(пер. с фр. С. Зенкина)
Опубликовано в журнале НЛО, номер 5, 2008
ФРЕНОЛОГИЯ И ДЕШИФРОВКА РАС:
ЗНАНИЕ, ВЛАСТЬ И ПРОГРЕСС ЧЕЛОВЕЧЕСТВА*
В начале 1941 года два германских офицера явились в парижский Музей человека, чтобы осмотреть антропологическую коллекцию доктора Галля. Этот немецкий ученый, родившийся в 1758 году в великом герцогстве Баденском, в ноябре 1807 года приехал в Париж; получив французское гражданство, он умер в 1828-м1. Офицеры опечатали шкафы, где хранилась его коллекция, и унесли с собой ее аналитический каталог, составленный собственноручно самим ученым2. Свою реквизицию они обосновывали так: собранная ученым германского происхождения, коллекция должна вернуться на родину. Эта история полна поучительного смысла. Она показывает, что расовые теоретики XX века придавали важную роль в развитии своей мысли трудам основателя френологии. Этот частный и малозначительный случай из времен оккупации напоминает также о теоретическом забвении. Желание возвратить коллекцию на родину свидетельствует о возврате вытесненного — а именно роли, которую наследие френологии играло в истории расовых учений минувшего века. Действительно, творчество Галля и его учеников редко упоминается в историографии, посвященной этим предметам. Вероятно, такая лакуна объясняется самой природой размышлений френологов на данную тему. Раса как таковая мало рассматривается у них как предмет познания, она лишь иногда служит поводом для специальной рефлексии, зато часто примешивается к другим соображениям, включается в анализ других предметов — в частности, наследственности. Вместе с тем френологический дискурс о расах отличается одновременно и повторяемостью, и диффузной рассеянностью. Тем не менее, собрав вместе эти разрозненные элементы, можно показать значение трудов по френологии, или физиологии мозга, для конструирования идеи расы в XIX веке. В частности, френологическая рефлексия на эту тему может изучаться в трех аспектах: 1) знание, иными словами — основание естественной науки об этносах; 2) власть, то есть намерение учредить на основе этих знаний науку о природных неравенствах между расами; 3) прогресс, то есть размышления о средствах и технологиях, которыми можно было бы добиться эмансипации рас, объявляемых низшими.
ФРЕНОЛОГИЧЕСКАЯ ДЕШИФРОВКА РАС
Принципы френологии
Сегодня френология — дискредитированная наука. Но ее нынешняя ненаучность в начале XXI века не объясняет ее научности в начале XIX века. Чтобы понять функциональную логику, обеспечивавшую два столетия назад ее истинность и рациональность, ее следует поместить в тот интеллектуальный контекст, где она стала возможной. В XIX веке нередко полагали, что, поскольку Природа во всей своей огромной протяженности соткана из отношений и связей, делающих ее гармоничным целым, упорядоченной системой, научное познание Человечества возможно лишь при его включении, соотнесении с этим мировым Порядком. По своей природе человек неразрывно соединяет в себе тело и дух. Стало быть, как считали френология и антропология XIX века, тайны его ума должны раскрываться в его физической организации. Именно на “природности” человека и основывалась позитивность науки о его духе. Френология представляла себя, согласно определению коммуниста Наполеона Бартеля, как “физику человеческого духа”3. Поэтому она искала корни человеческого духа в структуре головного мозга. Из этого принципа рациональности вытекали четыре основополагающие идеи4: 1) умственные и нравственные способности человека являются врожденными, то есть природными, а потому различные расы обладают прирожденными наклонностями, обусловленными их складом. 2) Все эти инстинктивные способности человека, умственные и нравственные, локализованы в мозгу. В этом заключается главное физиологическое открытие Ф.-Й. Галля. Он поставил головной мозг на центральное место в сложении человека, сделал из него настоящее средоточие этого сложения, к которому стягивается все остальное5. Тем самым наука о расах стала мыслиться как наука о мозге разных народов6. 3) Мозг, носитель всех человеческих наклонностей, имеет столько же органов, сколько есть первичных способностей, — Галль насчитывал их 27, из которых 19 являются общими для людей и животных7. 4) Та или иная способность является тем более энергичной и активной, чем более развит орган, служащий ее орудием.
