Интервью с Энн Эпплбаум
Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 3, 2007
Энн Эпплбаум — американская журналистка, ведущая редакционной колонки в газете «Washington Post», лауреат Пулитцеровской премии 2004 года. Автор книги «GULAG: A History of the Soviet Camps». New York: Random House, 2003. Русское издание ее книги о ГУЛАГе вышло в минувшем году. См.: Энн Эпплбаум. ГУЛАГ. Паутина Большого террора. М.: Московская школа политических исследований, 2006.
«Неприкосновенный запас»: В России ваша книга вышла через несколько лет после того, как ее перевели на большинство европейских языков. Как вы считаете, почему русское издание оказалось одним из самых последних?
Энн Эпплбаум: Скорее, это вопрос не ко мне, а к российским издателям. Здесь, в России, с книгой были некоторые проблемы. Ваши издательства не слишком торопились ее публиковать — возможно, оттого, что о проблемах русской истории взялась размышлять иностранка, или же потому, что моя тема перестала казаться злободневной. Точно не знаю, но факт остается фактом: за рубежом «ГУЛАГ» вышел четыре года назад, а в вашей стране — совсем недавно.
«НЗ»: Значит, вы все-таки пытались вести переговоры с российскими издательствами?
Э.Э.: Этим занималась не лично я, а мой литературный агент. И мы тогда получили отказ в нескольких издательствах.
«НЗ»: И как вы могли бы это объяснить?
Э.Э.: На мой взгляд, есть разные причины. Возможно, к этой теме утрачен интерес, слишком многое уже сказано. Тот факт, что я иностранная гражданка, тоже, по-видимому, оказал влияние. Когда я плыла на теплоходе из Архангельска на Соловецкие острова, мои соседи, узнав, чем я занимаюсь, приходили в негодование. По их мнению, есть более достойные темы, которым можно посвятить книгу о России, будь то ее исторические свершения или текущие проблемы. Конечно, были русские люди, которые помогали мне, но большинство из тех, с кем я общалась, не проявляло интереса к этой теме.
«НЗ»: Если бы такую книгу написал российский автор, было бы понятно, почему он это сделал. Многие здесь придерживаются мнения, что наша страна не раскаялась во всех тех деяниях, которые связаны со Сталиным и организованным им террором. Российское общество так до конца и не определилось в своем отношении к тем события — в том смысле, как это сделало немецкое общество, изживавшее нацизм. Одним словом, мотивы российского автора, вновь взявшегося за тему ГУЛАГа, были бы вполне ясны. А чем руководствовались вы, американка, обращаясь к этой страшной теме?
Э.Э.: У меня такое ощущение, что для Запада знание обо всем этом тоже необходимо. Разумеется, нам известно о Холокосте, мы помним о Второй мировой войне, но о том, что такое ГУЛАГ, представление очень слабое — в основном из-за прежней недоступности документов, минимального количества фотографий, отсутствия документальных фильмов; из-за того, что это далеко, в конце концов. Но история Советского Союза — часть мировой истории, и было бы несправедливо относиться к ней поверхностно. А после того, как книга была написана и издана, выяснилось, что в странах Восточной Европы интерес к ней исключительно острый. Например, в Польше мне не раз говорили, что книга о ГУЛАГе, написанная современным языком и рассчитанная на широкий круг читателей, стала очень своевременной.
«НЗ»: В каких странах Восточной Европы, кроме Польши, выходил «ГУЛАГ»?
Э.Э.: Почти всюду — в Чехии, Словакии, Болгарии, Румынии, Эстонии, Латвии.
«НЗ»: Признаюсь, я тоже относился к тем людям, которые, увидев книгу с таким названием, подумали о том, что после Александра Солженицына к данной теме трудно что-либо добавить. Знакомство с «Архипелагом» было для меня тягостным, и тогда казалось, что сказано практически все. Но вам все-таки удалось расширить границы предмета.
Э.Э.: Это стало возможным благодаря открытию архивов. Ведь, согласитесь, есть разница между книгой, написанной с опорой только на устные источники, и книгой, написанной с использованием архивных материалов. Я, впрочем, не думаю, что мне удалось открыть что-то такое, о чем Солженицын не знал. Но, с другой стороны, благодаря архивным материалам появилась возможность взглянуть на ГУЛАГ глазами тех, кто задумывал и выстраивал эту систему; без документов сделать это было бы невозможно. Да и вообще, всякое новое поколение обогащает историю чем-то своим, это естественный ход вещей. Кроме того, наверное, сыграло роль и то, что я принадлежу к другой культуре, — другое культурное видение всегда интересно. Один из сотрудников Государственного архива Российской Федерации, прочитав книгу, сказал мне: иной угол зрения — вот что по-настоящему важно.
