Продолжение сюжета
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 4, 2017
Мец Александр Григорьевич — литературовед, текстолог. Родился в 1944 году в Алма-Ате. Окончил Курский государственный медицинский институт. Подготовил к публикации (составление, подготовка текста и комментарии) издание: Мандель-штам О. Э. Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. М., «Прогресс-Плеяда», 2009 — 2011. Живет в Гатчине.
Начало нашему исследованию положила статья В. Губайловского «Ман-дельштам и футбол»[1]. В ней рассказывается, что при редакционной подготовке статьи «Одна игра английская…» А. Акмальдиновой, О. Лекманова и М. Свердлова (напечатана в журнале в 2014 году, № 7) специалист академического склада Н. А. Кайдалова, обнаружила ошибку в ссылке. Цитируя полностью стихотворение Мандельштама «Рассеен утренник тяжелый…» по первой публикации (журнал «Златоцвет», 1914, № 4), авторы допустили ошибку в стихе 6, напечатав слово «уГловатый» согласно всем посмертным изданиям, в то время как в источнике («Златоцвете») слово читалось «уЗловатый». Губайловский, не углубляясь в историю разночтения, предположил, что «„узловатый” и „угловатый” — это два варианта между которыми колебался поэт», а источником образа «уЗловатый» назвал (с нашей точки зрения, правильно) шнуровку на покрышке мяча.
Для меня, как составителя нескольких изданий Мандельштама и автора исследований по текстологии, эта история влекла за собой задачу проверить все имеющиеся источники текста и установить причину возникшего разночтения. В процессе ревизии источников текста выяснилось следующее.
Первая посмертная републикация «Футбола» была осуществлена в томе первом 2-го издания «Собрания сочинений» Мандельштама под редакцией Г. Струве и Б. Филиппова[2]. Эта публикация, однако, оказалась дефектной: из названного сейчас стихотворения в ней была помещена только первая строфа, остальные строфы — из почти одноименного стихотворения «Телохранитель был отравлен…», а местом публикации в примечании вместо «Златоцвета» указан журнал «Новый Сатирикон» (что было верно для второго названного стихотворения). В итоге слово с названным выше разночтением в текст вашингтонского издания не вошло.
Вторая посмертная публикация была осуществлена Н. И. Харджиевым в книге Мандельштама «Стихотворения» (1973), вышедшей в серии «Библиотека поэта». Приведенный в ней текст с чтением спорного слова «уГловатый» и лег в основу всех последующих перепечаток:
Второй футбол
Рассеен утренник тяжелый,
На босу ногу день пришел;
А на дворе военной школы
Играют мальчики в футбол.
Чуть-чуть неловки, мешковаты —
Как подобает в их лета, —
Кто мяч толкает угловатый,
Кто охраняет ворота…
Любовь, охотничьи попойки —
Все в будущем, а ныне — скорбь
И вскакивать на жесткой койке,
Чуть свет, под барабанов дробь!
Увы: ни музыки, ни славы!
Так, от зари и до зари,
В силках науки и забавы
Томятся дети-дикари.
Осенней путаницы сито.
Деревья мокрые в золе.
Мундир обрызган. Грудь открыта.
Околыш красный на земле…[3]
Н. Харджиеву во время подготовки названного издания первая прижизненная публикация в «Златоцвете», очевидно, не была известна, так как и она, и еще две, осуществленные поэтом в том же журнале, в комментариях не отражены. Источником текста в этом издании был автограф в собрании М. Аверьянова (ИРЛИ), см. Илл. 1. Еще один автограф — черновик из архива И. Бернштейна (А. Ивича)[4], также не упомянутый в комментарии, — не был Н. Харджиеву известен.
Дальнейший анализ предварим рассмотрением манеры написания Мандельштамом строчной буквы «з» в 1913 — 1916 годах в стихотворениях. Ниже показываем в схематическом 
виде варианты написания: 1) при письме в медленном темпе; 2) в ускоренном темпе; 3) в быстром темпе. Отметим, что никакого сходства в отдельных элементах у буквы «з» и буквы «г» не имеется, и основное отличие буквы «з» — в наличии нижневыносной петли (у буквы «г» выносных элементов вообще нет).