Иероглифы человечества
Поскольку тело является источником мышления, поскольку материя служит основой для ума и познания, то физическое сложение может стать знаком духа: изучая одно, мы познаем и другое, говорим о нем. Поэтому, несмотря на свою враждебность к сенсуализму, френологи вписывались в рамки исследования систематизированных Кабанисом отношений между физической и нравственной сторонами человека. Френология стремилась установить постоянное соотношение, естественную связь между плотью и духом. Получались две составные части знака — означающее (физическое развитие мозга), связанное с означаемым (духом). То есть такая физиологическая психология стремилась к дешифровке естественного языка мозга и черепа8. Умеющим расшифровывать “психологические иероглифы”9 этой телесной речи она рассказывает о жизни сознания и об истории его развития, запечатленных в мягком веществе мозга и в костной ткани черепа. Это сообщение есть не что иное, как закон Бога, воплощенный в сложении организма, а потому все основные черты человечества воспринимаются как святые заповеди: “Таким образом, говоря кратко, все заключено в изначальном плане сложения человеческого организма, как и в общем плане природы; ибо Бог не сотворил ничего ненужного, и нет ни одной способности, ни одного чувства, ни одной потребности, которые не включались бы в гармоническое созвучие, не имели бы полезной цели в порядке, установленном провидением”10. Повинуясь Богу, мы следуем его решениям, запечатленным в устройстве мозга. Головной мозг становится посредником между творцом и тварью, живым источником всякого откровения. Джованни Фоссати писал:
“Высшее Существо открыло человеку его высокие чувства независимости, справедливости, доброжелательности, почтительности и т.д. посредством мозговых органов, подобно тому как оно снабдило его органами для инстинктов самосохранения и другими органами — для различных талантов и способностей ума. Это откровение невозможно оспаривать — оно является живым, постоянным, истинным по самой своей сути. Именно в нем заключено подлинное слово Божье, а не в речах какого-то человека, притязающего, будто слово Божье гласит его устами”11.
Кости черепа и извилины мозга образуют слова, цифры и ноты, с помощью которых Бог, располагая их в своем бесконечно гармоническом порядке, формирует человеческий дух: “Двадцать семь или тридцать пять черепных шишек, называемых Галлем и Шпурцгеймом, походят на двадцать четыре буквы алфавита, на десять цифр в арифметике, на семь нот в музыке. Каждая из этих букв, цифр и нот обладает своим собственным внутренним значением; но только их сочетание способно производить слова, мысли, числа, гармонию”12. Эти отдельные признаки оказываются осмысленными лишь в соотношениях, с которыми должна работать френология. Тем самым последняя функционирует как антропологическая семиология13. Наука о расах оказывается сродни изучению органических символов, указывающих на природные наклонности тех или иных народов; френолог — это Шампольон, расшифровывающий нации. К тому же физиологи мозга первыми стали применять для данной цели антропологические инструменты: краниометр Сарландьера, краниометр Джорджа Комба, цефалометр Дюмутье, употреблявшийся во время экспедиции ДюмонДюрвиля (1837—1840) в Океанию и к Южному полюсу14. Всеми этими инструментами они пользовались для установления того, что значат живые существа, для выражения их сущности с помощью цифр15. Они высчитывали природные соотношения черепной коробки, стремясь услышать в них закономерно звучащий голос скрытых способностей, — подобно тому как (если провести несколько смелую параллель) в ту же эпоху Лэннек выслушивал стетоскопом голос неспособностей, то, что он называл “шумами” или “шепотами” болезни.
