Начинаем «Хронику» третьей книжки «Отечественных записок» радостным для сердца Царева, а потому и для целой семьи его, Руси, событием.
4-го декабря происходило обручение Ее Императорского Высочества Великой Княжны Марии Николаевны с Его Светлостью Герцогом Максимилианом Лейхтенбергским по следующему Высочайше утвержденному церемониалу:
В назначенный день торжественного обручения поутру в половине двенадцатого собрались в Эрмитаже Правительствующего Синода члены и прочее знатное духовенство, равно и все знатные обоего пола особы, гвардии и армии и обер-офицеры и все имеющие приезд ко двору.
Члены совета собрались в церковь, равно и чужестранные министры введены были туда для присутствия при обручении, до прибытия императорской фамилии.
Государь Император, Государыня Императрица и все Высочайшие особы императорской фамилии изволили шествовать из внутренних покоев в придворную церковь следующим порядком: 1) двора Его Императорского Величества гоф-фурьеры и камер-фурьеры; 2) обер-церемониймейстер и церемониймейстеры; 3) двора Его Императорского Величества камер-юнкеры, камергеры и придворные кавалеры по два в ряд, младшие наперед; 4) первенствующие чины двора, по два в ряд, младшие наперед; 5) гофмаршал с жезлом; 6) обер-камергер и обер-гофмаршал с жезлом; 7)Их Императорские Величества Государь Император и Государыня Императрица, имея позади министра императорского двора и дежурных генерал- и флигель-адъютантов; 8) Его Императорское Высочество Великий Князь Константин Николаевич; 9) Их Императорские Высочества Государь Великий Князь Михаил Павлович и Государыня Великая Княгиня Елена Павловна; 10) Их Императорские Высочества Государыни Великие Княжны; 11) Его Светлость Герцог Максимилиан Лейхтенбергский.
За ними, по две в ряд, старшие наперед, госпожи статс-дамы, камер-фрейлины Ее Императорского Величества и Их Императорских Высочеств, фрейлины и прочие знатные обоего пола особы.
При входе в церковь Их Императорские Величества встречены были членами синода и прочим знатным духовенством, с крестами и святой водой.
Его Императорское Величество Государь Император изволил поставить Государыню Великую Княжну Марию Николаевну и Его Светлость Герцога Максимилиана Лейхтенбергского посреди церкви, а после стать на свое место; потом началось обручение по церковному обряду.
Перед царскими вратами поставлен был налой, на котором положены святое евангелие и крест.
Обручальные перстни принесены были заранее церемониймейстером и положены на престол на золотых блюдах, а внадлежащее время оные из алтаря вынесены для Ее Императорского Высочества духовником Его Императорского Величества, а для Его Светлости Герцога Максимилиана — обер-священником армии и флотов.
Преосвященный митрополит, приняв от вышеозначенных особ перстни, возложил при обыкновенной молитве на руки Государыни Великой Княжны и Герцога Максимилиана Лейхтенбергского.
Тогда Ее Императорское Величество Государыня Императрица изволила подойти и разменять их перстнями.
В сие время произведен был из санкт-петербуржской крепости 51 пушечный выстрел; при чтении же молитв и на ектении именовано было: «о благоверной Государыне Великой Княжне Марии Николаевне и обрученном ее женихе».
По совершении духовного обряда, высокообрученные изволили приносить благодарение Их Императорским Величествам, а за ними и все Высочайшие особы подходили и приносили свои поздравления.
Новообрученный жених тогда стал рядом с Ее Императорским Высочеством Государыней Великой Княжною.
О совершившемся обручении архиереями и прочим духовенством отправлен был с коленопреклонением благодарственный молебен, и, при возглашении протодьяконом многолетия, с Петропавловской крепости произведен был 31 пушечный выстрел.
Тогда члены синода и прочее знатное духовенство приносили Их Императорским Величествам и Их Императорским Высочествам свои поздравления.
По окончании Их Императорские Величества со всеми важнейшими особами изволили возвратиться прежним порядком, кроме того, что Государыня Великая Княжна Мария Николаевна изволила идти рядом с новообрученным женихом.
После того чужестранные министры, обоего пола знатные особы, гвардии штаб- и обер-офицеры и прочих полков штаб-офицеры приносили поздравление Ее Императорскому Высочеству в присутствии обрученного жениха.
Во весь сей день при церквах был колокольный звон, а крепость и город ввечеру иллюминованы.
На следующий день, 5-го декабря, обнародован был Высочайший манифест: «Божьей милостью мы, Николай Первый, Император и Самодержец Всероссийский и прочее, и прочее, и прочее, объявляем всем нашим верным подданным: Призвав благословение Всевышнего, и с согласия вселюбезнейшей Супруги нашей, Государыни Императрицы Александры Федоровны, соизволили мы на брак любезной дочери нашей, Великой Княжны Марии Николаевны с Его Светлостью Герцогом Максимилианом Лейхтенбергским, и в 4-й день сего месяца обручили их по обряду православной нашей греко-российской церкви.
Мы удовлетворены, что все верные наши подданные, приемля участие в сем радостном для родительского сердца нашего события, прольют мольбы их ко Всевышнему, да благодатью своей приосенить новообрученных.
Дан в Санкт-Петербурге, в 4 день декабря, в лето от Рождества Христова тысяча восемьсот тридцать восьмое, царствования же нашего четырнадцатое».
На подлинном собственной Его Императорского Величества рукой написано так: Николай.
Ввечеру того дня, когда совершилось обручение, Государю Императору благоугодно было посетить Большой театр: отец хотел, чтобы и, кроме тех из детей его, жителей Петербурга, которым судьба доставила возможность видеть самое обручение во дворце, и другие могли взглянуть на высокообрученную чету и разделить радость его, радость общую. Все встали с места, когда вступили в ложу Государыня Императрица, Государь Император, Великая Княжна Мария Николаевна с женихом своим, Великая Княгиня Елена Павловна и Великий Князь Михаил Павлович. Радостные клики и рукоплескания раздались под сводами зала. Народный гимн повторялся каждым сердцем; ждали нетерпеливо антрактов, чтоб смотреть снова и наслаждаться счастьем благословляемого Богом высокого семейства; все и каждый торжествовали праздник собственный, все разделяли чувства отца и из глубины души благодарили за счастье свое, им даруемое, молили о счастье детей. Приветствовав публику благосклонно, по окончании спектакля высокие посетители оставили театр при громких изъявлениях общего восторга.
(«Отечественные записки». 1839. № 3. С 37–41)
