Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2016
Несколько лет назад один из представителей Московского патриархата сделал ряд заявлений относительно проблемы преподавания религиозных предметов в современной российской школе. Он констатировал, что «современная модель постсоветского общественно-государственного устройства оказалась в плену у нравственного релятивизма и индифферентизма»[1].
Выступающий выразил обеспокоенность по поводу того, что «современные сторонники секуляризации ратуют за право ребенка выбирать свою веру». Вера же, надо понимать, не предмет выбора. Далее было сказано, что они «апеллируют к иллюзорным ценностям плюралистического общества». Наше общество таковым не является и не должно быть. Не сказано, правда, было, как называть наше общество – неплюралистическое? Но продолжим: сторонники секуляризации «требуют полного отделения Церкви от школы», причем это требование «впервые было провозглашено кровавыми политическими режимами: якобинцев во Франции и большевиков в России». Статья 14 Конституции России – гласящая, что: «1. Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом» – в выступлении не упоминается[2].
Докладчик объяснил, что «первым аргументом в пользу преподавания религии в школе является религиозное обоснование этических норм, абсолютное значение которых было поставлено под вопрос после распада Советского Союза». Отметим, что сказано было именно о преподавании не основ религиозной культуры, а религии.
С тех пор разные авторы выступали с требованиями внести изменения в Конституцию, закрепляя руководящую роль православной религии и Русской православной церкви. Обычной аргументацией при этом является ссылка на то, что после разрушения советской системы образовался духовный вакуум. Авторы таких предложений не считают кощунственной идею поместить РПЦ на место КПСС, а православную веру – на место коммунистической идеологии.
Практика последних лет показала, что многие радикальные изменения в законах и порядках можно осуществить, не меняя Конституцию. Преподавание религиозных дисциплин в школах ведется. Значение церкви в светских делах выросло. «Левада-центр» провел исследование того, как относятся россияне к этим тенденциям.
На вопрос, должна ли церковь оказывать влияние на принятие государственных решений, абсолютное большинство (66%) ответило «нет». Большинство в 57% подтвердило также, что «российским властям не следует руководствоваться религиозными убеждениями».
Дело церкви – «поддерживать общественную мораль, нравственность» (47%) и «удовлетворять духовные потребности верующих» (41%). Есть и другие функции, их поминали гораздо реже, но все они лежат в сфере духовной культуры.
Согласно исследованиям «Левада-центра», можно прийти к выводу о том, что в религии и церкви россияне видят в основном институты, предназначенные регулировать мораль и этику этого мира. Но проблематика веры, трансцендентного и, наконец, спасения не упоминается практически никем из опрошенных, хотя большинство из них относит себя к верующим.
В свете этого не удивительно, что в вопросе о преподавании религии в школе большинство опрошенных заняли сдержанную позицию. Так, мнения о том, что «в школе не должно быть места религии» придерживаются 19%; 61% полагает, что «по желанию учеников или их родителей в школе можно изучать историю религии, основы религиозной нравственности», и 13% уверены, что «нужно восстановить преподавание Закона Божьего в средних школах для всех желающих». Позиция большинства, как видим, принципиально светская: в школе надо преподавать не религию, а сведения о ней.
Те, кто выступает от лица Русской православной церкви, понимают, что шанс повысить ее статус как ключевого государственного идеологического института существует именно сейчас, пока власть провозгласила фундаменталистскую политику консерватизма и великодержавия. Поэтому церковь хочет принять участие в «укреплении национальной идентичности».
Но тут оказывается, что россияне установили свои собственные отношения между религией, вероисповеданием и национальной идентичностью. Нет сомнения, что основная часть тех, кто считает себя русским, относят себя к православным. Их принадлежность к православию удостоверена актом крещения, и роль православной церкви как организации здесь очевидна. Не так очевидна роль собственно религии. О своем православном вероисповедании заявляют 76% опрошенных. Но религия, по их словам, играет «очень важную» или «довольно важную» роль в жизни вдвое меньшей доли респондентов (36%). Отнесение себя к православным оказывается в значительной степени этнокультурной самоидентификацией с державно-политическим оттенком. Недаром «народная этимология» объясняет, что православные – значит «славяне» и «те, кто (исторически) правы». Но, рассказывая об этом, надо не забыть, что такая идентичность не отменяет гражданских принципов, сохраняющихся у россиян и сегодня. На вопрос, согласны ли они с тем, что «православные в России должны иметь законные преимущества перед атеистами и людьми других вероисповеданий?», согласием ответил 21%, не согласны 69% – а в молодежной среде соотношение еще острее: согласны лишь 10%, не согласны 80%.
[1] Выступление митрополита Волоколамского Илариона на российско-литовской конференции «Актуальные проблемы преподавания религии в светской школе». 7 февраля 2012 года (https://mospat.ru/ru/2012/02/07/news57835/).
[2] Цит. по: www.constitution.ru/10003000/10003000-3.htm. Стоит также отметить, что подобная норма была введена еще статьей 13 Конституции РСФСР от 1918 года: «В целях обеспечения за трудящимися действительной свободы совести церковь отделяется от государства, а школа от церкви». И это «отделение школы от церкви» провозглашали и конституции СССР 1936-го и 1977 годов, и соответствующие конституции союзных республик.