Неравенство, заключенное в знаке
Таким образом, расовая френология пыталась обнаружить в мозгу или на черепе видимые органические знаки (выступы или шишки), обозначающие свойства той или иной нации. Изучение духа основывалось на наблюдении и чтении тел. Вооруженная этим знанием френология считала себя способной создавать классификации, иерархии различных человеческих качеств. Действительно, Галль, решительно переворачивая термины, утверждал, что не мозговые знаки обозначают неравенства между людьми, но сами неравенства делают возможным познание этих знаков. Он объяснял это так: “Многие философы и физиологи утверждают, — говорил я себе, — что все люди рождаются с равными способностями, а заметные между ними различия обусловлены либо воспитанием, либо всякими случайными обстоятельствами. Если так, то не может быть внешних знаков господствующих способностей, а значит, и сам замысел — научиться распознавать таким образом функции разных частей мозга — представляет собой чистое безумие”16. Он рассуждал следующим образом: поскольку знак указывает на некоторое различие — это именно и называют отличительным знаком, — то для знака обязательно требуются различия. Следовательно, если бы все люди имели одни и те же способности, то не стало бы и отличительных, различительных знаков их способностей, то есть не было бы и вообще никаких знаков. Чтобы способности поддавались наблюдению и сравнению, они должны быть в неравной степени развиты у разных людей. Именно эта предполагаемая иерархия делает возможным наблюдение способностей. Естественное неравенство рассматривается как эпистемологическая предпосылка познания знаков человека, и именно оно обеспечивает работу френологии. Семиология включается в политику, знание оказывается связано с властью.
ФРЕНОЛОГИЯ КАК ПОЛИТИЧЕСКАЯ НАУКА ОБ ИЕРАРХИИ РАС
Френология как общая наука об управлении людьми
Наука о мозге стремилась расшифровывать знаки неравной одаренности людей. По формуле Франсуа Бруссе, она ставила своей целью “диагностировать способности каждого”17. Вообще, она принимала девиз сенсимонистов: “Как иначе осуществить эту прекрасную, плодовитую и здравую мысль: КАЖДОМУ ПО СПОСОБНОСТЯМ”18. Тем самым она выступала как настоящая наука об управлении. Она закладывала основы новой политики, нового искусства государственного управления и ассоциации людей, делая возможным их объективную классификацию. Объективное познание природы людей — это одновременно и познание природы тех естественных отношений, которые следует установить между ними. Дешифруя их способности, мы одновременно открываем и необходимый строй их жизни. Френолог и социалист Теофиль Торе, главный редактор “Газеты истинной Республики” (1848), писал: “Если политика — это правила отношений между людьми, то она должна прежде всего знать сущностную природу человека. Таким образом, френология — это первооснова политики”19. Эту общеполитическую схему френологи прилагали и к вопросу о расах.
Идея иерархии человеческих рас
Составляя ряды знаков, которые делаются видимыми в силу различий между людьми, можно строить иерархии индивидов и целых рас. Неравенство — это научная предпосылка и политическая цель физиологии мозга. Таким образом, эпистемологически наука о расах родилась из различий между неравными расами, которые она сама должна была политически обосновать. Градация народов оказывалась точкой артикуляции трех постулатов: 1) постулата моногенизма, 2) постулата о внутреннем и первичном характере врожденных способностей по отношению к внешним влияниям, 3) постулата о семиологии мозговой организации как социологии организаций общественных.
- Френологи исходили из принципиального моногенизма. Поскольку все люди по своей природе обладают одним и тем же числом способностей, все они относятся к одному и тому же биологическому виду, каковы бы ни были расовые различия между ними. Тем самым френология выворачивала наизнанку классический довод, которым пользовались полигенисты для подтверждения своего тезиса. Жизнь людей обусловливается врожденной организацией их мозга, а не внешними воздействиями, которые могут на них сказываться. Между тем структура мозга в основном одна и та же у всех, следовательно, все расы составляют один биологический вид.
