стихотворения
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 1, 2003
. Тридцать первое февраля. В кошельке ни полпенни. У английского короля в сад ведут три ступени. Маркитантки, солдаты, шпана пьют за нашу корону. И въезжает Годива-луна в Лондон по небосклону. Над трактиром седой брадобрей бреет бороду небу, в кружке Нельсон, там пена морей закипит за победу. Пропоем же друзья да нальем еще целую пинту. Лучше горло себе надорвем, чем не вытянем квинту. В пролетающем кебе Шекспир или Вордсворт промчится. Если выплеснуть кружку, то мир перестанет крутиться. Ох, какие его кругаля видишь вдругорядь спьяну. Тридцать первое фа-ре-ля. Альбион. Или просто туманы. Буколики С любой строки Вергилия начни... Стихи его - иллюзии ничьи. Язычество - язык полей и Пана, в словах - заря да звонкие ручьи. Деревня, я мечтаю о тебе, где пьяный пахарь бродит по стерне, где луг шумит, случаются озера с рогатым отражением на дне. Там в небесах - мычание коров, там дни недели как вязанка дров, там в воздухе - душица, можжевельник, молочная река и ты - здоров. Всего в избытке - меда и вина, да пыль столбом, да девица пьяна. И нет вкуснее запаха соломы - на то она сюда и снесена. Как пахнет под осенним небом стог, что соловей - девичий голосок. Юпитер, я прошу тебя: подольше не зажигай щебечущий восток. Из всей иллюминации - луна на потемневшем небе зажжена. Я пробудился в позапрошлом веке и позабыл, как выглядит страна. А здесь всегда - пшеничный самогон, да журавлей далекий перезвон, да книга - недочитанный Вергилий: буколики, и так - со всех сторон. Секуляризация Аптека. Фонари на улице ночной. Из-за пурги не видно человека. Аптека заперта. Сегодня выходной. И выходной царит уже полвека. Полвека возле запертых дверей шатается бродячая собака. И ходит вкруг пузатый иерей, на голове своей неся каракуль. У церкви крест, и у аптеки крест. Служители обеих нынче в белом. На этот раз Господь и Парацельс застигнуты за конкурентным делом. Возьми облатку в церкви у дьячка, купи "проспект" с дешевым аспирином. Ну, разве ты похож на простачка, чтоб потакать поповским карантинам? Аптека. Возле запертых дверей бордовый крест, прибитый неумело. На нем висит распятый алый змей, Микстурный рай указывая Евам. Исход Прозвенев по земле, успокоится ветер. Над нами засияет морозная ночь. Никого и нигде. Мы пойдем в подворотни - снегами, снегами, снегами под луною под скрип - вечный скрип колеса на арбе. Нам ночные дворы - вавилоны, античные крипты. Нас сгоняет с насиженных гнезд колесница огня: нестерпимо-враждебное, душное солнце Египта. Мы уходим другими путями в другие моря. Нас преследуют слухи, шакалы и адские козни. Бог безмолвен, а здесь - лишь предатель, насмешник и вор. И, не зная вины, мы выходим под зимние звезды, как пугливые дети выходят в родительский двор. И дорога открыта, но горечь над миром разлита, вновь по утренним тропам утрат расплескав синеву. От сгоревших домов, от срубившего Дерево Тита, разлетаясь по миру, к зиме мы ложимся в траву.