(Краков, 5—7 октября 2010 г.)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 2, 2011
Международный научный конгресс
«ПОЛЬША—РОССИЯ. ТРУДНЫЕ ВОПРОСЫ. ТРИ НАРРАТИВА: ИСТОРИЯ, ЛИТЕРАТУРА, ФИЛЬМ»
(Краков, 5—7 октября
Конгресс, посвященный вопросам формирования и функционирования образов коллективной памяти и нарративов национальной идентичности в разных формах их репрезентации, состоялся в октябре 2010 года в Педагогическом университете имени Комиссии народного образования в Кракове. Мероприятие стало второй частью проекта регулярных международных встреч, задуманных для обсуждения проблем социальной (культурной) памяти на материале отношений России и Польши, во многом осложненных образами прошлого. Инициатором встреч годом раньше выступил Российский институт культурологии, который разрабатывает прикладные и теоретические аспекты исследований памяти (memorystudies). В 2009 году в Москве, в качестве первого шага проекта, была проведена между-народная научная конференция «Россия и Польша: долг памяти и право забве-ния». Одной из главный целей этой конференции был анализ роли исторической науки и исторического образования в процессах формирования и поддержания культурных идентичностей России и Польши и их влияния на российско-поль-ские отношения. Именно этот круг вопросов, а также проблема «образов-воспо-минаний», содержащихся в культурной памяти и оказывающих существенное влияние на межкультурные связи и межгосударственные отношения, обсуждались на всех заседаниях конференции, включая специальное событие — встречу с про-фессором Анджеем Валицким, всемирно известным ученым, классиком совре-менной польской гуманитарной мысли и выдающимся представителем «Варшав-ской школы истории идей». Организаторами конференции явились Российский институт культурологии, Постоянное представительство Польской академии наук при Российской академии наук, Педагогический университет им. Комиссии народного образования в Кракове, Посольство Республики Польши в Москве, Посольство Соединенных Штатов Америки в Москве, Франко-российский центр гуманитарных и общественных наук в Москве, Немецкий культурный центр им. Гёте в Москве и ряд других организаций. В 2010 году к числу организаторов про-екта примкнули Польское историческое общество, Музей истории Польши, ка-федра ЮНЕСКО по компаративным исследованиям духовных традиций, спе-цифики их культур и межрелигиозного диалога при Санкт-Петербургском отделении Российского института культурологии. Внимание участников кра-ковской встречи было сконцентрировано на сравнении форм мемориализации спорных и проблемных исторических событий российско-польских отношений средствами историографии, художественной литературы и киноповествования.
Дискуссия историков в значительной мере стала продолжением поднятых на конференции 2009 года вопросов, касающихся социально-культурных функций прошлого, форм его присутствия и трансляции, соотношения памяти и истори-ческой науки, необходимости и возможности их отделения друг от друга. В про-шедшем году этим темам были посвящены доклады профессора Университета Виргинии Алона Конфино (США) и профессора Лорины Репиной (Институт всеобщей истории РАН), которая в 2010 году в Кракове выступила соруководи- телем нарратива «История» с российской стороны. Обсуждение коснулось во-проса соперничающих моделей идентичности, формирующихся в публичной сфере в соотнесении с разными картинами прошлого и проектами будущего, с разными политическими и прагматическими целями. В этой связи актуализиру-ется роль историков, испытывающих на себе мощное влияние не только акаде-мической традиции, но и социальной среды. Когда и каким образом реализуется критическая функция исторической науки и возможна ли она в принципе? Как возможно (и возможно ли) полезное, с точки зрения Лорины Репиной, дистан-цирование истории от памяти? Участники конгресса давали разнообразные от-веты на вопрос о соотношении памяти, знания о прошлом и истории как науки.
На обеих встречах с докладами на эту тему выступил один из ведущих пред-ставителей познаньской школы методологии исторической науки профессор Вой- цех Вжозек. Его доклад 2009 года был посвящен ангажированности национальной истории, проблематике ценностных предпосылок, содержащихся в классической историографии на уровне дискурсивных стратегий представления знания. В те-кущем году размышления профессора касались возможности избежать при-страстности национальной историографии и наладить более плодотворный диалог по проблемам политической истории при помощи принятия культуроло-гической перспективы анализа.
