Этой весной мне срочно понадобилась куртка. Причем, не просто куртка — а хорошая. Согласитесь, желание вполне законное. Я уже практически собрался вмагазин, приготовив энную сумму — куртка мне нужна была, как я уже сказал, хорошая — когда меня остановил один знакомый. Диалог у нас с ним вышел приблизительно следующий:
Он. Ну, ты что, зачем тебе магазин? Куртка нужна? Давай, я тебя сведу.
Я. С кем? С курткой?
Он. С Олей. Через три дня будет у тебя куртка. Хорошая, из Германии.
Я. Не понял, что за Оля такая?
Он. Узнаешь.
Впрочем, в итоге с Олей мой знакомый связывался сам, и действительно — через три дня мой гардероб был пополнен аж двумя замечательными германскими куртками, что обошлось мне дешевле, нежели одна в магазине (правда, уже потом, летом, я обнаружил на подкладке одной из них маленькую бирку с надписью «Made in Korea»).
А тогда я очень захотел поближе познакомиться с такой замечательной Олей. Меня занимало как феномен, существование человека, которому можно было по-простому сказать: «а вот курточек бы из Германии…» — и через три дня получить желаемое.
Со слов знакомого я узнал, что Оля — челнок во втором поколении — лет шесть этим бизнесом занимался ее отец, а вот теперь состарился и передал все связи в руки дочери. Оля время от времени ездит за товаром, в основном, в Европу, — впрочем, не обойдены ее вниманием и Китай с Турцией. Я очень заинтересовался Олиным челночным бизнесом и попросил товарища устроить мне встречу с ней.
Но поговорить с Олей мне не удалось. Когда знакомый передал мою просьбу, она вежливо отказалась, сказав, что на самом деле никуда не ездит, ничего не знает, и, мол, все, что было — все случайность. Но интерес мой не унялся, и в итоге долгих исканий мне удалось побеседовать с несколькими представителями этой профессии, порожденной реформами конца восьмидесятых годов. И вот что я узнал…
Немного терминологии
«Челноки» — так они называют себя сами. И хотя в 98 году, когда создавалась профессиональная гильдия челноков, в официальных бумагах фигурировало слово «коробейники», этим определением никто не пользуется. «Челноки» — вот их, если угодно, социальная самоидентификация.
Маршруты
Зародился челночный бизнес в самом конце 1980-х годов, когда были открыты границы для частных поездок за рубеж. За границу хотелось давно, так что такая возможность обрадовала советских граждан, но тут же встала проблема — финансовая. Вот отсюда-то и родилась идея «коммерчески» оправдать поездку, а заодно и заработать на сувениры.
(Олег, 38 лет) Я закончил техникум, потом торговый институт и как раз тогда вмагазине работал, в продуктовом. Мне знакомые предложили — типа, давай, смотаешься с нами в Польшу, заодно и заработаешь. А мне что, я всегда любил поездить. Было это в 87 году. Причем, я за первую же поездку заработал больше, чем получал в магазине за месяц.
В Польше у нас бартер был — консервы всякие, фотоаппараты возили, электроинструменты. На самом деле, у кого доступ был к продукции — вот их очень много, из торговой сферы, ездило. А там все это дороже, чем у нас, было. Скупали одежду разную, иногда еду — ну, чего у нас не было… Прилично можно было заработать, конца три только так делали. В Польшу ездили, в Югославию, в Болгарию.
«Челночество» неожиданно оказалось делом прибыльным. Настолько неожиданно, что некоторые даже и не знали, что делать с барышом.
(Сергей, 35 лет, учитель немецкого языка) Я вообще, у меня голова кругом пошла, я не знал, что делать с деньгами. Вот просто — не знал. Фантазии-то никакой… Позвал друзей, и по ресторанам. Потом купил машину, ремонт сделал в квартире, как-то уже спало, это, первое… Ну, понимаете. Я ж говорю — в голову ударило.
Первые маршруты «бартерного» этапа в челночестве — Польша, Югославия, Болгария. В начале 90-х направление несколько изменилось — вместе со схемой торговли. Теперь это уже не было обменом, а стало «челночеством» — закупка оптом дешевых товаров за границей с прицелом распродать это все подороже на родине.
