Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 1, 2003
На этих страницах, уважаемый читатель, будет сделана попытка рассказать о том, как граждане РФ относятся к демократии. Речь, правда, пойдет не об их практическом отношении, а о том, что именно они считают нужным проявить в ходе интервью[1] к нескольким ее атрибутам и символам. Но при помощи этих косвенных свидетельств мы сумеем разглядеть отношение к самому предмету.
Начать придется с самого грустного для тех, кому дороги эти ценности. Не раз ВЦИОМ задавал с небольшими вариациями один и тот же вопрос: «Что сейчас важнее/нужнее для России — демократия или порядок?» При подобной постановке вопроса сторонники идеи «демократии» всегда оказывались в меньшинстве — в количестве 15%, а то и 7%. А сторонников «порядка» всегда более чем подавляющее большинство — 70-80%.
Зная эти данные, трудно утверждать веру в перспективы российской демократии. В журнале ВЦИОМ опубликовали статью[2] французского (наши учителя!) автора. В ней ощущается боль того, кто верил до последнего, что Россия вырулит на демократическую стезю. И кому теперь стало ясно, что Россия на эту дорогу и не собиралась. И понятно почему: у россиян нет собственности, более того, нет желания быть собственниками. Оттого им и не нужны права, не нужны свободы. Им нужно другое, то, о чем французскому автору говорить уже не интересно.
С собственностью вроде бы верно. Сколько ни допытывались на этот счет в опросах ВЦИОМ, всегда одно и то же. Ни крупные предприятия, ни крупные участки земли частным лицам, в особенности — иностранцам, принадлежать не должны. Это ответ примерно такого же подавляющего большинства. Небольшие участки (некие шесть соток) пусть будут, это — всеобщее убеждение. Парикмахерские и кафе — это допускается. Словом, как приходилось уже не раз констатировать, большинство заявляет, что они — за тот социальный идеал, который лет сорок назад, как думалось, воплощал «наш» Запад: ГДР-ПНР-ВНР. Социализм с чем-то человеческим (не обязательно — лицом). Большего — не надо. То, чего хотел молодой Михаил Горбачев, хотела, и сейчас хочет, немолодая страна.
Итак, первая группа свидетельств говорит о том, что с демократией дела очень плохи.
Но, не ставя под сомнение доброкачественность самих опросов, обратим внимание на то, что в некоторых случаях они отражают не действия и поведение людей, а их представления о самих себе, то, какими люди хотели бы казаться какому-то значимому для них референту, например центру изучения общественного мнения.
Возьмем ту же частную собственность. Реальные ее владельцы гораздо многочисленнее тех, кто в опросах (а уж тем паче — на митингах) выступал за частную собственность. Они ею распоряжаются, они ее защищают, крадут, продают и покупают. Хотя при этом «в душе» (то есть в самопредставлении) они остаются советскими людьми.
Действительно, первое поколение российских собственников, деловых людей, бизнесменов не обладает полноценным буржуазным этосом. На протяжении всех последних лет мне постоянно приходилось сталкиваться с этим человеческим типом: преуспевающий бизнесмен, считающий, что «на самом деле» надо жить не так. Что все то, чем он занимается, на чем делает деньги, — это и не вполне честно, и не вполне законно, и не вполне прилично.
Люди, которые так живут и так делают свой бизнес, не сильно стремятся к Праву, которое легитимировало бы их занятия. Они хотели бы иметь защищающий их интересы частный или местный закон, они не прочь иметь защиту в конституционной норме, но не это их идеал. В мечтах, рассказывают они, хотелось бы, чтобы все, в том числе и они, честно трудились (не торговали, а трудились!), приумножая общее богатство. А некая высшая сила, лучше всего — российское государство, справедливо наделяла бы всех нуждающихся всеми необходимыми благами. И было бы в такой стране изобилие, и был бы порядок, и никто никого бы не обижал — а зачем?