Как подчеркивалось в докладе Елены Ерохиной (Сибирское отделение РАН), существует фундаментальное различие между исторической памятью и истори-ческим знанием: если для исторического знания искажение является проблемой, которая нуждается в разрешении, то для исторической памяти искажение, гипер-трофированное акцентирование одних сюжетов и забвение других — естественный способ функционирования. Приоритеты сегодняшнего дня побуждают высвечи-вать в прошлом одни факты и игнорировать другие. Такова прагматика коллек-тивного действия: чтобы общество в период перемен, к которым его члены отно-сятся по-разному, обрело единство, ему необходимо общее понимание событий и опыта, сформировавших его. Вследствие этого происходит та или иная реинтер- претация событий прошлого. Эти размышления автора явились своеобразным продолжением ее доклада на конференции 2009 года, посвященного исторической памяти и этнической идентичности. В нем автор делала вывод о том, что внимание к этнической истории сегодня обусловлено не столько познавательным интересом, сколько желанием сохранить свою культурную идентичность, эмоциональную связь со своим сообществом в эпоху радикальных перемен.
Этическому измерению историописания, соотношению мышления о прошлом с ответственностью за настоящее и будущее был посвящен доклад профессора Ягеллонского университета Кшиштофа Заморского. Отталкиваясь от концепций Р. Козеллека и А. Геллера, он показал, что в актуальной историографии неизбежно присутствуют горизонт настоящего и перспектива будущего. В эпоху инфор-мационного общества, пронизанного сетями электронных медиа, сами формы производства, репрезентации и социального функционирования исторического знания кардинально меняются. Задачей же ответственной историографии яв-ляется рефлексия на тему особенностей восприятия ее выводов.
Важное место на мероприятиях и в Москве, и в Кракове занимала проблема взаимных предубеждений и стереотипов поляков и россиян. С докладами на эту тему выступал известный специалист, профессор Лодзинского университета Анд- жей де Лазари. В 2009 году его доклад был посвящен итогам исследовательского проекта «Взаимные предубеждения поляков и русских», который проводился в Польском институте международных отношений на протяжении 2001—2004 го-дов. Одним из результатов проекта стал «Каталог взаимных предубеждений по-ляков и русских». В 2010 году темой выступления А. де Лазари стала «культурная запрограммированность» как источник взаимного непонимания. В выступлении была сделана попытка применить методологию голландского этнопсихолога Гирта Хофстеда к рассмотрению проблем взаимного восприятия поляками и рос-сиянами друг друга сквозь призмы своих «культурных программ» и был сфор-мулирован вывод о наличии значительной культурной дистанции между ними.
В теоретическом ключе эту тему продолжил профессор ВикторХорев (Инсти-тут славяноведения РАН) в докладе об имагологическом аспекте изучения куль-турной памяти. В докладе отмечалось, что имагология открывает широкие перспективы междисциплинарного сотрудничества социально-гуманитарных наук по изучению складывающихся в «большом времени» культуры устойчивых взаимных стереотипов. Стереотипы, эти «знания в таблетках», по словам Я. Таз- бира, характеризуют не только Другого по отношению к субъекту, но и сам субъ-ект, они весьма устойчивы и суггестивны, легко усваиваются и трудно поддаются корректировке. Раньше основным их источником была литература (примером чего являются взаимные образы поляков и россиян, созданные А.С. Пушкиным и А. Мицкевичем). Сегодня главным их поставщиком являются экранные медиа. Стереотипы являются важным элементом исторической реальности, даже если и противоречат фактам истории. Ими руководствуются люди в своей деятельно-сти, и, в соответствии с «теоремой Томаса», они, будучи восприняты как реаль-ные, становятся «реальными по своим последствиям» вне зависимости от степени соответствия действительности. Как отмечалось в докладе, при их изучении важно иметь в виду социальное распределение стереотипов между группами в рамках одного и того же социума.