(Олег) В Турцию стали ездить. Мы ж для них спасением были. У них же никто ничего не покупал. Да там каждый продавец за руку хватал, к себе заводил, там — посиди, отдохни, давай чаю выпьем, давай кофе, то-се, рассказывай, как живешь, как что… А сейчас у них уже пошло-о, нормально уже все. Ну и к нам уже не так — там или сразу оптом бери, или иди давай. Ну, почему — просто они ж сами дураки, вначале часто на честное слово давали товар, мол, реализуешь —долю принесешь. Ну, а какой дурак деньги пойдет относить? А они теперь на нас волну катят. Да еще там чеченов много, а они и деньги отобрать могут, да и убивали даже, случалось. Так что Турция сейчас — так себе, лучше не ездить, если только связи есть — а так не стоит.
Ну вот, а после Турции — Китай, туда и сейчас кататься хорошо, правда, выгодно уже не так, как раньше — но все равно. Сейчас вообще зарабатываешь уже меньше. Зато почетче все стало, то есть, с одной стороны, миллионы уже вряд ли срубишь — но и гарантий подзаработать больше. Да, некоторые еще в Европу ездят — в Италию, например, тоже налаженный контакт, мы их экономику ой как обогатили.
Китай. Урумчи
Челночный Китай заслуживает того, чтобы о нем было сказано отдельно. Хотя бы потому, что, пожалуй, именно сюда ездило и ездит наибольшее число наших граждан, которых принято называть челноками. А китайский город Урумчи вообще можно считать меккой российских предпринимателей. Ездить туда начали в начале девяностых.
(Екатерина Андреевна, 47 лет) Еще смешно как-то компания называлась, ну эта, летели на которой, щас, щас, щас… Ой, ты.. — Си… Как же?… Сиз, синь… Синьцзянские, вот как — «Синьцзянские авиалинии». Да, точно, синьцзянские, вот на таких в Урумчи летали, да… Ну, девяностые, где-то там… Я — с девяносто второго.
Мы группами ездили. Человек по десять. Так дешевле. То есть можно было по одному— но дешевле группой. Как туристы. Никто не проверит, так что… Кому проверять-то, кому это надо-то.
Гостиница или постоялый дом
Часто случается, что человек в жизни своей разными причинами принуж-
ден бывает принимать путь в отдаленные от себя места, которого он в
один день совершить не может; и всякому в таком случае нужно в чужом
краю для отдохновения, особливо в ночное время, так же и для подкреп-
ления себя потребною пищею удобное место. В Европе, не токмо в боль-
ших и малых городах, но во многих селах и деревнях учреждены нароч-
ные для сего постоялые дома и гостиницы, где всякий путешественник,
пеший и конный может иметь желаемое для себя пристанище, так же и ве-
щи свои дорожные хранить безопасно. Таковые гостиницы имеют в себе
не только большие и малые покои, но так же для приезжающих в каретах
и других повозках — конюшни и сараи. И отличаются от прочих обыва-
тельских дворов вывешенными при оных знаками и открыты для всякого
путешественника.
Поездка в Урумчи всегда и у всех проходит по одной и той же схеме. Пункт первый — автобус.
(Е.А.) В гостиницу автобус развозил. Да, у нас был этот, старший,— он сразу, как после таможни выходил, на такси ехал в гостиницу, договариваться со складами… Складами-складами?.. Ну, пес с ним, не важно. Так вот — старший сразу в гостиницу, а то займут, и по-разному тогда — или платить дороже, или другую гостиницу искать, так что кто-нибудь обязательно, как таможню прошел — сразу, на такси, и… А остальные все в автобусе.
Причем, хорошо, если автобус сразу едет — ну, как группа села. А то, бывало— ждем, и еще одна группа влезает, а потом и еще одна!.. Экономят все, меж собой договариваются, и вместо трех автобусов один едет, вот так и получается — ты сидишь не вдохнуть-не выдохнуть, да еще сверху обязательно кто-нибудь висит, летом — вообще невозможно. И вот так едем как селедки.
Пункт второй — гостиница
(Е.А.) Ну, не пять звездочек. Совсем не пять. Мы что, отдыхать приехали? Главное, чтобы склады рядом были.
Ой, да и… Вот склады — сначала никаких ведь складов не было. Когда ездили первые разы, вот только-только — никаких складов. Все в номерах. От пола и до потолка, коробка на коробке, а на склады денег не было, это ж сначала надо было получить, начать, закрутиться. А вначале — с нуля же, понимаете.