Именно поэтому, когда в вопросе о том, какие права вы считаете самыми важными, лукавый составитель предлагает варианты вроде прав на бесплатное образование, медобслуживание и прочие блага социализма, они собирают в два-три раза больше голосов, чем поставленные рядом классические права и свободы. В том числе — среди предпринимателей, а также среди избирателей демократических партий, сторонников либеральных лидеров и так далее.
Такой двойной этикой характеризуются не только бизнесмены. Есть и другие значительные категории людей, которые, сохраняя описанный выше комплекс традиционных «народных» представлений, освоились в действующем законодательстве, эффективно защищают собственные права и чужие. Так, в Кузбассе в тяжелую пору закрытия шахт шахтеры, переставшие верить, кажется, всем и во всех, тем не менее обращались в суды и выигрывали дела против обманывавшей их администрации угольных предприятий.
Итак, мы пришли к заключению, что не все так однозначно. И выясняем, что в опросных данных можно найти примеры и того, сколь демократические символы чужды россиянам, и того, сколь они им близки.
Порядок и демократия «в России невозможны друг без друга», заявляет ровно половина лиц, только что ответивших интервьюеру, что для России первое нужнее второго. Также в других вопросах, где выясняется, что такое демократия, ее не только хулят, но и приписывают ей зачастую порядок, законность и экономическое процветание как наиглавнейшие отличительные признаки. Среди видов государственного устройства россияне не всегда предпочитают советский вариант или «особый путь», но иногда выбирают и тот, где главное — демократия и гарантии прав человека.
Итак, свидетельства другого рода говорят, что реальных сторонников демократического строя сегодня больше, чем декларативных.
Теперь, уважаемый читатель, давайте возьмем из недавнего опроса ответы о семи правах и свободах (состав подобран специалистами ВЦИОМ с тем, чтобы в нем присутствовали ценности разного типа). Вот иерархия важности — по ответам всего населения — в таблице в левом столбце.
На первом месте — «неприкосновенность личной жизни и жилища». Это право отметила почти половина жителей РФ. Можно порадоваться, что приватная сфера получила признание у наших граждан. Это существенный шаг к автономии личности. А свобода нужна только автономной личности.
Последнее место заняло право избирать своих представителей в органы власти. Этим правом заинтересовался лишь один гражданин на дюжину. Здесь радоваться нечему. Известно, что примерно столько же людей выражают доверие избранному их голосами законодательному органу страны. Похоже, что, даже ценя в какой-то степени свободы и права, российские граждане не думают, что эти права и свободы они будут сами утверждать и отвоевывать усилиями делегированных ими представителей. Ведь если кого и считают гарантом своих конституционных прав, то точно не своего депутата-законодателя.
Вам, уважаемый читатель, я думаю, небезразличны перечисленные в таблице атрибуты/символы демократии. Давайте поищем для вас единомышленников. Поищем, для кого эти ценности особо важны.
Примерно в полтора раза чаще, чем в среднем, эти ценности выбирались респондентами, живущими в мегаполисе, где шире распространились новые отношения между людьми, новые институты и пр. Городские жители уделили особое внимание свободе получения информации. А вот правом избирать они заинтересовались не многим больше, чем вся остальная страна.
Другой важный фактор — возраст. В общем и целом, интерес к правам монотонно угасает с возрастом. Или, другими словами, проявляется тем сильнее, чем ближе к нашему времени подходила социализация поколения. Так или иначе, но молодые люди 18-24 лет отмечают как важнейшие для себя описываемые права и свободы в полтора раза чаще, чем пожилые. А право собственности — в два раза чаще (31% против 16%). Свободу передвижения — в три (22% против 7%). Но свобода совести нашим старикам (точнее — старым женщинам) важнее, чем их внукам (17% и 12% соответственно). Молодость предопределяет максимальный среди всех возрастных групп интерес к неприкосновенности жилища и личной жизни (54%), свободе слова (28%), свободе передвижения (22%), праву на информацию (15%).