- С точки зрения этих авторов, доказательства единства Человечества как вида равным образом доказывают и врожденное несходство национальных способностей. Иерархия рас возникает не из-за внешних, многообразных, переменчивых и случайных влияний окружающей среды, а внутри самих людей: расовые неравенства объявлялись природными. Не внешние влияния формируют народы, наоборот, народы сами создают общества и институты, в которых они живут. Об этом заявлял Джордж Комб: “Вообще, точнее всего рассматривать политические и религиозные институты, если только они не были навязаны какому-либо народу завоевателями, как спонтанный результат его естественных наклонностей, его чувств и интеллектуальных способностей”20. При этом границы, разделяющие народы, проходят по природным линиям в их голове: люди в самой своей анатомии носят свои национальные границы. Это не внешне-географические разделы — реки, моря, горы и т.д., — но внутренние, заложенные в структуре организма, то есть не в Природе, а в природе людей. География рас производна от церебральной картографии народов. Большим или меньшим развитием той или иной зоны мозга определяется народ, к которому принадлежит человек. А раз извилины мозга предопределяют форму общества, то этнология оказывается основой для социологии. Наука о человеке становится общественной наукой.
3. Таким образом, краниоскопия мыслилась как наука об ассоциациях людей. В самом деле, рисунком черепа определяется судьба народов. Организация мозга мыслится как кратко-метонимическое выражение целого общества. Становится возможным прочитывать на поверхности черепной коробки те общественные формы, которые сумела создать себе данная раса и которые соответствуют ее преобладающим способностям21. Так, египетский народ построил себе общество, гармонизировавшее с его основными способностями. Склонный по нравственной организации к религии, он создал теократическую культуру и государство. Египет — место всевозможных верований и суеверий: “У египтян черепная кость выступает сзади и сверху наподобие крыши; таким образом, орган теософии единственно хорошо развит и преобладает над всеми остальными, развитыми гораздо меньше. Отсюда и характер этой нации, благодаря которому Египет всегда был колыбелью религиозных сект, суеверий, гадания, волшебства и всевозможных фантасмагорических и теософических мечтаний”22. Идентификация черепа — это идентификация целой общины. Иерархизируя виды мозга, можно составить классификацию сформированных ими различных типов общества. Таким образом, в XIX веке наука о человеке не была чисто физической антропологией. Она исходила из физических данных, но не ограничивалась ими. Она пыталась через телесные черты достигнуть нравственного и даже социального содержания, по отношению к которому физические признаки служили бы лишь указательными знаками.
На такой основе френология пыталась выстроить шкалу обществ, от дикости до цивилизации. Если привести в порядок наброски, предлагавшиеся этими учеными, то получится, что этот ряд начинается с рас американских индейцев, у которых более всего развита затылочная часть — центр инстинктивных наклонностей. За ними следуют негритянские расы, а далее азиатские, у которых преобладают височные и теменные области, — они руководствуются чувством. Наконец, на вершине пирамиды восседают европейские расы, отмеченные преобладающим развитием лобной части, центра умственных способностей.
Своим порядком эта иерархия воспроизводит природное развитие мозга в формировании людей — от детства до зрелого возраста. Первой развивается задняя часть, затем средняя и, наконец, лобная. То есть расы, у которых сильно развита первая часть, остались в детстве (тема рас-детей). Далее, нации, у которых более развита область чувств, представляют собой женственные расы. В самом деле, у женщин сильнее всего выдаются затылочные и височные части. Так утверждал знаменитый врач-фурьерист Шарль Пелларен: “Из всего сказанного уже можно заключить, что однажды френология начнет давать полезные указания о способностях и характере людей. Существуют заметные с первого взгляда различия в форме черепа у двух полов. У женщины голова более вытянута вперед и назад; у мужчины она шире в поперечном направлении”23. Между тем именно такова форма головного мозга у черных рас: “У негров обоего пола череп отличается расширением задней части, которое в Европе обычно встречается лишь у женщин”24. Этим физиологическим тождеством объяснялось и сходство поведения. По мысли ученых, черные расы проявляют, как и женщины, меньшую одаренность в науках и искусствах и разворачивают свою деятельность главным образом в сфере домашнего хозяйства25. Как пишет Деманжон:
“Небольшой размер их черепа и его сходство с черепом женским могут также объяснять, почему они столь мало продвинулись в точных и углубленных науках, таких как естественная история, философия, медицина, в цивилизации и политике; между тем они, напротив, выказывают вкус и способность к увеселительным искусствам, требующим более ловкости, чем ума и размышления, — таким как танец, фехтование, ручные поделки и вообще все их легкомысленные забавы”26.
