TERRA
ПОЭЗИЯ
Американский поэт с русскими корнями.
Переводчик русской поэзии, выучивший русский язык в сорок лет.
Бывший хиппи и смутьян, о котором сейчас с уважением говорят американские профессора-филологи…
Все это — о Джиме Кэйтсе, 52-летнем американском поэте
из города Фицуильям, штат Нью-Хэмпшир. Сразу видно:
человек необычный. Живет в доме с прозрачными стенами.
Не запирает входную дверь этого дома —добрых людей милости просим,
а злодей захочет, все равно войдет.
Американцы не удивляются его чудачествам, потому что чудаками считают именно русских. Джим же по происхождению —
наш соотечественник. Бабушка и дедушка его приехали в США из России после Второй мировой войны, они эмигранты так называемой
“второй волны”. Сын их — отец Джима Кэйтса, попавший в новую страну в совсем юном возрасте, — освоился, американизировался, женился
на американке. Русскую речь Джим в детстве не слышал.
Да и для изучения в колледже он выбрал не русский, а испанский язык,
в котором с годами совершенствовался, а впоследствии много переводил испанскую и латиноамериканскую поэзию.
Стихи Джим писал с самого раннего возраста, постепенно стал относиться к поэзии всерьез — как к основному делу своей жизни.
К проблемам социальным он относился не менее серьезно,
участвовал в манифестациях борцов за гражданские права негров,
ездил по стране, однажды даже попал под арест.
В начале 80-х Джим, как он сам это называет, “услышал голос крови”.
Он самостоятельно выучил русский, стал переводить на английский русских поэтов, приехал в Россию, влюбился здесь в русскую девушку Алену, женился на ней и увез ее в Америку.
В известном смысле жизнь поэта — уже поэма.
Сейчас Джим живет в своем прозрачном доме с женой и детьми,
пишет стихи, переводит русскую поэзию. Стихи его охотно публикуют многие американские журналы, они уже переведены на основные европейские языки. Бывшего бунтаря теперь часто приглашают в университеты,
и он читает там лекции об американской и русской поэзии.
Два года назад я познакомил Джима с поэтом Генрихом Сапгиром,
и тот увлекся его стихами и перевел их; больше, чем я сам.
Анатолий КУДРЯВИЦКИЙ
ТАМ,
ЗА МОИМ
ОТРАЖЕНИЕМ…
Джим КЭЙТС
ЖЕНЩИНА С ПЛОСКОГОРЬЯ
Земля здесь кипит, но медленно —
не как вода в моей кастрюле, где цыпленок
обретает две сущности:
кости и бульон. Говорят,
нужно девять лет или даже больше,
чтобы от человека осталось
то же самое. Тогда скелет
можно извлечь и выбросить. Мой муж
каждую весну обихаживал почву,
готовил ее к севу.
Он знал, что ей нужно,
не знал лишь, когда ей понадобится
он сам.
КРАН
Меня не так легко перекрыть!
Всю ночь горячие капли моего имени
через неравные промежутки
будут стучать по холодному и звонкому фарфору
твоей сокровенной спальни.
Заворачивай меня всю бессонную ночь,
пока металл не обожжет твою ладонь!
Я могу сделать так,
что влага будет сочиться беспрерывно —
хотя бы по одной слезинке.
Перевод с английского А.Кудрявицкого
ОН И НАГАН
Он молчал
сукин сын
а наган
говорил:
— отдай твои мани
— у меня ничего
лишь дыра в кармане
молниеносное движение —
из окна из темноты
вижу чье-то отражение
узнаю свои черты
наган затем
проник в дом
дырку пробил
в фотографии когда-то живой
над моей головой
и сел за стол —
жестянка
фордик
консервная банка
путешествующий нахал
ухмыляющийся наган
голос как лай:
радио дай!
неужели
мне позволят
сделать несколько шагов?
радио засунули
за шкаф
а наган заткнули
невыразимой пулей —
мне в зад!
радио заткнулось…
невыносимый зуд…
Перевод с английского Генриха САПГИРА
Полную подборку стихов читайте в журнале.