритм предпроектного анализа ресурсов территории. Семинар проходил на этот раз не в райцентре, а в малом поселке при птицефабрике, которую региональные власти, лелеющие интересы «своих» компаний, душат, но еще не додушили. Это дало мне редкую возможность приглядеться к работе поселкового совета. Вся его администрация — это две милые дамы бальзаковского возраста, председатель и секретарь. Две хрупкие женщины волокут на себе бесчисленное множество повседневных проблем двух тысяч семисот обитателей чистенького поселка. Они, как никто, знают, насколько остро необходим промежуточный «волостной» горизонт территориального управления, ведь районы слишком велики, и единственная справка обходится в иных случаях в потерю целого дня и двух сотен рублей на бензин в придачу. Они знают состояние каждого домохозяйства — вплоть до точного числа кур и уток, проживающих в клетках прямо на лужайках между компактными четырехэтажными домами. Знают успеваемость в каждом классе, статистику рождений мальчиков и девочек по годам… Они знают о поселке все и рады тому, что за свой труд получают хотя и мизерную, но регулярную плату. Глава района, лишь пару месяцев назад переброшенный сюда на повышение с должности руководителя аппарата администрации другого района, счел за благо ограничить свое участие в проектном семинаре ровно одной минутой. Он представил меня как руководителя и более не появился. Региональные власти были в истерике от самого лишь факта: нечто происходит без их прямого участия. Моя героиня, издерганная телефонными звонками, была на грани срыва, но удержалась, и мы благополучно завершили работу, в которой весомую роль сыграли еще два персонажа. Фигура 8. Тип «предприниматель». Сорок два года. Заведующий РОНО. По должности — фигура почти фельетонная, по факту же — потенциальный проектировщик-менеджер хорошего уровня. Настойчиво выстраивает своего рода сетевой попечительский совет из числа выпускников районных школ, сделавших карьеру за последние двадцать лет. Разработал в проектной группе и сумел защитить от всех критических нападок добротную программу использования двух сотен новых компьютеров, расставленных в сельских школах, для создания полукоммерческой сетевой конструкции информационного обеспечения как деловой активности в районе, так и самой администрации. Фигура 9. Тип «подпольщик». Сорок лет. Де-юре заместитель районного главы по сельскому хозяйству, фактически — чиновник регионального министерства, ответственный перед ним и только перед ним. По типу мышления менеджер современного стандарта, оказавшийся способным войти в групповой проектный режим, провести холодный анализ квазиэкономического вздора региональной сельской политики и обозначить необходимые направления выправления ситуации. Первоначально дал себя увлечь химере создания туристического бизнеса на пустом месте, но после мягкой критики самостоятельно переориентировал работу группы на достижимые промежуточные цели. По всем признакам понимает, что в скором времени изменения в экономической политике неотвратимы, и готовится к рывку наверх, однако явно считается с тем, что в случае ошибки в выборе лидера нельзя исключить «эмиграцию» в соседний регион. Фигура 10. Тип «радетель». Пятьдесят лет. Глава районной администрации. Район полиэтничный, сложный. Район бедный: в райцентре почти нет новых домов и мало следов свежих капитальных ремонтов, что для округа редкость. Однако же в каждом дворе высится огромная скирда соломы, доставленной на дом централизованно, функционирует весьма тонко отстроенная система договоров на откорм бычков по домохозяйствам. Вследствие острой нехватки денег задействована развернутая схема натуральных пайков: от пары мешков муки до бесплатного гроба при неизбежных печальных обстоятельствах. Вместе с внезапно ожившей потребительской кооперацией удалось отладить систему доставки любых товаров по индивидуальным заказам. Район бедный, но в интернате на сорок толковых подростков, собранных из окрестных сел для учебы в старших классах лицея, комнаты на два-три места, хорошее белье, скромная, но удобная мебель, душевая с автономным водонагревателем и четырехразовое питание. В гимназии открыт кадетский класс, для которого закуплены мундиры. Для новой музыкальной школы вывезена из губернского центра девушка-хормейстер, для семьи которой построен один из четырех домов по «хитрой» ипотечной схеме. Мебель дешевая (пленка вместо шпона), но в полном комплекте, и зеркало для танцкласса сумели довезти по холмистой степи в целости и сохранности. Наконец, к зиме успели накрыть кровлей обширный спортивный центр, на две трети заглубленный в грунт для сокращения теплопотерь и остроумно собранный наполовину из аккуратно разобранных в степи железобетонных конструкций гиперкоровников эпохи позднего социализма. Откуда средства? Вестимо откуда, однако же разглашению это не подлежит. Фигура 11. Тип «просветитель». Пятьдесят лет. Глава городской администрации в статусе заместителя районного главы. Не имея возможности сформировать оплачиваемую команду (вся городская администрация ютится в нескольких комнатах), Просветитель сосредоточил усилия на работе убеждения и вдохновения, фактически являясь душой всего местного образованного сословия, предоставив своему заместителю возиться с тягостной прозой жизни и надоедливыми просителями, тем более что удовлетворить их претензии решительно не из чего. Район беден, все еще не газифицирован. Незначительное сельское население кормится со скудных огородов, добывая наличные продажей грибов и ягод, город не богат, и