«НЗ»: Солженицын, несомненно, знаком с вашей книгой. Вам известно о том, какой была его реакция?
Э.Э.: Да, я передала книгу через его сына, живущего в США. В ответ он высказал благодарность за нее, сказав, что рад тому, что об этом еще пишут. Отзыв был самый положительный.
«НЗ»: Неоднозначное восприятие «ГУЛАГа» здесь, в России, свидетельствует о том, что вы попали в точку: именно сейчас тема очень и очень беспокоит, поскольку прошлое постоянно напоминает о себе.
Э.Э.: Для российского общества все это будет важно и через столетие, как, например, в Америке до сих пор не забыто рабство, о котором продолжают говорить в университетах, в Конгрессе, в СМИ. И не надо этому удивляться: ведь речь идет об ошибке нашего народа, которая достойна осмысления и памяти.
«НЗ»: Как долго вы работали над «ГУЛАГом»?
Э.Э.: Около семи лет.
«НЗ»: А что для вас, как для автора, было наиболее сложным?
Э.Э.: Психологически наиболее трудно было писать главу о женщинах и детях в лагерях; в то время, когда я работала над книгой, у меня родились двое детей.
«НЗ»: Это одна из самых ужасных глав в книге.
Э.Э.: Да, так говорят все.
«НЗ»: А из трудностей технических что-нибудь достойно упоминания?
Э.Э.: Непросто было собрать весь материал воедино, так как источников слишком много. Мне нужно было решить, придерживаться ли хронологического порядка изложения или организовать материал тематически. В итоге я использовала оба варианта: книга начинается как исторический очерк, затем материал распадается на отдельные темы, а в завершение снова идет история.
«НЗ»: Мне кажется, это удачная форма, хорошо структурирующая текст. Скажите, а с доступом к источникам у вас все было в порядке?
Э.Э.: В России я работала в Государственном архиве Российской Федерации, где находится «Фонд ГУЛАГа». Именно там хранятся официальная переписка между Москвой и регионами, финансовые отчеты, инструкции и приказы, прочие административные документы. Все это открыто для использования. В Америке с этим фондом сейчас можно знакомиться даже в электронном виде. Но для меня остался недоступным архив ФСБ — бывший архив КГБ, в котором хранятся все личные дела. Мне как исследователю это не слишком мешало, поскольку тема была все-таки другая, но вот если кто-то захочет написать о судьбе какого-то отдельно взятого заключенного ГУЛАГа, то трудности вполне вероятны.
«НЗ»: То есть такая документация до сих пор в специальном хранении?
Э.Э.: Да, с такими документами позволяют знакомиться только ближайшим родственникам. По крайней мере так было до недавнего времени — как обстоит дело сейчас, я не знаю. А я использовала в работе личные воспоминания заключенных, хранящиеся в Общественном центре имени Андрея Сахарова. Кроме того, в процессе подготовки книги проводились личные интервью с бывшими узниками.
«НЗ»: Как книгу встретили в России, я представляю, но интересно, какие мнения звучали после ее выхода в США?
Э.Э.: К моему удивлению, почти не высказывались сомнения в актуальности выбранной мною темы. В основном книга получила хорошие отзывы — все рецензии, за исключением одной или двух, были благожелательными. Интересно, что раньше, в годы «холодной войны», исследования такого рода непременно политизировались: левые вовсе не желали об этом говорить, а правые, напротив, ничего другого и замечать не хотели. Но сейчас климат изменился — появилась возможность воспринимать изучение ГУЛАГа как вполне научную работу.
«НЗ»: Собираетесь ли вы в том или ином виде продолжать эту тему или, как автор, вы для себя закрыли данный сюжет?
Э.Э.: Если в будущем представится шанс вернуться к этой проблематике, я не исключаю, что воспользуюсь им. А пока — пишу книгу о насаждении советской системы в послевоенной Восточной Европе, о советизации Польши, Германии, Венгрии, других стран, что, согласитесь, связано с историей сталинизма и, следовательно, с ГУЛАГом — пусть даже опосредованным образом.
«НЗ»: Будем ждать ее выхода на русском языке.
Э.Э.: Я тоже на это надеюсь.
Беседовал Андрей Захаров
1 июня 2007 года