Аспектам систематического и компаративного анализа польско-российских исторических проблем XIX—XXвеков был посвящен доклад профессора РГГУ Леонида Горизонтова. В нем отмечалась важность именно сравнительного под-хода к процессам в России и в Польше, — подхода, позволяющего увидеть общие тенденции развития и избежать взаимной экзотизации.
Нарратив «Литература», под руководством профессоров Тадеуша Будревича, Павла Прухняка (Педагогический университет им. Комиссии народного образо-вания в Кракове) и Вадима Рабиновича (Российский институт культурологии), был представлен на конгрессе множеством ярких имен в области литературове-дения, литературной критики, филологии, журналистики, теории и практики пе-ревода, издательской деятельности, истории периодической печати.
Интерес к XVII веку и отразившим его литературным сюжетам наметился уже на конференции 2009 года в рамках секции «Мемориальные культуры России и Польши: общее и особенное». С докладами о 1612 годе и Великой Смуте на кра-ковском мероприятии выступили филолог-полонист Виктория Мочалова («Поль-ско-русский конфликт XVII века в зеркале русской литературы»), специалист в области русского летописания и истории нарративных текстов Варвара Вовина ( « Образ поляков и русских в русских и польских повествовательных источниках о Смуте»), сотрудница Польской академии наук Магда Рудковская («Историософ-ские споры Крашевского с русскими»), сотрудник Постоянного представительства Польской академии наук при Российской академии наук Петр Глушковский («Ве-ликая Смута в споре Пушкина и Булгарина») и другие исследователи. Было от-мечено, что и в более позднюю эпоху — в конце XVIIIи первой трети XIXвв. — русская литература обращалась к событиям Смутного времени в поисках нацио-нальной идентификации и в попытках — путем исторической ретроспекции — реабилитировать участие России в разделах Польши. Кроме того, нельзя забы-вать, что эпоха Смуты — первый случай появления в центре России большого ко-личества иностранцев, прежде всего — поляков. Русские сочинения об этом времени изобилуют штампами, красочными образами «чужих», устойчивыми сте-реотипами. Однако, несмотря на стереотипы восприятия, в текстах можно заме-тить не только различия, но и зеркальное сходство образов поляков и русских в польских и русских повестях того времени. Как негативные качества и там и там отмечаются коварство и жестокость, а в хвалебном тоне говорится, прежде всего, о воинской храбрости и правильном поведении противника на войне.
Еще больше докладов и дебатов было посвящено спорным событиям ХХ века и их репрезентациям в литературе как мемориальном ландшафте. В секции «Це-зуры 1917, 1918, 1920 гг. в польско-российских отношениях» прозвучал доклад слависта-литературоведа Виктора Хорева «О мифологии восприятия Польши в России», посвященный рассмотрению «польского мифа» и сопряженного с ним «мифа Европы», который до конца ХХ века был в России одним из цент-ральных историко-литературных образов. Профессор Анджей Романовский ( Поль-ская академия наук) прочитал доклад на тему «Поэзия польско-советской войны 1920 года», в котором сделал попытку описать поэзию этого периода как об-щественный и идеологический феномен, связанный с традициями литературы польских восстаний, особенно поэзии легионов времен Первой мировой войны.
