стихи
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 2, 2012
Лобанов Валерий Витальевич родился в 1944 году в городе Иванове. Закончил Ивановский медицинский институт. Член Союза российских писателей. Автор четырех поэтических книг. Составитель сборника стихотворений, посвященного Александру Ерёменко “А я вам — про Ерёму” (“Воймега”, М., 2010). Работает реаниматологом в Центральной больнице города Одинцова.
* *
*
взгляд из-под бровей
что-то первозданное
в родине моей
живопись абстрактная
смелость марш-броска
злая многоактная
русская тоска
и веселье смрадное
пьянка на века
что-то безотрадное
в песнях ямщика
что-то бесполезное
музыка и снег
русская поэзия
двадцать первый век
* *
*
износилось до дыр.
Прерывается время,
распадается мир.
Мир не белый, не чёрный.
Кот не слишком учён.
Я простой заключённый,
в клетку лет заключён,
где событья, где даты,
где потери друзей
(так уходят солдаты).
Где солдатский музей?
Жизнь могла быть иною,
только выбора нет.
И горит надо мною
исторический свет.
И, подобьем возмездья
(в чём, какая вина?),
исчезают созвездья,
имена, времена.
Оклик прошлого гулкий
да огонь навесной
в кабаке, в переулке,
на дороге лесной.
Песня о Родине
поспевающим колосом
правишь ходом июльского дня.
Материнским
единственным голосом
это ты окликаешь меня.
Это ты
меня в детстве учила
говорить на родном языке.
Книжку Пушкина
ты мне вручила
в третьем классе, в моём далеке.
Это ты
опекаешь и пестуешь
от рожденья до смертного дня,
доброй сказкой
и ласковой песнею
это ты утешаешь меня.
Это ты
огоньки зажигаешь
в том посёлке, где корни мои.
Это ты
на меня возлагаешь
вековые надежды свои.
1998 — 2011
Август
О чём? Не понять никому.
И тянется длинное лето,
и нету претензий к нему.
Спят зайцы на тёплой опушке,
с утра замечательный клёв.
Расстреляны Лермонтов, Пушкин,
расстрелян вчера Гумилёв.
(эскиз)
так смекается семья,
так верстаются страницы
краткой книги бытия,
так лежат недвижно двое
в светлой комнате большой,
где пространство стиховое
наполняется душой,
так вода перед затвором
всё ворчит сама собой
непонятным разговором,
почвой, временем, судьбой.
* *
*
I
двадцатый
оплакивать и поминать
весь двадцать первый
ноябрь, 2010
II
и больше ничего
больше ничего
1 января 2011
Жизнь спустя
и лицо умыл…
Стал на малой родине
белый свет не мил.
Родственники вымерли,
в памяти метёт.
Яблони повымерзли,
груша не цветёт.
Яблоньки да грушица…
Жизнь — на тормозах,
вот она и рушится
прямо на глазах.
ноябрь 2011
* *
*
всё зависит от уровня лжи,
всё зависит от уровня горя…
Доплыви. Расскажи. Поддержи.
* *
*
с пушкой, с ядом, с кинжалом кривым…
Я живу, и пока продолжается
праздник жизни —
я буду живым.
Я не ведаю, как именуются
эти дали, туманы, жнивьё…
Пусть деревья под ветром волнуются,
пусть волнуется сердце моё!
Пусть душа наливается колосом!
Пусть на небе горят огоньки!
Я хочу говорить чистым голосом,
в чистом поле,
у чистой реки.