стихи
ВЛАДИМИР КОРНИЛОВ
Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 4, 1994
ВЛАДИМИР КОРНИЛОВ
*
НЕ ПРОЩЕНЬЕ, А ПРОЩАНЬЕ
Флейта в метро
Полонез Огинского в метро
Тянет флейта горестно и чисто,
Но червонцев не кладет никто
В кепку дерзновенного флейтиста.Душит горло, пробирает дрожь…
В суете и спешке перехода
Чувствуешь: безумна до чего ж
Наша неуемная свобода.Взапуски и наперегонки
Обличали все и разрушали,
И назад не соберешь куски,
И флейтисту не избыть печали.Наш — в тысячелетие длиной! —
Марш был сплошь из крови и железа,
И уже гремела над страной
Вместо полонеза марсельеза.Видно, что-то сделали не то,
Облегчая, впали в обнищанье,
Вот и обещает нам в метро
Флейта не прощенье, а прощанье.Несгибаемый
Устали, устарели,
Утратили престиж…
Лишь ты один, Сальери,
И в старости горишь.Все так же прячешь зависть
За пазуху, как нож,
Страдая и терзаясь,
Себя не бережешь.Не уставай, Сальери,
И страсти не глуши,
Пока не отсырели
Углы твоей души.Сейчас, когда искусство
И жизнь идут к нулю,
За постоянство чувства,
Как за талант, хвалю.Взаперти
Должно быть, такое леченье
Намного гуманней, чем нож:
Пьешь йод, а потом в заточенье,
Как приговоренный, идешь,Поскольку застиранной робой
И собственной плотью своей
Ты вроде как микро-Чернобыль,
Угроза здоровью людей.Сидишь, отключенный от ящика,
От радио и от газет,
И нет для тебя настоящего
И завтрашнего тоже нет.Но время отнюдь не напрасно
Застыло в больничной тюрьме.
Отсюда иное пространство
Отчетливей видится мне.Как будто, явив милосердье
За боль и обиду годов,
Идет репетиция смерти,
И к этому действу готов.Державинское
В провинциальном граде Ужице
Я увидал, как слава рушится.Хоть в сорок первом против вермахта
Держался город этим именем,
Сегодня прошлое отвергнуто,
А имя проклято и сгинуло,И даже памятника нет,
И не осталось пьедестала,
И государственный секрет,
Г д е прежде статуя стояла.Истории перелицовка,
Как всюду, начата с вождя,
Тем более он — полукровка,
Не главной нации дитя…А сорок лет страной владел!
Запуганные им до робости,
Не замышляли передел
Республики, края и области.Отвергнутый московской школой,
От гибели на волоске,
Крутой апостол власти голой,
Он тоже строил на песке.…В гостинице промерзшей в Ужице
Я нынче думаю всю ночь
О низости его и мужестве,
И ужаса не превозмочь.Ни перед кем не унижался,
Чуть что — вздымался на дыбы!
…Но вечности жерлом пожрался
И общей не ушел судьбы.