Ну, а потом уж стали снимать склады, там гостиница была такая — Гяньжо. Или Гянь-джо?.. Да, Гянь-джо, вроде, я никогда нормально все это произнести не могу, язык заплетается. Склады прямо в подвале. Удобно. Ну там и трехместный номер — это комната восемь на восемь где-то, три кровати, две тумбочки, ванна да унитаз, который работает, но плохо. Вода, если и бывает горячая, — то часок утром и часика два вечером, вот и все удовольствие. Стоит это —долларов десять в день, если не больше.
Пункт третий — рынки
(Е.А.) Когда устроился, поселился, едешь на пифу. Пифа — это рынок оптовый. Ну, там пифа — вроде как «опт». Например, если покупаешь, то так продавцу говоришь: «Дойче пифа» — то есть «сколько оптом?». Так что это и оптом — ну и рынок, собственно. Там разные есть. Есть хоузан-пифа, есть либо-пифа, синьхуа-пифа — вот, сядешь в такси, скажешь там… либо-пифа — поехали. Да. Только на такси. Потому что быстро. А так блуждать будешь, никаких дел не сделаешь.
Пифа — это, короче… Ну, вот, три-четыре этажа, на каждой такой длинный коридор, а со обеих сторон — комнаты, вот в них, собственно, с продавцом и сговариваешься. Туда только заходишь — на пифу, я имею в виду — такое начинается! Каждый из своей комнатенки высовывается, руками машет, кричит — что на своем, что на русском. «Сюда, сюда!»
Но вот лучше всего — покупать даже и не на рынке, а вообще на вокзале. В субботу или в воскресенье поезд приходит со всякими шмотками. Вот там лучше всего покупать, там уж точно без всяких накруток, правда, там только большие партии, по мелочи не продают. Но зато выгодно. Главное, времени мало, вот проблема главная. Ну, неделя. Не больше.
Пункт четвертый — покупка и доставка товара
(Е.А.) Когда товар берешь, договариваешься с продавцом — нужно убедиться, чтобы он же доставил его до гостиницы. Потому что иначе потаскают. Мелочь налетит, пацаны лет восьми-девяти, ножиками мешок — ра╤, выхватят чего-нибудь и в разные стороны, и не догонишь их никогда. А если хозяин сам товар везет — то он за него и отвечает, и платишь уже за то, что довез.
А в этом, в Га… гянь-джо… Вот там долгое время все держал такой Садык, амбал такой, уйгур, и в бригаде у него все такие были, уйгуры — жители коренные, то есть. Все амбалы. Ну, грузчики. Товар-то надо из машины разгрузить и на склад. Либо Садык, либо сам. Своими руками то есть, никого нанять нельзя, только если из садыковской команды. Мне один раз водитель помочь хотел — так что! Чуть не побили. Водителя, водителя, не меня, нет. Ну, я в основном платила, все-таки, у меня руки слабые, я бы так целый день разгружала. И потом еще надо маркировать товар, ящики то есть, чтобы потом разобраться, где чей. Так и писала — «Катя». Товар еще пересчитать надо, измерить — ну, это чтобы с машиной договариваться, там по объему договор идет.
Пункт пятый — комиссия
(Е.А.)И еще — комиссия. Сначала-то комиссий не было, это потом. Комиссии организовали, чтобы всякую подделку, левак чтобы отсекать. Комиссию нормально прошел — все, таможня даже не просматривает. Но это невыгодно, если одну фирму брать. Берешь часть качественного товара, ее поверх, ну а по углам все остальное прячешь, вот и все дела. Приедет какой-нибудь мужичок, ну так, поглядит, сверху пошурует, и все, ну, конечно, надо и денежку дать, и все в порядке, комиссию прошел.
Пункт шестой — домой
(Е.А.) Раньше можно было напрямую ехать, фура прямо из Урумчи в Москву могла идти, тогда казахстанские в основном были фуры-то. Где-то в 95-ом, что ли, въезд машин в Китай из Казахстана закрыли, и тогда как — сначала в Урумчи нанимаешь китайца, и он тебя везет до Алма-Аты, а оттуда уже нанимаешь казаха, и он уже до Москвы.
Правда, сама я с грузом не ездила. Мы скидывались, долларов по 50, по 60, и человека три-четыре груз сопровождает, а остальные — на самолет и в Алма-Ату или в Москву. Иногда — на автобусе, следом за грузом.