В докладе был проанализирован стереотип «большевика» в контексте уже су-ществовавшего образа «москаля». Автор обратил внимание, во-первых, на осо-бенность поэзии (и рифмованной публицистики) того времени, которую ха-рактеризует глубокое проникновение в сущность феномена большевизма, а во-вторых — на проявления политического реализма, попытки осмысления поль-ско-российских отношений после окончания войны. В докладе подробно гово-рилось также об антироссийском характере этих стихотворений и их воздействии на национальное воображение. Другая разновидность поэтического опыта была проанализирована в докладе Богуслава Грышкевича (Педагогический университет им. Комиссии народного образования в Кракове) «Российская литература в опыте польского поэтического авангарда межвоенного периода (на примере Алек-сандра Вата и авторов его круга)». Не ставя под сомнение сильное влияние рос-сийского футуризма на его польский аналог, исследователь в то же время проде-монстрировал (на примере творчества поэта Александра Вата и его литературных друзей Анатоля Штерна и Адама Важика), что сфера «восточных» интересов представителей польского авангарда была более широкой. Она включала также и достижения русской классической литературы XIX века. В поисках ответа на вопрос, почему именно этих авторов, участников авангардного движения два-дцатых годов, которым в недалеком будущем предстояло стать выдающимися переводчиками и критиками российской литературы в Польше, отличала не-обычная открытость в отношении культуры, которая в польском массовом со-знании пробуждала в лучшем случае амбивалентные чувства, докладчик обращает внимание на два момента. Во-первых, имело значение присущее им чувство при-надлежности к наднациональной артистической общности, участие в которой представлялось более важным, чем связь со своей локальной культурой. Во-вто-рых, важно отметить определяющую это чувство логику ассимиляционных про-цессов, которые в случае всех упомянутых в докладе литераторов сформировали «универсалистскую модель», основанную на социальной, эмоциональной и ин-теллектуальной предрасположенности к деятельности в межкультурном про-странстве. Нужно сказать, что в целом тема рецепции русских авторов в польской литературе 1920—1930-х годов и более позднего времени получила значительное развитие по сравнению с конференцией 2009 года, на которой прозвучал лишь один доклад, посвященный модели поведения авангардного художника, созданной Маяковским, и ее трансформации в польской литературной традиции. Доклад носил название «Маяковщина. О приключении одного поколения (Ворошильский, Мандальян и другие)», а его автором была аспирантка Ягеллонского университета Малгожата Шумна.
Тема войны 1939—1945 годов в польской литературе оказалась раскрыта в до-кладах нескольких участников конгресса, в числе которых прозвучало два схожих по названию выступления: «Россия вступает в Польшу (в поэзии Збигнева Хер- берта)» профессора Дануты Опацкой-Валасек (Силезский университет) и «Рос-сия вступает в Польшу: 1939—1945 (в прозе Веслава Мысливского)» профессора Богумилы Каневской (Университет им. Адама Мицкевича в Познани). Основной осью, вокруг которой сосредоточивается интерпретация поэтического образа Рос-сии, вторгающейся в Польшу в годы Второй мировой войны, а также сложных морально-политических отношений, являющихся следствием этого факта, на-званы два стихотворения Херберта — «Ответ» и «17 сентября». В обеих текстовых ситуациях нападение СССР на Польшу и вытекающие из этого последствия ста-вят лирических героев перед фактом трагического выбора (быть верным Родине и остаться или эмигрировать в свободный мир, перебороть в себе гнев против за-хватчика и научиться прощать).
Автор доклада о прозе Веслава Мысливского отметила, что со времен роман-тизма в польской культуре существуют два полярно противоположных стерео-типа россиянина. Оба они ярко представлены в произведениях Адама Мицкевича. Один — ненавидящий поляков, грубый и бесцеремонный Новосельцев из «Дзя- дов». Другой — жертва российской тирании, свободолюбивый человек, естествен-ный союзник польской и общеславянской борьбы «за нашу и вашу свободу», образ которого создан в стихотворении «Друзьям-москалям». И тот и другой сте-реотип воспроизводится в польской художественной культуре вплоть до совре-менности, от «Четырех танкистов» до «Катыни». Эти образы, созданные в рамках «большой истории», не выдерживают, однако, испытания соприкосновением с микроисторическими контекстами. Именно с ними работает Мысливский. Образ России и россиян, представленный в романе «Кругозор» и в других произведе-ниях автора, является, несомненно, более сложным, выходящим за рамки стерео-типов и не поддается легкой типологизации.
В докладе Ирины Адельгейм (Институт славяноведения РАН ) «Вторая миро — вая война в современной польской прозе» анализировалось творчество писателей, родившихся после войны и воспринимающих ее через призму различных «куль-турных слоев». Основой повествования в молодой польской прозе 1990-х годов становятся предметный мир, миф и язык. Писатели 2000-х (С. Хутник, И. Батор, Д. Масловская, Б. Кефф и другие) обращаются непосредственно к ужасам воен-ной действительности, проявлениям человеком худших своих качеств, а также «следам» войны — теперь это изображение психологических травм, осмысление проблемы возмездия. Проблема военного прошлого вписывается в изображение безъязыкого сознания современного обывателя, деконструкцию польского этоса. Осмысляются реакции агрессии, отрицания, желания освободиться от тяготею-щего над польским сознанием «бремени трупов».