Наконец, на вершине своей социально-расовой иерархии френология помещает европейские расы. Доказательство тому физиологи усматривали в облике их черепа: “Их череп гораздо шире, чем у индусов, у американских индейцев и негров; это указывает на более сильный характер интеллекта”27. Эти зрелые нации, доведшие до высшего развития формы цивилизации, наделялись миссией воспитания незрелых этносов.
Развернув свое знание и власть над людьми — умение высказывать и иерархизировать их способности, — физиология мозга размышляла о средствах усовершенствования отдельных индивидов и целых рас. Она считала себя обладающей знанием не только реально существующего, но и должного — то есть этикой, а также и властью осуществить его в реальности — то есть технологией. Она претендовала на создание более совершенного человечества благодаря моральной технологии прогресса, совершенствующей наиболее обездоленные народы.
ЭМАНСИПАЦИЯ РАС И ПРОГРЕСС ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Френология — наука о человеческом прогрессе
Итак, на френологию возлагается “святая миссия социально-политических реформ”28. Преобразовывать мир — значит прежде всего способствовать прогрессу человечества. Однако этот прогресс не может быть бесконечным. Сами реформаторы подчеркивали это: люди обладают ограниченным количеством природных способностей и никогда не смогут приобрести новых. Как писал Галль: “Человек не может выказывать какие-либо иные качества или способности, кроме тех, проявление которых дано ему благодаря материальным средствам. Число же этих материальных средств задано раз и навсегда”29. Человек всегда останется человеком, и развитие человечества никогда не приведет к его превращению в какой-то другой биологический вид. Такой фиксизм не отрицает прогресса, но ограничивает его. Род человеческий не может приобрести новых способностей, он может лишь развивать данные ему от природы30. Но какими же средствами?
Физика расового прогресса
Природа этих орудий совершенствования вытекает из самой природы френологии. В самом деле, соотношение между физическим и нравственным, этот краеугольный камень френологии, не только служит основой для принципа интерпретации (познания нравственного через физическое), но также и образует принцип трансформации, благодаря которому антропологи считали возможным развить род человеческий. Раз ум зависит от материальных органов, то развитие этих органов повышает его энергию, а стало быть, и мощь. Прогресс человека заключен в материальном развитии его мозга: “Прогресс — это эволюция головного мозга. Эта эволюция направлена от задней к передней части человека”31. Человечество движется вперед благодаря голове, оно возвышается своим мозгом, пишет Флери Эмбер32. Усовершенствовать обездоленные расы можно, лишь пестуя их умственные и нравственные способности, приводя в развитие их забытые возможности, то есть заставляя “расти” их головной мозг. Совершенствования рас можно достичь “работой мысли, путем скрещивания с передовыми расами цивилизации”33. Френолог, подобно ботанику, окультуривает цветок человеческого мозга двумя средствами — 1) воспитанием, 2) гибридизацией.