А автобус у них — это!… Два ряда нар. Самых настоящих. Дышать нечем, неудобно, дорога в колдобинах, то и дело тебя на этих нарах туды-сюды, туды-сюды… А если внизу не пристегнуться — обязательно лоб рассадишь о верхние нары. Ужас просто… Лучше отстегнуть сколько там, и самолетом. И в Москве уже груз ждать.
Товар
Сфера интересов челнока — одежда: куртки, кроссовки, перчатки, рубашки, ботинки и т. д, одним словом — промтовары; редко кто везет детские игрушки или мелкую электронику вроде будильников или калькуляторов. Чаще всего челнок специализируется на чем-нибудь одном — например, на куртках или же на перчатках; причем знает, где купить выгоднее нужный товар и как его потом реализовать.
Два основных понятия, которые челнок держит в голове при покупке товара— это «фабрика» и «не фабрика».
(Василий Николаевич, 57 лет, инженер). На рынке когда говорят — это не Китай, это Европа — ерунда, все Китай. Китайское шмотье — оно тоже разное бывает, бывает очень даже вполне приличное. Это делается специально на экспорт, всегда марка — «Мэйд ин Чайна», очень пристойные вещи. На рынки такое вообще почти не попадает, если только случайно, потому что невыгодно закупать дорогое и берут плохо, потому что— «Мэйд ин Чайна» — сам понимаешь, как у нас к этому относятся, так что даже и связываться не имеет смысла. Хотя — между нами — есть место, где вот эту самую «Мэйд ин Чайна» снимут, вместо нее повесят «Мэйд ин Джерман» или там еще где — и всамые дорогие магазины на прилавки. В эти, в бутики. Вот так. Все Китай, все.
Вот, а есть еще куча фабрик, которые вполне целенарправленно производят подделки. Под «Адидас», под «Пуму», под «Рибок». Причем, так скажем — хорошие подделки, на глаз не отличишь. Вот это уже товар, хотя тоже дороговат, особенно много не возьмешь— тоже невыгодно. И есть еще третий тип — тоже «фабрика», но качество средненькое, вид товарный, но носится недолго. Или сырье не очень, или сделано так себе, но, в целом, такое у нас берут. Это уже не подделки, это без всякого клейма, но иногда приходится отдельно договориться, чтобы все-таки навесили какой-нибудь, ну, скажем,— «Рибок» — так все таки идет лучше.
А еще есть «нефабрика». Это уже разные там кооперативчики, мастерские, ателье. Ну, там сырье обычно вообще не кондиция, а иногда и просто, что называется — на коленке сшивают. Левак, одним словом. Причем, вот знаешь, может, видел — какой-нибудь там спортивный костюм, у него на одной штанине «Рибок», на другой — «Адидос», а сзади такая здоровенная пумовская эмблема — вот это чистый левак.
Вот мы на нем хорошо заработали! Стоит это барахло — смешные просто суммы какие-то, а уходит на рынке как фирма. Понимаешь? Такие башли сшибали, просто… Потом-то уже наши покупатели дорогие прочухались, уже так стали коситься на это все, что теперь только «фабрика», «нефабрика» — если только всучат, а так — нет. Только если сунут. Но на то и следишь, чтобы не сунули.
Кроме проблемы «фабрика» — «нефабрика» переживаний относительно качества вывозимого товара прибавляет обыкновенный пневматический пресс, применяемый при упаковке груза — одновременно и подарок, и бич для челнока.
(Гриша, 38 лет). Ну, это… Смотри. Машину — или там в чем везешь — оплачиваешь по объему. Значит — чем плотнее набьешь, тем больше увезешь за те же деньги. Раньше— в начале девяностых, в середине — мешки бригады упаковывали, китайцы, я имею ввиду, вручную набивали так, что просто — слов нет… одно к одному. А потом появился— пневматический пресс. Это быстрее, да и больше влезает, наверное. Пресс — он на каждом складе есть, получается такой мешок. Стоит это юаней шестьдесят, это где-то семь долларов… Вот пресс — с одной стороны, выгодно. Но если там молнии, или замочки, или пуговицы, или что-то такое — если что-то не так ляжет или слишком много спрессуешь — обязательно погнется, сломается, вот тебе уже и брак.
Доставка
Итак, товар приобретен, отсмотрен на предмет «нефабрики» и упакован. Осталась самая малость — переправить его в Россию. Для этого есть несколько путей. Во-первых, самый традиционный — нанять машину и самому сопровождать товар от места преобретения до места реализации. Во-вторых, сопровождение товара можно передать доверенному лицу. В-третьих — появился новый способ — «муравьиная переправка».
