Стихотворения
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 5, 2011
НЕБЕСНЫЙ ПОПЛАВОК
Огромные совы летают над городом,
Тяжелые тучи нависли над совами,
Бреду, одурманенный жаждой и голодом,
Дома по дороге моргают засовами.
За каждым засовом, творятся события,
Все люди давно по событьям рассованы,
Но я вне событий. Я сделал открытие.
Все в мире начерчено. Все нарисовано.
А совы летают, а совы невидимы,
А совы хохочут над миром недвижимым,
Уверены совы, что все мы не вытянем,
Уверены совы, что все мы не выживем.
Не знаю — спасемся ль от позднего холода,
Примчатся ли новые беды за совами,
Но хищные птицы летают над городом,
А город моргает тугими засовами.
* * *
Всем хорошо — и неграм, и татарам,
В круизах обнимающимся парам,
И клеркам в банках весело кружить;
Крутить педали велосипедистам,
Гроссмейстерам хитрить, и петь баптистам,
И ворожеям лепо ворожить.
А я лежу на простыне измятой,
Бегущей жизни тихий соглядатай,
Создатель строк, не нужных никому.
В какой стране живу — не знаю точно,
Но люди здесь ленивы и порочны
И счастливы, бесспорно, потому.
Рыбная ловля на Тбиси
Жук был бирюзовым, изумрудным,
Молодым, упругим и беспутным.
Жук имел прекрасные рога.
Жизнь ему казалась дорогою,
И была воистину такою —
Жизнь на самом деле дорога.
Жук ворвался в рябь недавней глади
Озера, где мы забавы ради
Порыбачить собрались с утра,
Но мальки приманкою зажрались,
И к полудню мы не сомневались,
Что сегодня к ним судьба щедра.
Жук тонул. У нас была закуска.
Иностранец: “Говорить по-руска?” —
У меня застенчиво спросил.
Я ответил, выпив: “Мала-мала”,
И подумал: “Если б у причала
Я тонул и Господа просил:
Господи, услышь меня, Всевышний,
Неужели я на свете лишний,
И во цвете лет пришел черед
Мне расстаться с этим солнцем, небом,
Садом невозделанным, и хлебом,
За который проливаю пот?”
Я подумал: “Для жука сегодня
Я могу быть милостью Господней,
Радостью Вселенской озарить,
Большею, чем Данте Vita Nova,
Ну а что вернусь я без улова,
Так не всем же в выигрыше быть”.
Жук работал лапками, боролся,
О крючок упавший укололся,
Отнесло теченьем поплавок.
Ну, лови последний шанс. И жук мой
Перед самой рыбьей пастью жуткой
Зацепился, взмыл — и на песок.
Жук подсох, очухался. Не веря,
Что ему открылись жизни двери,
Лапками песчинки потолок,
Вполз на ветку, прыгнул, слился с высью.
Господи, в часы прощанья с жизнью
Брось и мне Небесный поплавок!