Опубликовано в журнале Октябрь, номер 7, 2005
* * * Не пей из реки. Умирая от жажды, не пей из реки. Тяжелые сны одолели, тяжелые сны. Пусть воды прозрачны, но омуты здесь глубоки, И тянет полынью от этой прохладной волны. Печали она утоляет и боли уймет (О чем же ты плачешь, о чем же ты плачешь, скажи). Осенний струит она, горький струит она мед. Ты, в ней отражаясь, своей не узнаешь души. Увидишь чужого лица безмятежный овал, В глазах незнакомых – покой, и ни слез, ни тоски. Ты все позабудешь, глотая холодный металл. Не пей из реки. Умирая от жажды, не пей из реки. * * * Нам, в сущности, осталась только жизнь И полная от времени свобода. Два дня тепла и холода три года – И это все, чего мы дождались. И этого хватило нам с лихвой. Боится плоть, а мне почти не страшно. Поет вдали, уныло и протяжно, Знакомый перевозчик над рекой. Ты, главное, не пей ее воды. Пусть все пока останется, как было, Пока ее струя с тебя не смыла Запекшиеся на губах следы, Присохшие коричневые пятна. А тут всегда прохладный мерный плеск. И страха нет; вдали чернеет лес, И все предельно просто и понятно. * * * Двадцатый век уносит всех, Ему принадлежащих, И первый двадцать первый снег Метет в почтовый ящик, Как черно-белое письмо С неведомой границы, А слов не разобрать – темно, Обуглены страницы. Ложится снег на мой порог, И заметает двери, И замыкает на замок Вчерашние потери, И запирает в погребах Вчерашние обиды, И тихо спят в своих гробах Все те, кто им убиты. Их тени белые стоят, Как белые сугробы, И с удивлением глядят На собственные гробы, Не помня ни своей вины, Ни имени не зная И даты нынешней войны К себе не применяя… * * * Я ищу не слова – у бормочущей сонно воды Я ищу голоса, я ищу их живые следы Я верчу жернова – перемелется – будет мука У приблудного пса, у бродячего сына полка Будет кружево слов, бесполезных, как нить паутин Будет топот копыт по дорогам до сонных лощин От песчаных холмов, от сожженных приморских степей До больных городов, до горячих снегов и дождей И когда я на ощупь найду твою руку во тьме Загорится сигнальный огонь на далеком холме Загорится сигнальный огонь и настанет рассвет И пройдут сотни лет. И за ними отыщется след… * * * Сквозь сутолоку повседневных дел Сквозь шум и гам, сквозь путаницу чувств Ты чувствуешь, как тяжелеет груз И узнаешь впервые свой предел И черный жук, отважный вездеход, Ползет по лесу утренней травы Ползет, не поднимая головы А ты сидишь и смотришь на восход Тебе подарен этот вот рассвет Твои ладони в капельках росы И на запястье умерли часы Предела нет. И смерти тоже нет.