(Павел, 26 лет) Сейчас вот новый способ есть — муравьиная переправка. Например, закупили в Китае товар — не знаю, там, ты, или посредник твой. Дальше — надо доставить. Так вот, можно нанять фуру — а это где-то тысяч восемнадцать зеленых . А можно — вот слушай — нанимаешь женщин, делишь груз на баулы, килограмм по сорок-пятьдесят, и они тебе его перевозят, по железке — ну, поездом. Значительно! Значительно дешевле! Со всеми, там, взятками, штрафами — в районе трех-четырех тысяч. Ну да, долларов. Вот, а в Москве груз снова весь собрал — и пожалуйста, что хочешь делай. Единствено, что сейчас таможенники тоже всю эту фишку просекли, начали поезда шмонать, могут товар отобрать… Ну, а с другой стороны — про шмоны эти можно заранее узнать, зато сколько бабок сэкономить можно. Очень выгодный способ.
Последний, четвертый и самый, наверное, удобный способ получения челноком товара — это вообще никуда не ездить, а совершать покупку в прямом смысле по телефону.
(Василий Николаевич, 57 лет) Я ездил где-то… Ну, в середине девяностых — наверное, последний раз. Я теперь вон, не выходя из дома все делаю. Как — как, по телефону. Ну смотри, все просто. У меня там — в Китае—— посредник. Вася его зовут. Вася, Вася. Там их таких Вась знаешь, сколько? Так что Вася. Я ему звоню, заказываю. Он там все делает — находит товар, какой надо, договаривается, организует отправку сюда — я только встречаю, понимаешь? А ему туда — деньги. У меня тут есть один знакомый, тоже китаец — я ему передаю всю сумму, сверх — комиссионные и, скажем, дня через два этот мой Вася приходит в такой-то номер в гостинице «Ритан», есть там такая, в Пекине это, и говорит — «Столько-то Васе от Васи» — ну и все, все это самое и получает. А мне, я же говорю — только товар встретить. Ну, и продать, само собой. Это у меня уже накатано.
Реализация
После того как товар доставлен, чаще всего челнок превращается в продавца на рыночном развале.
(Ольга Ивановна, 43 года, вузовский преподаватель) У нас на рынке технарей много, в основном, с высшим; да, кстати, и я вот — с высшим, правда, у меня гуманитарное. График? В будни где-то с десяти до трех, четырех, а выходные — часов с восьми и до пяти, иногда — дольше, иногда — раньше, как идет. Без всяких перерывов, иначе в убыток. Сами смотрите — за место на рынке платишь, за еду платишь, опять же — пропустил время, сезон прошел — вещи остались, и уже все. Так что стоять, каждый день стоять, голова болит, температура — все равно. Правда, можно с кем-нибудь в пару договориться, тогда полегче — день я, день еще кто-то, все-таки, как-то… Едим прямо за прилавком, в основном, что из дома захватишь — салатик какой-нибудь в баночке, бутерброды. Еще можно у этих покупать, ну, есть на рынке, торгуют — пирожки, чебуреки, супы иногда. Но это как попадешь, можно нормально, а можно так травануться, что долго потом в себя приходить будешь.
Место, вот это проблема. Главное — не связываться ни с кем, никаких конфликтов— а то и цену поднять могут, или вообще, задвинут куда-нибудь, в конец рынке, а у нас же народ привыкает, что, скажем, — вот на этом месте, хорошие куртки, — что он, пойдет разбираться, где те куртки, где не те? Опять же, жаловаться не пойдешь, жаловаться некому, так что главное — не высовываться.
Рынок терпеть не могу. Ненавижу. Или грязь, или духота, или мороз, толпа эта вечная, шум, все время что-то где-то кто-то говорит, что-то такое, там, сям — за день голова так опухнет, что не дай господи. Ну, не мое это дело. Ну а с другой стороны — куда уйти, вот куда? Снова преподавать? Про зарплату преподавательскую можно и не говорить. Тут как бы из двух зол. Именно. Меньшее.
Впрочем, как известно, прогресс не стоит на месте. За годы своего существования челноки выработали еще один способ реализации товара — передавать его для продажи доверенному лицу.