Польско-российская проблематика в литературе социалистического периода была представлена в выступлениях профессора Вадима Рабиновича («Польша в российской советской поэзии»), доцента РГГУ Ольги Розенблюм («Значения "об-щего прошлого" и национально-культурные различия в поэзии Булата Окуджавы о Польше (1960—1990)»), доцента Санкт-Петербургского госуниверситета Любови Бугаевой ( «Память как нарратив: "Варшавская мелодия " и историко -литератур — ный контекст»), доктора наук Тадеуша Сухарского («"Трудный вопрос"России в польской литературе после 1945 года: попытка инвентаризации проблем» ) и дру-гих сообщениях. В докладе Л. Бугаевой память рассматривалась как структура, нацеленная на преодоление своей замкнутости посредством нарративизации опыта. Функция автобиографической памяти в таком случае заключается в на-коплении личного опыта и в обмене этим опытом с другими людьми. Воспоми-нания имеют значимость для настоящего не потому, что они определяют действия субъекта в настоящем, но потому, что они разделяемы другими людьми. В пьесе «Варшавская мелодия» (1967) Леонида Зорина частное предстает как общее, как опыт, разделяемый с другими людьми. Выстраивая определенные отношения между прошлым и настоящим, читатель (и зритель) привносит дополнительные смыслы (которых, возможно, и не было ранее) в опыт случившегося, рекомбини- рует детали события, создает нарратив, который, собственно, и проясняет траек-торию движения самосознания, в том числе исторического. История любви польской девушки и советского юноши в послевоенные годы в Советском Союзе прочитывается как в контексте исторических событий, предопределивших груст-ный финал пьесы, так и в более широком контексте советско-польских отноше-ний и социальных процессов, происходивших в Польше и СССР в последующие десятилетия.
Специальная сессия «Литературоцентричность и специфика польской и рус-ской культуры памяти» была посвящена изучению опыта современных литера-турных изданий, представляющих Польшу в России.
Встреча и общение киноведов (в рамках нарратива «Фильм» и на других сес-сиях) были направлены, в первую очередь, на обсуждение проблемы аудиовизу-ального документа как исторического источника. Начало дискуссии положили профессор Кирилл Разлогов (Российский институт культурологии) и профессор Владимир Магидов (РГГУ), которые в ходе первого пленарного заседания вы-сказали полярные точки зрения по данному вопросу. «Фильм имеет такое же отношение к литературному источнику, какое литературный источник — к исто-рической действительности, то есть никакого», — произнес Кирилл Разлогов в пленарном докладе «"Ложь" и "правда" исторического фильма (опыт куль-турологического анализа)», посвященном анализу соотношения «правды жизни» и «правды искусства» в кино. Владимир Магидов в своем выступлении «Фильм как исторический источник: проблемы толкования и использования кинотек-ста», напротив, подчеркнул важность интерпретации и использования кинодо-кументов в исторических исследованиях. Профессор отметил, что в проблеме использования кинотекста сочетаются источниковедческий, архивоведческий, культурологический и социально-психологический аспекты. Сегодня как никогда актуальны вопросы подлинности и достоверности кинодокументов и опреде-ления терминологической базы их изучения. Кроме того, в настоящий момент необходимо определить место данного типа информационных ресурсов в форми-ровании единого и комплексного исторического знания по наиболее дискуссион-ным и еще недостаточно изученным проблемам истории, которые включают российско-польские отношения с XVII века до наших дней. Обсуждение этой же проблематики было продолжено в спорах о феномене экранизации и проблеме игрового исторического фильма, которые возникли в связи с сообщением Алек-сандра Малова (Институт всеобщей истории РАН) на тему « "Спор славян между собой…" на серых экранах: отражение в кинематографе русско-польского проти-востояния во второй половине XVI — XVIIвв.». Автор рассуждал об историческом кино как главном факторе формирования локальной исторической памяти на-рода и в целом национального мифа. Польскую экранизацию исторической три-логии Г. Сенкевича («Огнем и мечом», 1883—1884, «Потоп», 1884—1886, «Пан Володыевский», 1887—1888) исследователь назвал лучшим историческим кино по эпохе XVI—XVIIвеков, с которым современное российское историческое кино, обращающееся к той же эпохе, пока не может сравниться. Доклад стал в некотором смысле продолжением поднятого на конференции 2009 года вопроса о репрезентации исторических событий в игровом кино России и Польши. На московской встрече этой теме было посвящено выступление под названием « Спорный XVII век и кино: "Огнем и мечом" и "1612"», которое сделал доктор Мар-тин Ауст из Университета Кристиана Альбрехта (Германия).
