Стихи
МАКСИМ ВОЛЧКЕВИЧ
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 7, 2001
МАКСИМ ВОЛЧКЕВИЧ
Волчкевич Максим Анатольевич родился в Москве в 1970 году. Окончил физфак МГУ. Преподает математику в одной из московских школ. Соредактор альманаха «Окрестности». В нашем журнале печатается впервые.*
ЕДИНСТВО ВЕЩЕЙ
* * *
Мир полон подобий,
оставленных Богом улик —
как перстень в сугробе,
как в хлебе печном золотник.
Как шорох в подвалах мышиных
таинственной ночью, когда
в исламских кувшинах
становится слаще вода.С рождения самого — в детстве,
до первых шагов и речей
нам чувство дано соответствий,
как опыт единства вещей.
В созвездиях общий порядок
и в трещинах на стене
мы видим — и сладок
осадок на глиняном дне.Кто ждет справедливости лучшей
за праведность или за грех,
тот истину ищет — но случай
один выпадает на всех.
И словно потерянный бродит
меж нас он, покорный судьбе, —
и то, что находит,
не может присвоить себе.
АпрельДырявым известен карманом,
Трамвайным звонком знаменит,
Апрель по замызганным рамам
Легчайшей монетой звенит.Прозрачна луна на ущербе,
Бульвар первым пухом одет,
И птичий пронзительный щебет
На вешней замешен воде.Портфель твой, случайный прохожий,
(Он мне почему-то знаком!)
Хрустит крокодиловой кожей
И новеньким блещет замком.Смотри же: по проволке с током
Скользнет за троллейбус звезда,
Труба загремит водостоком
И выплюнет косточку льда.А ночь, за ограды цепляясь,
По следу бежит колеса,
И голуби, в лужах купаясь,
Мешают с землей небеса.
* * *Долго ль, музыка слепая,
Говорила ты со мной?
И склонилась, засыпая,
Над моею головой.Я мечте приговоренной
Вдруг поверить захотел;
Надо мною лес зеленый,
Лес зеленый зашумел…И качнулось, и поплыло
В этой музыке и мгле
Все, что было, все, что было,
Все, что было на земле.Я лежал, из подземелья
Унесенный в мир иной,
И высокие деревья
Шевелились надо мной.И казалось мне: открыл я
Книгу жизни, и слышны
Были крики в ней, и крылья,
И страницы тишины.Вечность тихая стояла
В каждом звуке, потому
Что кукушка куковала
Долго, долго — никому.Будто ухом из потемок
К тем глубинам я приник —
И услышал, как ребенок,
Непонятный твой язык.Здесь, над вечной мерзлотою,
Словно вереск или мох,
Сосны с небо высотою
Посадил когда-то Бог.И огромен, без размера,
В темном шорохе вершин
Древний лес стоял, как вера,
Молчалив и нерушим.Все на свете, все на свете
Позабывши, я читал;
Трогал волосы мне ветер
И листы перебирал.И когда, кукушка, где там
Потерялся голос твой?
Пахло летом, пахло летом…
Пахло тяжестью земной.
Тема сквознякаТающий сахар света
в ложке потемок — это
снадобье для зимы,
наступающей тьмы.Тихо звенит посуда
времени — и отсюда,
кажется мне, слышней,
кто играет на ней.Среди стаканов, вилок
флейту пустых бутылок
пробует ветер — тот,
что не знает пустот.Посередине мира
от водки ли, от кефира
появляется вдруг
шероховатый звук.Вот он растет — и быстро
горлышками регистра
пробегает легко
скисшее молоко.По стенкам пушистой пыли
до последней бутыли,
в коей ничего нет, —
срывается на фальцет.Зубья и шестеренки
играющий на гребенке
перебирает: там,
та-ра-рам.Лестницы потайные,
шатуны часовые,
механический мрак
вторят ему: тик-так.Ночь, как язык, немеет,
музыка цепенеет,
ключ открывает дом —
никого за столом.
* * *Ты запомнишь травинку заката
между шпал почерневших, где зной
пахнет углем и щебнем — лопата
и не движется воздух земной.
Впереди огонек светофора
задрожит на свободном пути;
и до станции будет не скоро —
все равно до утра не дойти.Солнце сядет — и с насыпи пыльной,
где вьюнок под ногами цветет,
ты увидишь, как месяц старинный
над притихшею степью встает,
как трава над обрывом — услышишь —
неподвижно звенит от цикад;
и поймешь — ничего не попишешь, —
где кончается этот закат.Это будет дорожка на склоне
или, может, вершина холма,
но ее не касаются кони
в темноте — они сходят с ума;
это будет окрашенный светом
безымянный участок степной,
где становится каждый поэтом —
но обходят его стороной.И тогда это самое место,
на котором кончалась земля,
вдруг уйдет, как вершина оркестра
или тонущего корабля…
Ничего не останется, кроме
того краешка вечности, где
алый отблеск лежал на соломе
вместе с ночью.
И верил звезде.