(Александра Федоровна, 46 лет, врач) Я не этот, не… «челнок», или как там это назывется?… Ну да. Сама я никуда не ездила, ничем таким не занималась, ничего про это не знаю… Я… ну как это сказать? А-а-а… реализатор, что ли. А? Я беру товар, я его реализовываю — ну, в смысле, продаю..
Это раньше, знаешь, было — вот, мол, да?, смотрите, она торгует!.. Торгашка!.. А сейчас — кто не торгует, правильно? А мне, так вообще… Только «спасибо». У меня же все равно дешевле, чем в магазине, опять же я, как бы это сказать… эк-склю-зив! А что ты улыбаешься? Я серьезно говорю, как бы, у меня все — фирма! Во-о-от… Там, понимаешь, кофточки достать, курточку, не какую-нибудь — а вполне конкретную, цвета там конкретного — легко, пожалуйста. Говорю же — эксклюзив.
Очень просто. У меня знакомая была, несколько лет челночила. Я ей и говорю — Нин… Ну, на самом-то деле ее не Нина зовут, но пусть Нина будет… Ну так вот, я ей говорю — мол, чего ты все на рынке выстаиваешь, дай, я у себя на работе чего-нить продам, а ты мне процентов десять за это дело выдашь. А они ж там, на рынке-то, за место платят, ей лишний раз не сидеть — уже экономия выходит… Ну и, короче, она согласилась, дала мне какие-то костюмчики спортивные… У меня их не то что с руками, у меня их со всеми частями тела порасхватали, и еще попросили. Вот. Так вот и началось. Да.
Ну, сколько-сколько… Да по-разному, в общем-то. Ну… Где-то от тысячи до пяти вмесяц. Рублей, конечно, каких долларов! Рублей. Но это тоже, я тебе скажу… Очень даже. А деньги где-то раз в неделю отдаю. Причем, я ж это, я вперед ей не плачу, а только после того, как продам все, так что… И никаких комплексов у меня, что, там, торгую, с чего? Нормальное дело. Мне за свой товар не стыдно.
Заработок
Существуют самые настоящие легенды о том, что челноки деньги гребут чуть ли не лопатами. Доходы их действительно были баснословны, но — история не стоит на месте.
(Сергей, 35 лет — года три, как перестал ездить, учитель немецкого языка) Да, было, было, в свое время — было очень прибыльное дело, а потом, в общем-то — стало невыгодно. Доллар вырос, да и берут уже не так, прямо скажем, совсем не так. Да вот и по цифрам хотя бы посмотреть. Вначале можно было за раз — тысяч десять долларов привезти, а то и двадцать. Там наценка шла — четыреста процентов. Четыре конца влегкую делали. Да и хватали тогда все… Со скоростью света. К середине, к концу девяностых — тут уже пониже, скромно, тысячу, две, три. А сейчас, конечно, при удачном раскладе можно получить прилично. Так что народу сейчас мало катается, в группе — человек десять наберется, да и то, большая часть друг друга в лицо знает.
Сейчас расходы большие. Да не-е-ет, не в том дело, схемы-то прежние, ничего нового не прибавилось, нет, просто… Ну, просто не покрываются затраты. Вот смотрите. Ездят — раза три в две недели — значит, уже за билеты, туда-обратно, за поесть, за пожить. Потом — место на рынке, а там всегда какая-нибудь «крыша» есть — тоже надо дать, таможенники, опять же… Да, и еще — уже купленные вещи приходится, что называется, дорабатывать, у нас даже фабрики небольшие есть, которые этим занимаются — там, строчку выровнять, пуговицы укрепить.
Зато говорят — сейчас спокойнее, риску меньше, опять же, удобно, даже можно из дома товар закупать, и на рынке стоять не обязательно — нанял себе человечка, да?, он все сделает. Но это уже не для меня все.
Прощай, челнок?
Согласно прогнозам экономистов, такое явление, как челночный бизнес, доживает свои последние годы. Мол, скоро о людях, которые ездили за границу в поисках товара, можно будет прочесть только на страницах каких-нибудь исторических хроник. Экономика постепенно стабилизируется и сама по себе изживет свои дефекты — одним из которых, без всякого сомнения, и является факт существования челноков.
Что ж, может быть, экономисты правы. Но вот на днях, расшифровывая интервью, взятые для этого материала, я услышал довольно занятное объявление по радио. В числе разнообразных поездок в Египет, Турцию, Италию и так далее отдельным пунктом туристическое агентство предлагало (цитирую) «поездки за шубами в Грецию».
Наводит на размышления, не правда ли?