1. Действительно, воспитание “детских” рас позволяет упражнять некоторые способности в целях их развития. Силу какой-либо способности никогда нельзя уменьшить, можно лишь своеобразной гимнастикой развить противоположные наклонности, чтобы тем самым восстановить равновесие34: “Итак, гимнастика мозга заключается в упражнении его способностей, подобно тому как мышечная гимнастика заключается в движениях, а гимнастика чувств — во внешних ощущениях; однако избытком упражнений можно все испортить и уничтожить, равно как и неподвижностью. Таким образом, у телесного и умственного воспитания — одни и те же общие законы”35. Поэтому требуется восстановить гармонию, применяя механику мозговых сил для физической и моральной стимуляции высших способностей — как умственных, так и нравственных, которые у слабейших рас остаются в непробужденном состоянии. Это подчеркивал Марк-Антуан Жюльен, инициатор переезда Галля во Францию и основатель знаменитого журнала “Ревю ансиклопедик”: “Френологическое воспитание, просвещенное углубленным и уточненным познанием человеческой природы, заключается в том, чтобы управлять перцептивными, аффективными, умственными и нравственными способностями человека, взяв за правило не подавлять ни одной из них, но упражнять или умерять активность тех органов, что соответствуют этим способностям, с тем чтобы они взаимно влияли друг на друга к вящему благу индивида и рода человеческого”36.
2. И все же сильнейшим орудием расового прогресса остается смешение. Френологическая теория скрещения рас, циркуляции крови от одной расы к другой, развертывалась одновременно в вертикальном и горизонтальном направлениях37.
Вертикальные союзы: поскольку социальные и умственные неравенства между народами заключаются в неравном развитии мозга, посредством союзов с более одаренными от природы расами можно органически, а тем самым и духовно, улучшать нации, считающиеся неполноценными, — побуждая к выражению их непробудившиеся способности38. Союз так называемых высших рас с расами, считающимися слабыми, выступает как первейшее средство эмансипации последних, как освободительная технология, куда более мощная, чем воспитание. Благодаря наследственности она воздействует на органические силы прямо изнутри, тогда как цивилизация делает это путем вмешательств извне. Жозеф Вильмон утверждал:
“Какой френолог позволит ныне убедить себя, будто с мозговым складом караиба […] или жителя Новой Голландии […] можно достичь быстрого прогресса цивилизации — сколь бы добрыми ни были наши намерения и сколько бы забот мы ни прилагали к воспитанию? Перемен в данном отношении можно достичь лишь после скрещения этих рас с людьми, обладающими более счастливой организацией”39.
Горизонтальные союзы: скрещения составляют жизненную необходимость также и для самих народов Запада. Аристократические породы (races), ревниво оберегая свое превосходство, истощают свою энергию во внутриродовых союзах. Неумные притязания на чистоту крови ослабляют их — а значит, они должны постоянно смешиваться с другими человеческими породами, живущими в том же обществе. Вот как фурьерист Жюльен Леруссо выражал эту мысль о возрождающем действии поперечных этнических скрещений:
“Достаточно простейших познаний в физиологии и естественной истории, чтобы узнать, что кровь быстро обедняется в семействах, которые продолжают свой род только между собой, и что породы животных быстро вырождаются, если не заботиться об их скрещении. Замечен и другой факт, несомненно объясняющийся той же самой причиной: угасание аристократических родов без вливания новой и насыщенной крови. Таким образом, множественность рас, которая есть не что иное, как разнообразие в единстве, длинный ряд типов, образующих великую семью людей, — это еще одно мудрое решение творца”40.
Физическое и нравственное рождение рода человеческого
Из принципа обновляющих скрещений френология выводила целую философию истории, характерную для своей эпохи41. Смысл истории показывает необходимость смешивания, перемешивания всех рас во всех направлениях, дабы в итоге достигнуть единства человеческого рода. Последовательное слияние всех наций, по горизонтали и вертикали, — таков двигатель исторического прогресса. Так заявляли члены недолго просуществовавшего парижского Антропологического общества, созданного в 1832 году под председательством Шпурцгейма, главного из учеников Галля; они описывали эволюцию человека как медленный процесс “породнения рас”, если воспользоваться выражением сенсимонистов:
“Если прослеживать ход прогресса человечества, с его кипением и непрерывным сплавлением народов, кажется, будто их увлекает в это движение какая-то необоримая сила и люди тем далее продвигаются к своему полному развитию, чем более они перемешиваются, избавляясь, словно от лишней одежды, от всего того, что по воле обстоятельств оставалось в их природе исключительного. Расставшись, чтобы заселить землю, разные семейства людей словно движутся к великому воссоединению, к великому слиянию, когда они станут одной великой семьей”42.
