1697 года Майя в 11 день, через Клин, Тверь, Торжок, великий Новгород, а оттоль прибыл в Нарву июня во второй день.
Из Нарвы отправился Июня в 11 день кораблем в Любек… Из Любека в Гамбург в 25 день. В Амстердаме видел младенца женского полутора году, мохната, вся сплошь и толста гораздо; тут же видел слона великого, который играл знаменем и трубил по- турецки, и стрелял из мушкета и многие вещи делал, имеет симпатию с собакой, которая непрестанно с ним пребывает… Видел у доктора анатомию кости и жилы, и мозг человеческий, видел 50 тел младенческих в спиртусах, кожу человеческую, выделана толще бараньей… Зверька тут же видел, который родит через естество, собою с большую мышь без шерсти, а родит от себя подобно себе сквозь спину.
В Амстердаме же видел мужеска пола безрукова, который делал предивные вещи: в карты играл, из пищали стрелял, и набивал, сам у себя бороду брил, ляжет на самой край стула, и под стул поставит рюмку и сам станет на стул ногами и, нагнувшись, достанет зубами рюмку, встанет и опять поставит…
В Амстердаме же видел штуки из бумаги резаныя, режет девка, может персону человеческую вырезать, многие персоны Королевские режет и продает за великую цену. В Амстердаме же был у Квакеров, которые собравшиеся в церковь, и сидят часа три с великим смирением, никакого слова никто не молвит, всякой ожидает на себя освящения, познавши кто себя, муж или жена, встанет и учит людей, а в то время молчат, хотя великую досаду делай, не противится и ответу не даст.
В Амстердаме же был на дворе, на котором собраны разных родов птицы, и видел птицу превелику без крыльев, перьев нет, будто щетина, тут же многия изрядныя Индейские птицы да мыши Индейская, одна желтая, а друга белая как горностай, гораздо малы, тут же ворон тремя языки говорит, видел кита, который выпорот из брюха еще не родился 5 сажень; зайца морскова видел, одна затылочная кость полторы сажени, рыбы морския, и крыльями могут летать.
В Амстердаме же был на дворе, где сидят бляди, дом превеликий и сады изрядныя, другой дом такожде великой, тут сидят незаконнорожденные и сироты учатся грамоте и мастерства разнова, держут до 15 лет, выучат, дадут волю и платье новое.
В Амстердаме ж был в доме, где сидят сумасбродные люди, которые совершенно без ума, всякому сделан особый чулан, непрестанно за ними смотрят, чистят и берегут.
В Амстердаме ж устроены изрядныя дома, где собираются каждый вечер девицы изрядные, девицы по 15 и по 20, и музыка непрестанно играет, и кто из охотников приходит, и кто которую полюбит, ту взявши за руку и вольно идет с нею в особую каморку или к ней в дом и ночует с ней без всякого опасения, потому что те дома нарочно построены и пошлину платят в ратушу, а домов таких с 20, а называются шпилгаус или дома игральные, а есть дома, которые теж дела исполняют, только тайно, таких в Амстердаме с 200 и зело богатые дома…
Казнь в Амстердаме ж двух человек смертию, казнили пытавши и как повинилися в убивстве, привели их и сказали им, что смерть на следующий день будет, а в вечер перед казнью потчевали их всем довольно и как пришло время то, что казнить, привели их перед бурмистами и спрашивали, совершено ли, виновные сказали, что в правду виновны, бурмисты пошли к штатам и спрашивали, казнить ли их, спрашивали их трижды, а после того сошлись штаты все, и стали кругом на коленки, и виновных тут же поставили, и молилися Богу со слезами о тех виновных и о суде своем, и вывели, и поставили на колени, и почали отсекать головы обоим, а пасторы непрестанно при них были, а одного из преступников отдали в анатомию и разнимали главу и мозг и внутренность всю при мне. А было при том зело много докторов и лекарей, прежде обрили голову, содрали кожу черепа, потом пилою рассек череп, поднял, вынул мозг, после вспорол грудь и смотрели, как сердце и легкие лежат, а подлинно внутренности, как у барана, потом желудок и кишки все вынимали и почки смотрели…
Змею видел полчетверти сажени.
Трубку зрительную видел, через которую смотрят на месяц и на звезды, на месяц смотрели и можно видеть, что есть земля и горы.