горожане пополняют семейный бюджет с огородов и за счет рыбной ловли в огромном пруду, созданном еще Демидовыми. В рамках губернской политики нет шансов на осуществление ремонта водопровода в обозримом будущем. При этом в городе первоклассные программы воспитания в детских садах, недурные школы, вполне неплохое медицинское училище. Просветитель, наизусть знающий Европейскую хартию местного самоуправления, жаждущий построить и возглавить ассоциацию муниципий, оказался дееспособным участником проектного семинара, вполне готовым понять и принять реалистические хозяйственные программы улучшения использования наличных ресурсов и отыскания новых. Однако же Просветитель — не боец и не хочет рисковать открытым «бунтом» в виде местного референдума по вопросу вычленения города вместе с близким промышленным поселком в самостоятельное муниципальное образование, хотя имеются все шансы получить почти стопроцентную поддержку. *** Отнюдь не пытаюсь выстроить чрезмерно идеализированную картину. Наряду с названными фигурами, мне попались представители еще двух типов. Один из них давно и хорошо знаком. Это классический «иждивенец», выменивающий сиротскую позицию и с ней сопряженную политическую верность губернской власти на неоправданно высокие субвенции. Ни шатко ни валко разгребая повседневные частности, такой глава районной администрации твердо знает, что, дисциплинированно отбывая повинность, он не рискует решительно ничем. Он исправно информирует губернское начальство о каскаде и впрямь тяжелых проблем, вроде «свалившихся» на город пятиэтажек, ранее бывших на балансе железной дороги, которая теперь принадлежит другому государству и знать ничего не желает. Но Иждивенец ни при каких условиях не рискнет самостоятельно искать выход из унижающего всех положения, когда пограничная застава размещена в жутких сараях, на задах здания районной администрации, а перед входом в районный офис простирается вечная лужа. В моей выборке такой был только один.
Другой тип в прежние времена мне не встречался. Назовем его «соглашатель». Все у него имеет две стороны. С одной — он по мере сил способствует гражданским институтам или хотя бы их зернам, вроде возрождения древних соседских «помочей» при строительстве домов для взрослеющих сыновей. Он умело выцыганивает у губернии целевую поддержку на реконструкцию хлебозавода и на новую маслобойку. Он понимает смысл проектной работы над анализом ресурсов и содержательность программ, выработанных во взаимодействии с деловыми людьми и образованным меньшинством горожан. Однако, с другой стороны, — он же готов в любой момент отступить и отказаться от планов и вполне подготовленных проектов, если в губернских учреждениях хотя бы поморщатся. Он не за страх, а за совесть находит возможность оказать реальную помощь пограничникам в обустройстве на новом месте и в не слишком благорасположенном к ним локальном окружении. Но он же без колебаний отступает от попытки перехватить почти бросовую экс-профсоюзную собственность (выгодно расположенный дом отдыха), как только встречает минимальное противодействие. В моей выборке такой был тоже только один. Пропорция недурная, но я далек от того, чтобы распространить ее на все районы хотя бы одного федерального округа. И все же важно, полагаю, что пропорция недурственная. Есть еще одно наблюдение, которое кажется самоочевидным тем, кто, как я, много и плотно работал в малых городах, но вызывает недоумение у присяжных либералов: на этом, низовом, уровне почти нет иных представителей гражданского общества, кроме руководящего звена администраций и еще руководителей учебных и медицинских заведений, непосредственно связанных с администрацией. Именно эти люди, служа по административной части, в то же самое время проникнуты идеей становления местного самоуправления, хотят (во всяком случае, им явно кажется, что хотят) активизации гражданского сознания обывателей. Я сказал «почти», потому что единичные гости из будущего встречаются и в малых городах, и не только в кругу местного начальства и присных. Среди них есть удивительные персонажи, вроде Владимира Александровича Гречухина, знакомого мне с 1985 года. Сначала он создал в городе Мышкине народный музей — очаровательную кунсткамеру, затем сочинил Музей мыши, так организовал местный туристический «бум», что Мышкин посещают во много раз больше людей, чем Углич, официально включенный в Золотое кольцо. Он сумел организовать в малом Мышкине серию конференций и, наконец, издал серию краеведческих изданий. Мы начали вместе вот уж семнадцать лет назад, и до сих пор раз в полгода он считает обязанностью сообщать мне обо всех мышкинских новациях. Мне еще не попадался городок, в котором нельзя было бы отыскать подобного человека — впрочем, и искать особенно не нужно, поскольку их там каждая собака знает. Они есть, но их безмерно мало. Так мало, что они не в состоянии образовать в городском населении даже тоненькую прослойку. В городах средней величины таких людей больше в чисто арифметическом смысле, но пока не заметно подтверждения тому, что от этого меняется пропорция, и только в части региональных столиц можно обнаружить относительно устойчивые группы горожан-граждан. Группы, но отнюдь еще не слой. И даже не прослойку, тем более что вполне парадоксальным образом университеты к этому отношения пока не имеют. В будущем году предприму попытку раскрутить один региональный университет, но выйдет ли что из этого, не знаю. На сегодня это и есть наше гражданское общество — другого нет, и пока не видно, откуда оно могло бы появиться.
|
