Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 4, 2005
пластический хирург
С Женей Лапутиным мы начали работать одновременно — в Институте красоты. По первому образованию он нейрохирург. Может быть, его уход в эстетическую хирургию и оправдан: он был холерик, обладал импульсивным характером; а работа нейрохирурга предполагает спокойствие, упертость, способность, что называется, “брать задницей”. Микрохирургические операции длятся порой по 10—15 часов. Иногда — на протяжении суток, несколькими сменными бригадами. Что совершенно не в характере Лапутина. Я это знаю, потому что сам такой же. Для меня лучшая операция — короткая.
Нет, Женя никогда бы не реализовался в нейрохирургии. Потому-то и ушел оттуда. Он просто другой человек. Возможно, всё его терпение пошло в литературу, в писание книг. Он бросался в это с головой. Порой в пятницу садился в машину, ехал на дачу, закрывался, выключал телефон — его не было. Два дня — и днем, и ночью — он писал.
Но. Никогда никому не давал читать свои книги. Во всяком случае, в нашей среде. И в личной жизни был человеком скрытным. Возможно, литература была для него чем-то очень личным.
Женька не был “совком”. Очень многие люди, прошедшие через жизнь в Советском Союзе, — они так там и остались. Эдакие мещане в медицине. Доклады делают: “Я столько сисек прооперировал”. — “А я столько”. Да никому это не надо! Это не интересно ни пациентам, ни коллегам — никому. Женька если выходил с докладом, то делал доклад обобщающий, доклад, который наводил на размышления, давал пищу к раздумью. В отличие от всех остальных.
Завершил ли он свой земной цикл? Я думаю, нет. Хотелось бы верить, что существует другая жизнь, и лет через триста его душа опять вернется на землю в ином облике и будет что-то делать дальше.