Через стекло, которым можно растопить серебро и железо, тем же стеклом топили камень самый крепкий, из того камня выжгли подобно хрусталь и тем хрусталем резали стекло будто алмазом. Тем же стеклом жгли дерево под водою, воды было пальца на четыре налито, вода закипела и дерево сожгли. А ефимок растопился так быстро, как можно отче наш проговорить; тем же стеклом топили свинец и сожгли в пепел, из того пеплу вытопили камень подобно ентарю.
В Амстердаме ж был и видел голову человеческую сделанную деревянную и говорит человеческим голосом, заводят как часы, и загодя молвишь каковое слово, она также молвит. Тут же видел сделаны две лошади деревянные на колесе и садятся на них и ездят зело скоро, и снимают кольцо копьем.
В Амстердаме был у человека, у которого собраны разные деньги, тут же, за которые Христоса Иуда предал, весом будет против осьми копеек русских, а печать на них — на одной стороне персоны человеческие, на другой лилия. У того же человека смотрели комедию: куклы скакали, танцевали зело изрядно. В Амстердаме видел бабу, которая ходит по улицам, играет на скрипке, перед ней ходят три собаки и танцуют на задних ногах.
В Амстердаме был у жидов в церкви и смотрел, как обрезывают младенца. Прежде молитву сотворят и потом положат младенца. Возьмут крайнюю плоть и ущемят щипцами серебряными, и отрежут немало, после тот, кто режет, припадет к младенцу и возьмет крайнюю плоть в рот и сосет кровь, и той же кровью и вином мажет у младенца уста.
Обедали в Амстердаме на большом постоялом дворе; десятники и 3 посла, всех было 32 человека, а заплатили денег 207 ефимков.
В Амстердаме был у торгового человека и видел хамелеона живого, который меняет цвет.
В Амстердаме был на дворе, где травили быков собаками; при мне затравили троих, а двое устояли и многих собак побили до смерти, а иных зело больно прокололи рогами. И которые быки устояли, на тех положили короны и фрукты изрядные, из бумаги сделанные, и повели по городу, а перед ними два человека с трубами шли и трубили.
В Амстердаме ужинал в таком доме, где ставили яства на столы и питье приносили нагие девки, а было их 5 девок. На голове убрано, на теле ничего, ноги перевязаны лентами, а руки — флерами.
Был в монастыре у Капуцинов. Ходят в колодках босыми ногами; наги, головы обриты кругом, оставлено на палец, платье черное, подпоясаны веревкою. Тут же был в монастыре, где девиц постригают; в том же монастыре видел камень Спасителева гроба, кувшин, в котором Христос претворял воду в вино.
В Кулене на ярмарке видел младенца о двух головах, видел в Аптеке крокодила…
Из Мейска ездил смотреть, где натуральные колодцы горячие; в одном без меры горячо, не можно руке терпеть, другой не так горячо. Построен великий дом и палаты изрядные, сделано место. Где купаются, палаты каменные сажень пять; своды из досок сделаны, написаны планеты в своде, сделано две трубы для пара, выложено камнем красным изрядным. Глубина по шею человеку. Перила сделаны и перила в воду.
Дансерх — город изрядный. Дома письма изрядного, резьба предивная, в сенях подпора — столбы мраморные. Улицы вымощены камнем, во всякой улице текут воды живые, все из фонтанов.
Тут же был в церкви католической, зело велика; один придел с великим богатством. Гора сделана из мрамора. В верху горы Ангел стоит, держит сосуд в руках, ниже стоит Иисус, Сын божий на коленях и просит, чтобы сия чаша минула его. Апостолы стоят по горе ровно.
Тут же был в изрядной Аптеке и видел зело много натуральных вещей, руд золотых, серебряных и как родятся разные каменья, и многие древеса благовонные, которые надлежат лекарством, а паче украшена вся аптека головами турецкими, так как война была под Веною; на многих головах ран по 20; многие приезжают для смотрения нарочно того украшения.
Был в монастыре у Иезуитов, зело великий монастырь, библиотека сажень пять вдоль всей стены; сплошь все заполнено книгами разными, всем поделаны шкапы без дверей, ерлыки висят над каждой шкапою, подписано, какая в той шкапе книга; посередке стоит стол, стоят три глобуса, инструменты лежат, зело изрядно убрано. Тут же был в церкви, смотрел цесарских мужеских и женских персон, слитыя из меди, которые погребены в той церкви.