В докладах, посвященных отражению русской революции и польско-больше-вистской войны 1920 года в советском и польском кинематографе, анализирова-лись и сравнивались фильмы «На красном фронте» (первый фильм будущего «коллектива Кулешова», полудокументальный, полуигровой, в котором сам ре-жиссер и его спутница Александра Хохлова изображали польских «фермеров», выполняющих риторический приказ: «Бери винтовку, польский рабочий, и бей панов!»), «Освобождение украинских и белорусских земель от гнета польских панов и воссоединение народов-братьев в единую семью» А. Довженко, «Богдан Хмельницкий» И. Савченко, «Первая конная» Е. Дзигана. Представитель НИИ киноискусства Сергей Каптерев, сравнивая два последних фильма в контексте польско-российских отношений, отметил, что оба они относятся к числу филь-мов, посвященных польской теме и появившихся в Советском Союзе после со-ветско-германского раздела Польши. Они восходят к важным для советского кино 1930-х годов моделям историко-патриотического и «оборонного» фильма, готовивших советское население к будущей войне и обличавших ее потенциаль-ных зачинщиков. Однако в новой политической ситуации они в первую очередь служили делу оправдания советской оккупации и исторического обоснования ее правомерности. «Вражеская» сторона — польские кинокартины о том же самом историческом периоде — была представлена сообщениями Марека Гузека (Уни-верситет им. Казимира Великого в Быдгощи) и Романа Влодека (Польская ака-демия наук). В первом докладе анализировались польские фильмы, которые затрагивали события 1917 года и изображали их в апокалиптической наррации, уничтожающей ценности, на которые опиралась цивилизация, частью которой была Вторая Речь Посполитая: «Кровавый террор» (1920), «Трагедия России и три ее эпохи» (1921) Эдварда Пухальского, «Перед судом» (1922) Антония Бед- нарчика, «Отрава большевизма» (1924) и «Герои Сибири» (1938) Михаила Ва- шиньского. Эти картины рисуют образ вражеского, чуждого, насыщенного демо-ническими фигурами мира революционной угрозы. Второй доклад был посвящен событиям польско-большевистской войны, которая стала темой для кинофиль-мов еще до ее окончания. Фильмы, выполняя важные пропагандистские функ-ции, демонстрировали отвагу Войска польского и призывали к борьбе. Одним из них была лента «Для Тебя, Польша» (режиссер Антоний Беднарчик), премьера которой состоялась 25 июня 1920 года — за два неполных месяца до варшавской битвы. Сама же битва является кульминацией двухсерийного «Чуда над Вислой» (1921, режиссер Рышард Болеславский). В обоих фильмах враг был изображен схематично, как обезличенная грозная масса.
Одними из наиболее популярных тем выступлений киноведов оказались тема Катыньской трагедии в кино и творчество Анджея Вайды (который лично принял участие в заключительном пленарном заседании конгресса, рассказав об истории создания фильма «Катынь»). В русле исследований памяти кинематограф Вайды был рассмотрен в выступлении Бориса Рейфмана (Ижевский государственный технический университет) «Творчество Анджея Вайды: между "коллективной па-мятью" и "историографией"». В нем автор рассмотрел польский и советский то-талитаризм как феномены новоевропейского «жизненного мира» — одну из главных тем кинематографа Вайды. Ее развитие особенно явно просматривается при сопоставлении фильмов «Пепел и алмаз», «Человек из мрамора» и «Дантон». Именно в этих картинах наиболее ярко воплощается восходящая к оппозиции рационалистического рассудочного «разума» и романтического бытийного «чув-ства» важная вайдовская дихотомия ограниченной локальности и безграничного развития. Оба этих типа новоевропейской индивидуализированности, как и любые другие человеческие типы, не могут жить без «коллективной памяти», од-нако «локализованные» типы жестко устанавливают ее границы, в то время как «развивающиеся» стремятся эти границы преодолевать.