Однако в вопросе о праве иметь собственность лидирует поколение 25-39-летних (33%). Может быть, именно поэтому это поколение чуть больше прочих чувствует свою гражданскую ответственность и несколько чаще заботится о праве выбирать своих представителей в органы власти. Одиннадцать процентов — это максимум возможного интереса среди возрастных групп.
Из материалов исследования видно, что весьма важной переменной является образование. Чем оно выше, тем больше ценятся свободы. Но это правило слабее всего действует в отношении все того же избирательного права. Среди высокообразованных его считают важнейшим 9%, среди среднеобразованных — 8%, среди низкообразованных — 7%. То есть ученые, что неучи, не проблематизируют вопрос о представлении своих интересов в выборном органе.
Доход в нашем нынешнем обществе достаточно тесно и положительно связан с молодым возрастом, высоким образованием, проживанием в крупных населенных пунктах. Неудивительно, что у людей с высоким доходом проявляется более высокий интерес к названным правам, чем у малоимущих. И есть один вопрос, который более чем всех других — молодых, урбанизированных и образованных — заботит именно людей с деньгами. Это свободный въезд-выезд (26%).
Итак, рассмотрена еще одна группа свидетельств. Мы видели, что некоторые факторы повышают степень гражданской озабоченности. Мы, правда, не акцентировали внимание на том, что наивысший уровень этой озабоченности в больших группах редко поднимается выше 30%. Но продолжим.
Права и свободы — дело политическое. Как различаются наши главные политические силы по отношению к этим материям? Мы проводим наши сравнения, опираясь не на партийные программы или заявления лидеров, а выясняя мнение избирателей. Ведь каждая политическая партия либо воздействует на взгляды своего электората, либо находится под их влиянием. Исследования ВЦИОМ дают возможность сравнивать взгляды сторонников различных партий. Избирателями или сторонниками здесь мы называем тех, кто в ходе того же опроса заявил, что, если бы выборы в Думу состоялись в ближайшее воскресенье, они бы проголосовали за соответствующую партию.
Не за права ли и свободы боролись «демократы» в 1991 году? Как они сейчас смотрят на эти идеалы? Из пяти наиболее крупных партий возьмем «Яблоко» и СПС (столбцы 2 и 3 в таблице) и будем считать их демократическими. Как видим, «яблочники» не сильно отличаются от публики в целом по своим главным приоритетам. Неприкосновенность, собственность, свобода слова у них так же, как у всех, на первом, втором и третьем местах, только интенсивность поддержки этих ценностей в полтора-два раза выше.
Сторонники СПС не так концентрированно поддержали эти идеалы, но зато продемонстрировали свою собственную шкалу приоритетов. Для них право собственности — важнее всех прочих, для них право выезда стоит на таком высоком (третьем) месте, как ни для кого другого. Если «яблочники» свободу слова и свободу получения информации ценят совершенно по-разному, отдавая первенство, так сказать, политическому самовыражению, то для сторонников правых сил это одинаковые ценности. Наконец, две группы демократических избирателей достаточно сильно разошлись в отношении к вопросу о выборных властях. Сторонники «Яблока» показали почти такое же равнодушие к этому предмету, что и все население в целом. Избиратели правых сил хоть и поставили эту проблему на одно из последних мест, но все же уделили ей вдвое больше внимания, чем остальная публика.
В начале 90-х главным противником «демократов» были «коммунисты» (кавычки означают, что речь идет не о членах компартии, а об ее сторонниках). Если так, то интересно посмотреть, а как сейчас различаются подходы нынешних сторонников КПРФ и демократических партий? Не забудем, что корпус избирателей КПРФ включает пожилых, бедных и малообразованных женщин в гораздо большей мере, чем население в среднем, и уж тем более — чем электорат «демократических» партий. Поэтому в случае с избирателями КПРФ отсутствие интереса к выездам за рубеж и владению собственностью обусловлено факторами социально-демографическими столь же сильно, как и идеологическими (то есть у них бытие действительно в ряде случаев определяет сознание). Но малая забота о свободе вероисповедания (в 1,5 раза ниже, чем у старшего поколения, в 1,3 раза ниже, чем у малообразованных, в 1,1 раза ниже, чем у бедных слоев) — это остатки атеистической советской выправки. Возможно, советским же рационом информации, оставшимся в сознании как норма, определяется скромность их запросов по этой части.
