Стихи
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 1, 2016
Игорь Иртеньев родился в Москве. Окончил Ленинградский институт киноинженеров и Высшие театральные
курсы. Публикуется с 1979 года. Автор более двадцати книг стихов.
* * *
А то еще, помню, был случай –
Под тяжестью дружеских уз
Распался единый, могучий,
Великий Советский Союз.
Распался на разные части,
Уменьшившись где-то на треть,
На горе одним и на счастье
Другим – это как посмотреть.
Ни тем не судья я, ни этим,
Поскольку давно уже я,
В невидимых скобках заметим,
Вообще никому не судья,
Но только бесстрастный свидетель
Того, как, костями гремя,
Со ржавых сорвался он петель
И грохнулся оземь плашмя.
* * *
Он не менял коней на переправе,
На мыло шило, евро на рубли,
Сидел как мышь, стучал себе по «клаве»,
И дни его безоблачно текли.
О доблестях, о подвигах, о славе
Мечты давно остались позади,
А впереди – лицо в простой оправе
Да пара дат с дефисом посреди.
* * *
Я спросил вчера у Бога,
Отчего наш мир так плох,
Объясни мне, ради бога,
Если Ты и вправду – Бог.
Кто наладит нам все это?
Кто исправит перекос?
От кого нам ждать ответа
На поставленный вопрос?
Это ведь с какого боку
Поглядеть, ответил Бог,
У меня все слава богу,
Не считая мелких блох.
А у вас, друзья, творится
Где-то лет последних сто
Черт-те что, как говорится,
Извини, но черт-те что.
* * *
Кто был хотя бы раз от смерти
На самый малый волосок,
Пусть не забудет на конверте
Черкнуть мне этот адресок.
Пускай придет он ниоткуда,
Сквозь время прочертив дугу,
Я тот конверт вскрывать не буду,
Последний шанс оставлю чуду,
Но жив покуда – не забуду,
А после смерти – сберегу.
* * *
Народ Народович Народов –
Герой сказаний и былин,
Владелец фабрик и заводов,
Белков, жиров и углеводов,
Полей и пашен властелин.
Ни на земле, ни под землею,
Ни под водой, ни на воде
Не перебить тебя соплею,
Не удержать тебя в узде.
Когда, проснувшись на рассвете,
Ты в путь уходишь трудовой,
Льняные кудри треплет ветер,
Свистя над буйной головой.
И травы под ноги ложатся
Ничком, о милости прося,
И норовят к земле прижаться,
Пока не поздно, все и вся.
Ничтожная твоя частица,
Как я мечтаю всей душой
Каким-то боком причаститься
К тебе хоть частью небольшой.
И на твоем загривке сидя
Верхом – вот именно, что да, –
Добраться в самом лучшем виде,
Куда не ходят поезда.
* * *
Они свиньей на нас идут,
Считая, что имеют право
Вершить над нами Страшный суд
И вожделенную расправу.
Немного нас, их – тьмы и тьмы,
За нами – Бог, за ними – сила,
Им небогатые умы
Святая злоба подкосила.
Их вера ею налита,
И мнят в казенной истерии
Они себя христей Христа
И непорочнее Марии.
Идут метатели камней,
Рай перепутавшие с адом,
И пахнет серой все сильней
Перестоявшийся их ладан.
* * *
Вот объясните старику.
Какому? Да тому же мне.
Зачем ходить по потолку,
Когда удобней по стене?
Кто головою ходит вниз
В своем тщеславии пустом,
Тому грозит в итоге криз,
Гипертонический притом.
Но тех слепой обходит рок,
Кто сохраняет статус-кво
И головою ходит вбок.
Таких, похоже, большинство.
Я к меньшинству принадлежу
И с горькой думой на челе
Вверх головой пока хожу
По этой гребаной земле.
* * *
Прежде, чем забыться и уснуть
До начала полного распада,
Напоследок надо бы бухнуть,
Вот что напоследок сделать надо.
* * *
Стояло в воздухе тепло,
Поскольку лето было,
По небу облако плыло,
Хоть кто-то скажет – плыло.
В неотразимой вышине
Без цели и задачи
То на боку, то на спине,
А то и по-собачьи.
Сперва туда, потом сюда,
Потом опять обратно,
Что в наше время, господа,
Почти невероятно.
Любой, какой ни есть, маршрут
Быть должен сверху задан.
Когда, как мухи, люди мрут
По три десятка за день.
* * *
Я в своем уме считаю,
Не поверите, до ста,
Я иллюзий не питаю,
Потому что жизнь проста.
Незатейливей и площе,
Чем столовские блины,
Проще, чем трико у тещи,
То есть матери жены.
Будь она чуток сложнее,
Чем солдатская кровать,
Я б не знал, что делать с нею
И куда ее девать.
Отнести ее на свалку
Или сдать во вторсырье,
Было б, если честно, жалко:
Нынче ценится старье.
Но поскольку смысла в жизни,
Как и счастья, не ищу,
Я ее, как есть, Отчизне
Для начала посвящу.
* * *
Где слова, что когда-то слетались на свист
В небольшую мою ноосферу
И ложились вдруг сами собою на лист
Сообразно любому размеру?
Что буквально по пальцев любому щелчку,
Побросав без оглядки манатки,
Раз – и сами собою вставали в строку
В им одним лишь известном порядке.
Почитай, их давно и в живых уже нет,
Зря их звуками был я обманут,
А другие пока не родились на свет,
А родятся – меня не застанут.