Итоги работы секций в рамках нарратива «Фильм» подвел на заключительном пленарном заседании профессор Ягеллонского университета Тадеуш Любельский.
Среди других мероприятий конгресса необходимо выделить специальную па-нель польско-российской группы по вопросам учебников «Совместная история как потенциал конфликта и сотрудничества. Польские и российские учебники по истории». Инициатором, организатором и модератором панели выступил посто-янный представитель Польской академии наук при Российской академии наук, профессор Мариуш Волос. Годом раньше на конференции в Москве проблема учебников обсуждалась на секции «Память и образовательные практики в России и Польше». Главной темой обсуждения на московской и краковской встречах стало содержание российских и польских учебников истории и создаваемые ими у под-растающего поколения взаимные образы двух стран (доклады профессора Роберта Лоса «Образ России в польских учебниках и на школьных уроках истории», доцента Владимира Кутявина «Польская история в современных российских учебниках: об исторической политике и механизмах формирования исторической памяти», про-фессора Збигнева Карпуса «Польско-советские и польско-российские отношения XX века в современных польских школьных программах и учебниках истории для средних школ» и другие). Подчеркивалась необходимость активизации деятельно-сти польско-российской комиссии по анализу учебников истории, учета в ее дея-тельности положительного опыта аналогичной польско-немецкой комиссии.
Заключительное пленарное заседание конгресса было посвящено памяти Рай- мунда Пиотровского (1922—2009), заслуженного деятеля науки Российской Фе-дерации, доктора филологических наук, профессора, почетного президента куль-турно-просветительского общества «Полония» в Санкт-Петербурге. В 2009 году ушел из жизни еще один выдающийся ученый — профессор Барбара Скарга (1919—2009), польский философ и общественный деятель, борец с фашизмом и жертва сталинских репрессий. На конференции 2009 года ее памяти также была посвящена специальная программа.
В заключительном слове профессора Адама Ротфельда, уполномоченного ми-нистра иностранных дел и сопредседателя Польско-российской группы по труд-ным вопросам, было произведено сравнение уровней взаимной заинтересован-ности России и Польши. Было отмечено, что в политическом плане Польша гораздо меньше интересует Россию, нежели Россия — Польшу. В то же время польская культура значительно популярнее в России, чем в какой-либо другой стране. В рецензии на конференцию 2009 года в Москве профессор Анджей Ва- лицкий также подчеркивал, что из всех стран мира только в России конференция, посвященная польской проблематике, могла собрать такое количество заинтере-сованных участников. Вместе с тем, как отмечалось в дискуссии после доклада, этот потенциал практически не используется в деле налаживания межгосударст-венного диалога.
В докладе профессора Дмитрия Спивака (Санкт-Петербургское отделение Российского института культурологии) говорилось о целесообразности приме-нения ключевых положений культурной стратегии ЮНЕСКО в рамках польско- российского диалога на его современном этапе. Указанная стратегия состоит в поддержании и развитии культурного многообразия, противопоставленного вы-зовам как глобализма, так и изоляционизма, в интересах обеспечения культуры мира, прав и свобод человека, а также творческого и равноправного развития на-циональных культур. Профессор Спивак в своем выступлении объявил о продол-жении цикла научных мероприятий, посвященных проблемам памяти на материале российско-польских отношений, следующим этапом которого будет встреча в 2012 году в Санкт-Петербурге.