Но интересно, уважаемый читатель, не то, что им присуще в соответствии с логикой их происхождения и положения. Интересно то, насколько они ушли от своего коммунистического канона. Заметим, прежде всего, что высшие приоритеты (пусть и слабее утверждаемые) у них такие же, «как у всех», и значит — такие же, как у «демократов» из сторонников «Яблока». На праве собственности, на свободе слова избиратели КПРФ, между прочим, настаивают посильнее, чем «люди прошлого» в целом, а в случае со свободой слова — сильнее, чем бедный и малообразованный класс, чьи интересы защищает эта партия.
Иначе говоря, иной «демократ», ищущий собеседника и даже единомышленника по отдельным «демократическим» вопросам, теперь найдет его скорее в избирателе КПРФ, чем просто в «обществе» (не это ли имел в виду Борис Березовский с его жестами в адрес левых?).[3]
Вот мы познакомились с позициями наиболее политизированной части общества. И обнаружили, что в отношении символов демократии единомышленники не так уж едины, а противники не так уж противны друг другу.
Под конец рассмотрим ответы сторонников «Единой России». Отклонения в ответах избирателей «ЕР» от средних по населению в целом минимальны (см. столбцы 1 и 4). Таким образом, данные опроса свидетельствуют о том, что как политическая организация «Единая Россия» действительно не предлагает народу ничего отличающегося от того, что он и так думает и любит/не любит. Согласно канонам прежней политической культуры, это должно было бы значить, что этой партии нечего сказать избирателям и что ей надо освободить место другим. Однако дела обстоят иначе. В октябре «Единую Россию» готовы были поддержать 16%, СПС и «Яблоко» вместе 11%, в декабре за демократов проголосовали бы 8%, а за «ЕР» — 17%. Не много, конечно, но все-таки в плюс, а не в минус.
Вот к чему мы пришли. Последняя группа свидетельств позволяет утверждать, что лучше не иметь выраженных взглядов, особенно — продемократических. Будь как все.
Неудача Бориса Березовского с основанием новой демократической партии, скромные успехи старых, на фоне того, как набирает силу партия «всего народа», наводят на мысль о том, что идеологические партии — это рудименты 1990-х. Сейчас вокруг нас плывет иное политическое время.
Приходим к выводу. Тому выводу, который важен для читателей, неравнодушных к обсуждавшимся демократическим ценностям. Похоже, рассчитывать в ближайшее время придется только на себя, на народную демократию. Судьба демократических начал в России в обозримой перспективе будет зависеть не от политических партий, а от того, каков на сегодня освоенный и закрепившийся уровень уважения к демократическим ценностям в обществе, достигнутый усилиями демократов. Об этом косвенно и свидетельствовали рассмотренные данные.
|
|
Население в целом |
Сторонники «Яблока» |
Сторонники СПС |
Сторонники КПРФ |
Сторонники «Единой России» |
|
Неприкосновенность личной жизни и жилища |
44 |
61 |
36 |
37 |
43 |
|
Право владеть собственностью |
25 |
47 |
41 |
18 |
29 |
|
Свобода слова |
19 |
43 |
27 |
18 |
16 |
|
Право уехать в другую страну и вернуться |
13 |
18 |
29 |
8 |
13 |
|
Свобода вероисповедания |
13 |
15 |
17 |
10 |
10 |
|
Право на получение информации |
12 |
24 |
27 |
8 |
12 |
|
Право избирать своих представителей в органы власти |
8 |
9 |
17 |
8 |
7 |