Переходим к анализу автографов.
При взгляде на автограф из фонда Аверьянова видим, что в интересующем нас месте начертана буква «з». При этом крупная петля в нижневыносной позиции — обязательный элемент стандартной прописи — лишает всяких оснований попытку приписать какое бы то ни было сходство с буквой «г». Начертанное слово уверенно прочитывается как «уЗловатый», и по какой причине Н. И. Харджиев принял ошибочное решение, остается гадать.
В черновом автографе, нами полученном в цифровом виде благодаря любезности С. И. Богатыревой, также в соответствующей позиции прописана буква «з» в одном из трех вариантов, характерных для почерка Мандельштама в той или иной ситуации скорости письма. Покажем оригиналы.
Приведенные автографы не оставляют сомнения в том, что на спорном месте прописана буква «з». В автографе ИРЛИ четко выписана нижневыносная петля буквы, хотя не соблюден угол на стыке с полуовалом. Ошибиться в чтении невозможно, и возникновение на этой позиции буквы «г» в прочтении Н. Харджиева — вопрос таинственный и интригующий. У нас имеется только одна версия объяснения — исследователь счел «узловатый» опиской[5], не дающей опоры в реальном виде мяча, и внес исправление, просуществовавшее для читателей и ценителей 42 года (1973 — 2015) и никогда не вызывавшее недоумений у читателей и текстологов. «Удача» Харджиева в том, что он тонко почувствовал потенции этого стихотворного гротеска и своей заменой придал ему сходство с картинкой кубистического стиля. Так, «мяч угловатый» хорошо сочетается с глаголом «толкает» и дальнейшим «охраняет ворота».
В исправленном виде «Футбол» помещен в 1-м томе второго выпуска «Полного собрания сочинений и писем» поэта.
[1] Сайт Фонда «Новый мир», 2015, 5 ноября <http://novymirjournal.ru/index.php/projects/history/165-mandelstam-futbol>.
[2] Мандельштам О. Э. Собрание сочинений. В 4 тт. Под редакцией проф. Г. Струве и Б. Филиппова. Т. 1. Стихотворения. 2-е изд., доп. и пересмотр. Вашингтон, «Международное литературное содружество», 1967, стр. 129 — 130.
[3] Мандельштам О. Э. Стихотворения. Подготовка текста и примечания Н. И. Харджиева. Л., «Советский писатель», 1973, стр. 219 — 220 (Библиотека поэта. Большая серия).
[4] После смерти И. И. Бернштейна в 1978 году этот черновик находится в собрании его дочери, С. И. Богатыревой.
[5] На этот предмет Губайловский в указанной выше статье писал: «На первый взгляд, мяч ну никак узловатым быть не может, впрочем, и угловатым он вроде бы тоже быть не должен. Мяч — он круглый. Но это он в идеале круглый, а вот какой он на самом деле? <…> Узел, который затягивал шнуровку, во время игры иногда выбивался наружу. Но не только поэтому мяч был узловатый. Когда мячом играли долго, шнуровка рвалась, и куски связывали узлами. Когда такой узловатый мяч прилетал тебе шнуровкой в физиономию, — ты эти узлы весьма болезненно осязал. Для игрока, например, для тех же мальчиков во дворе военной школы, мяч и был скорее „узловатым”, чем „угловатым”. Можно ли такой мяч назвать „угловатым”? Да, можно. Покрышка делалась из кожи, а когда кожа впитывает воду, мяч теряет круглую форму. А в мандельштамовском стихотворении — осень на дворе и довольно сыро, значит мяч, скорее всего, промок. „Узловатый” мяч и „угловатый” мяч — это как бы две разных точки зрения на игру: изнутри (игроком) и снаружи (зрителем, которому шнуровкой вряд ли достанется)».