Опубликовано в журнале Отечественные записки, номер 4, 2002
| В России (а впрочем, не только в России) широко распространены представления, что государство (правительство) в своей социально-экономической политике что-то обязательно должно снижать. На эти представления, в частности, опирается «налоговая мифологема» российской экономической науки, одна из многих мифологем, возникших в 90-е годы. Поскольку «свободные цены» после1991 года упорно демонстрировали тенденцию к повышению, что нашло свое отражение и в гиперинфляции первой половины десятилетия, и в дефолте 1998 года, да и в последующих инфляционных тенденциях (на уровне 15–20 процентов в годовом исчислении), то органам государственного регулирования экономики волей-неволей пришлось искать нового «добровольца», готового сыграть на «понижение». Эту роль пришлось примерить на себя системе налогообложения. Идея настоятельной необходимости снижения налогов не сама пришла в голову российским экономистам-рыночникам и политикам либерального толка. В этом животрепещущем вопросе все — и экономисты, и политики — единодушно указывают «на автора», американского экономиста Артура Лаффера, вошедшего в анналы мировой экономической науки своей известной «кривой Лаффера» (больше он, к счастью, ничем не прославился). Итак, необходимость снижения налогов «научно доказана и обоснована» американским экономистом Лаффером, один из вариантов кривой которого прочно вошел во все российские учебники по рыночной экономике. Что именно «обосновал и доказал» Артур Лаффер, об этом учебники (как мы увидим ниже, по вполне понятным причинам) умалчивают, и поэтому на этой стороне налоговой мифологемы необходимо остановиться более подробно. Логика мифа Ради справедливости следует сказать, что современные налоговые революции имеют ярко выраженный волновой характер и эпицентром налоговых цунами в течение последних 20–25 лет неизменно выступали Соединенные Штаты. Первая налоговая революция началась с приходом к власти республиканской администрации Рональда Рейгана в 1981 году, вторая — ровно двадцать лет спустя— с приходом республиканской администрации Джорджа Буша-младшего. «Рейганомика» действительно представляла собой решительный разрыв с той экономической политикой, которую в период после Второй мировой войны проводили различные американские администрации — как демократические, так и республиканские. Ее сердцевиной явились радикальные изменения в налоговых составляющих федерального бюджета, предложенные администрацией и успешно проведенные ею через Конгресс США. Требования резкого снижения всех видов налогов, особенно подоходных, на рубеже 1970-х — 1980-х годов «овладели широкими массами» американских избирателей, уставших от высоких темпов инфляции (инфляция 1970-х годов носила беспрецедентный характер за всю американскую историю в ХХ веке), энергетических потрясений, начавшихся в1973году с арабо-израильской войны, резкого замедления темпов экономического роста и роста благосостояния, хронических дефицитов федерального бюджета, которые по тем временам казались непомерно огромными. «Рейганомика» в ходе президентских выборов 1980 года была «единодушно» поддержана американским электоратом, с треском прокатившим на выборах «президента-неудачника» Дж. Картера (ныне здравствующего, но основательно забытого), однако Рейгану — актеру по своей основной профессии, на радостях выразившемуся сразу после своей победы в ноябре в том духе, что «уж если он играл в пьесах Шекспира, так неужели же он не сыграет роли президента?!» — нужен был (говоря современным языком) мощный пиаровский ход. И тогда на помощь бывшему калифорнийскому губернатору пришел в то время профессор экономики из университета Южной Калифорнии Артур Лаффер, нарисовавший перед десятками миллионов американских телезрителей на обыкновенной бумажной салфетке «магическую кривую», которая одним махом должна была разрубить «гордиев узел всех экономических противоречий», в которых в тот период запуталась американская экономика. Что именно хотел выразить своим графическим построением один из теоретиков «экономики предложения», как в тот период в академических кругах называли «рейганомику», так и осталось в сущности не понятым до сих пор. По сути Лаффер заявил, что сравнительно высокие ставки налогообложения привносят элемент конфликтности в распределение «плодов» экономической деятельности— положение столь же бесспорное, сколь и очевидное. Однозначно можно было понять только одно: А. Лаффер (так же как и Р. Рейган, а заодно с ним и десятки миллионов американцев) «накатил баллон» на налоговую систему США (или на высокие налоги, если угодно), и это обстоятельство сделало его графики «близкими и понятными» уму и сердцу широкого круга «сочувствующих» налогоплательщиков. Снижение