От Трента ехали на гору каменную восемь часов. Такая гора, что невозможно было смотреть вниз, а дорога такая узкая, а там такая пропасть, что неподобно сказать, на верху тех гор великий снег, все лето не сходит, а внизу, промеж тех гор, река страшная, быстрая. Из сторон тех гор текут источники, подобно как великия двери отворены, а в тех источниках поставлены многие мельницы. А горы те каменные, во многих местах ехали под камнем, висит над дорогой: сажень на 50 каменная гора и часто отрываются каменья и побивают много людей. А не ехать нельзя, и побивают эти камни много людей, и страх великий. Упал перед нами камень на самую дорогу, просекали под него яму и клали порох и его во многих местах просверливали и порохом насыпали, чтобы разорвало. И мы поехали, карету свою на руках с великой нуждой передвинув через то место, потому что работники не успели дорогу от рваного камня очистить. А называют те горы тирольские, а ехали теми горами 10 дней. Многие горы такие высокие, что облака ниже их ходят.
В Венеции был в церкви, которая сделана из мрамора белого; образ пресвятой Богородицы высечен из белого мрамора, держит младенца, предивной работы. Тут же в монастыре и слышал музыку, такой нигде не слыхал по всей Европе: пели девки на хорах и на всех инструментах играли в оной же церкви католической. Тут же видел процессия была: Князь Венецианский ездил на море. Судно великое, все вызолочено, все покрыто бархатом красным. Вышиты гербы Венецианские золотом. Князь сидел на своем месте, чиновные люди по обе стороны. Патриарх в особом судне приехал к его судну и святил воду и святую воду влил в море, а музыка пела предивно. Потом Князь перстень алмазный взял и бросил в море с судна и пошел в церковь чином: по правую сторону посол Папин, по левую сторону посол Французский, шли по три человека, а процессия была 1 мая.
В Венеции был в монастыре у Святого Георгия; церковь великая; внутри вся строена из мрамора белого, пол зело изрядный, из разных мраморов, лампады превеликая висят серебряные, 10 лампад. Тут же был в библиотеке. Зело изрядное украшение и собрание разных книг, глобусы превеликие в косую сажень. В том же монастыре был в садах, зело изрядные, кругом посажены кипарисы и винных ягод деревья многие.
В Венеции церковь Евангелиста Марка, зело нарядная, вне церкви над дверьми резьба из мрамора белого и над той резьбой поставлены четыре лошади медные без узды, и поставлен знак вольности венецианской. Перед церковью — соборная площадь великая, кругом дома прокурорские, зело великие, изрядного строения. На той же площади стоит три столба зело высокие, деревянные, в меди, изрядной чеканной работы. На другой площади поставлены два столба каменные, из одного камня. На одном — герб их, лев с крыльями в образе Евангелиста Марка, на другом — образ Святого Федора, змея заколовшего.
В Венеции, в соборной церкви, на престоле образ Пресвятой Богородицы с предвечным младенцем, что писал Лука Евангелист, мастерства среднего.
Процессия была великая 9 мая; Патриарх сел на своем месте, Князь Венецианский сидел со всем синклитом, и потом началась процессия. Все соборы пошли сквозь ту церковь. Прежде шли 6 человек трубачей и трубили.
В соборной церкви Святого Марка млеко Пресвятой Богородицы в склянке, власы Пресвятой Богородицы русые, гвоздь, которым прибито было тело на Кресте Спасителя и Бога нашего. Тернового венца часть, часть столба, у которого Творца нашего бивали, риза Пресвятой Богородицы, Евангелие, писанное евангелистом Марком, камень тот, из которого в пустыне Моисей воду источил.
В Венеции Сенаторы и их жены ездят в гундолах, лодки большие, покрыты сукном черным, стекла хрустального больше во окончинах, а гребут стоя и нарядны зело; гребцы в бархатных кафтанах, а у послов разных государств гундалы разные, вызолочены, выбиты бархатом, а гребцы в золотых кафтанах, в Венеции публичных блядок 8000.
В Венеции на площади мужик делал два гвоздя железных, в нос забил, на тех гвоздях на веревке малого поднял лет 11. Он же камень ел и воды выпил ушат большой, а еще привязал к волосам каменья пудов по шесть.
