стихи. Вступительное слово Виктора Перельмана
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 6, 2006
Богомяков Владимир Геннадиевич родился в 1955 году в городе Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области. Закончил исторический факультет Тюменского университета. Работал штукатуром-маляром, сторожем, бетонщиком, каменщиком, грузчиком, мойщиком машин, рабочим в геологических партиях, инженером отдела промышленной социологии, старшим инженером лаборатории прикладной этики, преподавателем вузов. Ныне доктор философских наук, профессор. Заведует кафедрой политологии в Тюменском университете. Автор нескольких книг стихов и многих научных работ. Живет в Тюмени.
Когда я впервые познакомился со стихами Владимира Богомякова, они мне не понравились. Они выглядели неаккуратными — из них торчали строчки разной длины и все такое. Я решил, что этот поэт, хотя и взрослый, и профессор философии, а доводить до ума свои тексты не научился. Видимо, тогда мне нравились стихи поровнее или я был усталым.
А потом — через полгода — у меня случилось плохое состояние психики. Сидя в грусти и тоске, я решил почитать книжку поэта Богомякова: хуже-то все равно не будет. И надо сказать, что решение это оказалось одним из немногих в моей жизни, которыми я горжусь, потому что буквально через пятое стихотворение вся моя депрессия прошла. И стал я бодр и светел!
Можно, конечно, своими словами попытаться описать, как лексически, ритмически, сюжетно и стилистически разнообразны стихи автора. Подбирать к ним эпитеты типа “сочные”, “яркие” или “экзотические”… Можно радоваться, что автор продолжает народную традицию и линию раннего Заболоцкого, поражаться спонтанности или тому, что рок-музыканты любят писать песни на его тексты.
Все это можно делать, но, по-моему, практика важнее всего.
Виктор Перельман.
* *
*
Два старых хиппи стали сборщиками картофеля.
В 6 утра они выходили на грязные поля.
А кормили их жидкой похлебкой из маркофеля.
По таким законам живет Сердцевинная Земля.
Сердцевинная и сердцевидная —
Из космоса напоминающая огромное остановившееся Серое Дце,
Розами увитое, стрелами пробитое.
Его умирающий и наблюдает в самом конце….
* *
*
Когда Сергей Эйзенштейн работал над фильмом “Броненосец └Потемкин””, У него на плечах лежал маленький серый котенкин.
Нет, он не спал, находясь скорее в анабиозе,
Выдвинув вперед хоботок, подобный удлиненной крохотной розе.
Еще была у Сергея Эйзенштейна ласковая собачка,
Да съела как-то ее бешеная казачка.
Еще был у Сергея Эйзенштейна городочек шуточных птиц,
Но реквизировал его Наркомпрод на предмет пищевых яиц.
И макакий был у него для интимных секс-развлечений,
Но послали его за рубеж для особенных поручений.
Вот и всё, бля. И вся наша жизнь. Лишь кораблик плывет по бумаге.
Эйзенштейн тихо курит гашиш. В небе реют красные флаги.
* *
*
Пустынно-глухо, в полусне
Собачка бегает по небу.
За разноцветными ширмочками разливают вино “Миснэ”.
Лежит на полу деревянный Бунин.
Ходит старушка посередь двора.
Бражку пьет и кружит разная детвора.
Летят на нас безглазые канарейки.
Девушка пьяная улыбается со скамейки.
Водит карлик кошечку за лапочки.
Кошечка смеется, и все ей до лампочки.
* *
*
Есть в том Метелёве Поющий Камень.
Поет придурочно и часто нетрезвый.
Сначала пинали его сапогами,
Потом решили, что камень полезный.
Теперь к нему приезжают свадьбы
И разбивают вдребезги пластмассовых пупсов с капота.
А холостые от камня долотом отбивают кусочки
Исключительно девкам на сподману.
* *
*
Он потерял побольше денег и уехал в край кипящего молочка.
Потерял мобильник и спал в комнате у одного старичка.
Потерял три паспорта и большую сберкнижку на вторые сутки.
А в туалете скончался наркокурьер с героином в желудке.
Потерял понятых и еще потерял зампрокурора.
Потерял кредитную карточку багдадского вора.
Потерял Оксану Викторовну, сироту.
Она под землей не дует больше в ноздри кроту.
Потерял все нажитое непосильным трудом.
И нечем теперь заплатить за Дурдом.
* *
*
Купил в промтоварном бутылку водки.
А на донышке склизкий размедузенный Садко.
Стал он, булькая, ныть, как ему нелегко,
Жена не любит, в жопе геморрой, и при путинском режиме работы
не найтить.
Процедил водку через марлю. Надо ж ее как-то пить!
Выпил стакан, стало тепло в затылке.
И лег подремать на холодное дно сентябрьской бутылки.
* *
*
Получил поместье за шишиморство и шпионство.
Хорошее место для забав, прогулок, для ромашничества и шампиньонства.
Здесь происходит легкое и сердечное безо всяких уставов.
Грязь уходит из белого тела, из нутра, из костей и суставов.
Если даже в доме что-то повалится, упадет,
Если будет трещать и в углу диковаться,
Если даже со стола все чашки сметет,
Я буду на стуле сидеть и улыбаться…