налогов должно было привести к резкому увеличению темпов экономического роста. Предполагалось, что в погоне за более высокими прибылями и зарплатами предприниматели (управляющие) и рабочие будут интенсивнее трудиться. Сектор домашнего хозяйства начнет больше сберегать своих свободных средств, а фирмы и предприятия частного сектора (в том числе и малого бизнеса) будут расширять инвестиции в машины и оборудование, а также в научно-исследовательские разработки. Возросшие доходы позволят предпринимателям и владельцам венчурных предприятий смело идти на большие риски, в результате чего возрастет творческий и инновационный потенциал американской экономики. До этого места у А. Лаффера и других адептов «экономики предложения» все шло более или менее гладко — по крайней мере в теории. А вот дальше следовал «ход конем»: следовательно, утверждал А. Лаффер, снижение налогов приведет кувеличению государственных доходов, поскольку резко расширится производственный и научно-технический потенциал американской экономики (это также было проиллюстрировано «кривой», хотя уже не столь понятной неподготовленным американцам). Трезво мыслящие американские экономисты схватились за голову: это положение было равносильно утверждению, что некоему человеку следует как можно скорее отдать часть содержимого своего портмоне посторонним лицам в надежде на то, что на следующее утро он обнаружит в нем солидную прибавку к первоначальной сумме. (Впрочем, для мифологического мышления превращение вполне естественное.) Да, «похудение» федерального бюджета может обернуться — при прочих равных условиях — солидным увеличением бюджетов фирм, домовладений и частных лиц. Но поскольку изменение налогового законодательства является сугубо политическим, а не экономическим процессом, где гарантия, что частный сектор, добившись расширения своего производственного потенциала, не потребует затем новых снижений налогов в надежде на еще большее увеличение своих экономических возможностей (что и произошло в 1986 году)? На этот вопрос ни А. Лаффер, ни другие теоретики «экономики предложения» не отвечали, но дело было сделано — налоговая революция была запущена. Демифологизация «рейганомики» Обрушение системы федеральных финансов США в результате налоговой революции 1981 года (в расчете на первую половину 1980-х годов общий объем налоговых сокращений составил порядка 2,5 процента ВВП), вопреки логике теоретиков «экономики предложения» и в соответствии с простым здравым смыслом, произошло быстро и приняло достаточно катастрофический характер. Расчеты показывают, что если в период 1970–1979 финансовых годов среднегодовой размер бюджетных дефицитов федерального правительства составлял порядка $36миллиардов (2,1 процента ВВП), то в период 1980–1989 финансовых годов среднегодовые дефициты увеличились примерно в 4,5 раза и составили порядка $157 миллиардов (около4,0процентов ВВП)[1]. Таким образом, в относительном измерении бюджетные дефициты возросли почти в два раза, и этот факт явился самым убедительным доказательством элементарной несостоятельности теоретиков «экономики предложения». Почему оказалась востребованной аргументация экономистов «школы Лаффера»? Администрация Рейгана в начале 1980-х годов подала дело таким образом, что дополнительный экономический эффект от снижения налогового бремени будет столь значительным, что к середине 1980-х годов федеральному правительству удастся сбалансировать бюджет и покончить с дефицитами — «проклятым наследием» кейнсианского[2] прошлого Америки. Правление Рейгана показало, как велико значение политической составляющей налоговой революции. Провозгласив политический лозунг снижения налогов, администрация Рейгана (да и Республиканская партия США в целом) оказалась заложницей созданного А. Лаффером экономического мифа: от курса на последовательное снижение налогов она уже не могла отказаться — по сугубо политическим соображениям, ибо этот курс обеспечивал голоса избирателей, следовательно — победу на выборах, в том числе и президентских. Отрезвление пришло летом 1990 года — ситуация с бюджетными дефицитами стала выходить из-под контроля высшего политического руководства Америки, и администрация Дж. Буша-старшего была вынуждена пойти на повышение налогов. Ломка «налогового контракта» опять-таки оказалась исключительно дорогостоящей и стоила 41-му президенту его поста на выборах 1992 года. <…> [1] Рассчитано по: Historical Tables. Budget of the United States Government. FY 2003. Wash., 2002. Р. 22–24. [2] Кейнсианство (названо по имени англ. экономиста Дж. М. Кейнса) — экономическое учение, обосновывающее необходимость активного вмешательства государства в капиталистическое хозяйство с целью смягчения его противоречий, регулирования экономики. <…>
|