Стихи
Вадим ПЕРЕЛЬМУТЕР
Опубликовано в журнале Октябрь, номер 4, 2001
ПРОЗА И ПОЭЗИЯ
|
|
Летопись
Порыв к общественному благу,
О нем тревоги
Плодят к исходу века тягу
Подвесть итоги,
Создать заветы вечных истин,
Красно и длинно,
Как будто каждый стих написан
Пером павлина,
Скользящим по былым идеям
Павлиньим глазом,
Как будто каждый стих навеян
Крылом Пегасьим.А тот, кося на эту сцену
Зрачком размытым,
Хрипит, роняя наземь пену,
И бьет копытом,
Но только потакает сонным,
Нелюбопытным,
Как будто колокольным звоном
Изподкопытным,
Беспамятствовать о немилом,
О днях и датах,
Когда наскучило могилам
Лечить горбатых.И ненамного современней
Подсчет осенний
Балкан, титаников, затмений,
Землетрясений.
И призрак будущего лада
Жильцам расселин
Мерцает гроздью винограда,
Который зелен.
Но даже в том, что не созрело,
Ничто не ново,
Ну а несбыточное дело
Не стоит слова.
И вяло разговор струится,
Стремясь к покою,—
Что, дескать, курица не птица
И всё такое…
2000
ПодмалёвокСмятенная усталость
Толкует вкривь и вкось
Не то, что ожидалось,
Но то, что не ждалось.
И обозначен кратко
Событий оборот
Периодом упадка,
Сменившим прежний взлет.
И тягота пустая —
Хоть что-нибудь спасти,
На вираже слетая
С особого пути.
И взгляд скользит по следу
В клубящейся пыли
Тяжелых капель, недо-
летевших до земли…Вдали от горних молний
Бренчит пустым ведром
От них отставший дольний
И выдохшийся гром —
Приговорен к томленью
В обыденном аду
По щучьему веленью,
Судачьему суду,
Который в высшей мере
На выдумки горазд
И всякому по вере
Когда-нибудь воздаст,
Который ловит ловко
Мгновений серпантин,
Как мастер подмалёвка
Для всяческих картин,
Как некая особа,
Довлеющая всем,
Восставшая из гроба,
Быть может, лишь затем,
Чтоб, иногда скучая
По бренности живой,
Отведать чашку чая
С имперскою вдовой…
Но чтить Петра творенье
Час от часу трудней.
И отдает мигренью
Болотный плеск огней.
И, мертвенного моря
Одушевляя вид,
На каждом сикоморе
Кикимора сидит.
И наподобье воска
Чуть позади виска
Пленительно и плоско
Пристроилась тоска —
О временах былинных,
Где люб любой пустяк,
О дамах в кринолинах,
О мужиках в лаптях,
Ни зависти, ни злобы,
И всем по чину честь,—
О том, что быть могло бы,
Когда б не то, что есть.
И сон, который сладок,
Опутает опять.
На то он и упадок,
Что можно не вставать.
2000
Апология МюнхгаузенаПрошлые невнятицы и пятна
И несовершенные дела
Складываются в сюжет занятный
Под диктовку заднего числа.
И старается не знать историк,
Что оно равно теперь нулю.
Жалко, что не дожил бедный Йорик,—
Вот бы смеху было королю,
Чьи былые подданные между
Прочими бывали так бедны,
Что внушал последнюю надежду
Чуть щербатый сребреник луны.
По всему по этому не странно,
Что потомки всё еще не мрут,
Получая с неба вместо манны
Крупных ядер чистый изумруд…Даже и воображать не будем,
Что могло бы не произойти.
Крестик, именуемый распутьем,
Может быть, и есть конец пути.
Может быть, осталось лишь немного
Подождать, пока прикроют ад:
Если нету власти не от Бога,
То никто ни в чем не виноват.Выиграли или проиграли,
Всё равно выходит баш на баш,
Добавляя кое-как детали
В незапечатляемый пейзаж.
Облака лазорево-невинны,
Словно души бродят нагишом.
Парки пилят вялую резину
Сплошь в зазубринах тупым ножом.
Прикурить орлу дает синица.
Пальму бросил кедр. И вдалеке
От Москвы и Петербурга снится
Пушкин с няней. На броневике.
2000
ОтзвукиВзамен снегопада — пора водостоя.
И видится, как в пелене заоконной
Машины по скользи ползут чередою
Не то осторожной, не то похоронной,
Туда, где любое занятье — пустое
Считанье ворон в ожиданье Харона.Покуда живешь, замечаешь нечасто
Иронию жеста и колкость контраста,
Божественно-непостижимый порядок,
В котором всему уготовано место:
Стеченье случайностей, сгустки накладок,
Древесные кольца, слои палимпсеста
И дым коромыслом, который несладок,Который возносится витиевато,
Не зная предела своей несвободы,
Всё выше и выше, туда, где над нами
Эфир под завязку набит голосами,
Которые недозвучали когда-то,
Которые вовсе не чаяли сами
Попасть в примечания, сноски, цитаты
И дать через годы повторные всходы,
Не то что итоги, а так, результаты —Провалы и всплески причудливых линий,
Блуждающий луч отраженного блеска,
Шедевры ваянья не в бронзе, но в глине,
Последние крохи, довески, огрызки…
О чем говорил я однажды в Берлине
Русистам, не всё понимавшим по-русски.
1999
ИдиллияСвященно-весенней земли панораму
Привычно исследует взор.
И внятен направо, налево и прямо
Ее гармонический вздор.
И мнится, что ей пребывать вековою
И праздною в поте лица
И не омраченной ни желтой листвою,
Ни облаком цвета свинца.Однако, зенит означая над нею,
Как будто над чистым листом,
Гримаса лирической маски Орфея
Колышется в небе пустом,
В то время как в недрах ее, сокровенных
Под этой травой и песком,
Вишневая жижа курсирует в венах,
Разбавленная молоком.И в этом пространстве прекрасной неволи
Тебе напоследок дана
Возможность поплыть по течению, то ли
Очнуться от славного сна,—
Когда, под ногою теряя опору,
Ты стал беззащитнее всех,
Не о пораженье задуматься впору,
Но чем обернется успех? —
И не оглянуться, покинув пределы
Извечнозеленой страны,
Где вяло пасутся, тучнея без дела,
Крылатых коней табуны…
1999