6 октября 2010 года в GazetaCafe«Газеты выборчей» в Кракове прошли де-баты участников конгресса и широкой общественности по проблемам польско- российских отношений. С российской стороны в них приняли участие профессор Леонид Горизонтов, профессор Дмитрий Спивак, доцент Алексей Васильев, а с польской — профессор Анджей Хвальба, профессор Адам Ротфельд, профессор Яцек Хробачиньский. На встрече обсуждались вопросы взаимных стереотипов, роли культурной памяти в отношениях между народами и государствами, путей преодоления барьеров непонимания.
Эти дебаты в определенном смысле продолжили разговор, начатый в 2009 году в Москве на дискуссионной панели «Французский взгляд на memorystudies: ме-тодология исследования». Общий тон дискуссии тогда был задан докладом про-фессора Жоржа Минка из Института социологии политики Национального центра научных исследований Франции, посвященным геополитике, «играм па-мяти» и проблемам межнационального примирения.
Обобщая результаты и московского, и краковского мероприятий, следует вы-делить ряд докладов, посвященных так или иначе общим проблемам исследований памяти. На конференции 2009 года была проведена специальная дискуссионная панель «Memorystudies: на пути к "мемориальной парадигме" социально-гума-нитарного знания». «Морфологии памяти», соотношения различных видов вос-поминаний касались в своих докладах на конгрессе 2010 года профессор Лорина Репина (взаимосвязь индивидуальной и коллективной памяти и их взаимопере-ходы) и профессор Мацей Бугаевский из Познаньского университета (соотноше-ние гражданской и исторической памяти). На встрече 2009 года проблемам спе-цифики «культур воспоминания» и политики памяти были посвящены доклады директора Института истории Литвы Альвидаса Никжентайтиса (сравнение мо-делей культурной памяти Литвы, России и Польши) и доцента Алексея Васильева (анализ развития memorystudiesв России и Польше и специфика осуществляемой в обеих странах политики памяти). Соотношению региональной памяти, памяти меньшинств и национальной памяти была в 2009 году посвящена дискуссионная панель «Память меньшинств и регионов: потенциал конфликта или ресурс раз-вития. Российский и польский опыт». Был проанализирован российский, поль-ский и украинский опыт интеграции «малых нарративов» памяти в «великие по-вествования» национальной истории.
Изучение «общих мест памяти» — одно из наиболее актуальных направлений развития «мемориальных исследований». В 2009 году доклад профессора Ягел- лонского университета Анджея Хвальбы был посвящен рассмотрению «мест» со-вместной российско-польской памяти и подчеркнута большая научно-теорети-ческая и практическая значимость совместного их изучения. Проанализирован опыт аналогичного польско-немецкого проекта под руководством профессора Р. Трабы. В 2010 году проблематика «общих мест» российско-польской памяти в контексте диалектики памяти и забвения в культуре затрагивалась в докладе Нины Кочеляевой (Российский институт культурологии). Проблемам медиати-зации культурной памяти, особенностям репрезентации «образов-воспоминаний» различными типами носителей памяти, ремедиатизации воспоминаний, пред-ставляемым последовательно в исторической, этнографической, художественной литературе и в кино, на встрече 2010 года было также посвящено несколько со-общений. В докладе доцента Алексея Васильева (Российский институт культуро-логии) рассматривались медийные трансформации образов Белоруссии и шляхты на материалах экранизации повести Владимира Короткевича «Дикая охота короля Стаха», а в докладе Виктории Чистяковой (Российский институт культурологии) анализировались новейшие процессы деконструкции средствами кино дискурса враждебности в польско-российских отношениях на примере экранизации романа «Польско-русская война под бело-красным флагом» молодого польского автора Дороты Масловской.
Знаком признания успешности этих встреч можно считать тот факт, что дан-ный проект включен ЮНЕСКО в число мероприятий 2011 года, представляющих Россию в рамках Года сближения культур[1].
Алексей Васильев, Виктория Чистякова
___________________________________________
1) С материалами обеих международных встреч можно ознакомиться на сайтах Российского института культуроло-гии: http://www.ricur.ru/page.php?r=139#rus-pol2009, и Педагогического университета им. Комиссии народного образования в Кракове: http://www.up.krakow.pl/main/kongres/.