Таким образом, эта утопия возрожденного человечества не сосредоточена на народах, считающихся слабыми, — она касается также и так называемых высших наций. Следует совершенствовать все расы, и из их постоянного смешения должен родиться подлинный человек, соответствующий своей сущности. На этой стадии антропология рас перерастает в онтологию рода человеческого. Френологи мечтали о развитии всех способностей мозга у всех людей. Ни один народ, ни одна раса еще до конца не усовершенствовали свои врожденные способности; ни один человек еще не в полной мере человечен. Следует не создать нового человека, а сделать так, чтобы род человеческий родился в своей сущностной чистоте, каким сотворил его Бог, — то есть чтобы каждый человек осуществил все свои врожденные наклонности. Не новый, а скорее обновленный человек — вернее, просто наконец человек. Род человеческий не зародился в забытом прошлом, он должен быть создан в будущем, которое следует изобрести.
Итак, френология предлагала совершенствование, которое выступало бы не как изменение существующего, а как развитие долженствующего быть. Иными словами, прогресс представал прежде всего как возвращение к себе — то есть как мораль. Эта мораль заключалась в том, чтобы следовать настоятельным повелениям собственной организации. Закон не предписывается человеческому организму извне, он заключен в нем самом, запечатлен в чертах, способностях и потребностях его физиологии, как объяснял Казимир Бруссе: “Раз у человека есть потребности, пусть же он познает их все, пусть выяснит их истинную цель и пусть стремится достичь этой цели, не уклоняясь в сторону, не промахиваясь мимо; так он будет следовать своей природе, и так он будет нравственным. Да! человек нравственен, когда жизнь его есть лишь осуществление закона его природы, его гармоничного организма”43. Тело — это особый язык, документ, текст: своего рода корпус текстов, заявляющий свой habeas corpus, декларацию фундаментальных прав человеческого существа. Речь организма выражает собой кодекс физиологических законов, которые им управляют и которым род человеческий должен повиноваться ради своего счастья и благополучия. Бог даровал человеку ряд мозговых органов, которые он призван упражнять, — это его основополагающее право, которое не может стеснять никакая власть, но это в равной мере и его долг.
Роду человеческому незачем возвращаться к чистоте и невинности, утраченным из-за первородного греха, от которого он-де должен теперь избавляться посредством проповедуемого христианством искупления. Чтобы изменить человечество, ему не следует читать мораль, рассматривая его природу как дурную и нуждающуюся в подавлении; наоборот, следует исходить из этой доброй в основе своей природы, дабы позволить ей расцвести во всей своей полноте и развить все свои врожденные способности44. Иными словами, писал Феликс Вуазен, важно “вернуть человека к себе самому”45 — дабы создать целостного, соответствующего своей родовой сущности человека, который вполне реализовал бы свою суть: “Следует соответствовать щедрым замыслам первопричины всего: мы многое получили и должны многое давать; на свет пора появиться человеку”46. Он также писал:
“Пока индивид или народ не являют нашему взору полной суммы своих основополагающих сил; пока они не пользуются всеми частями своего организма, способными дать им идею или же чувство жизни, а все их чувствительные органы не соприкасаются с соответствующими им предметами; пока они проводят все время, отпущенное им на земле, лишь в одном кругу идей, в машинальном выражении лишь немногих промышленных способностей, в удовлетворении лишь немногих чувств или склонностей, в следовании лишь немногим добродетелям; пока, наконец, они не реализуют все заключенное в себе — то каких бы успехов они ни достигали на всевозможных поприщах, они не могут быть рады тому месту, которое они занимают, и той роли, которую они играют на свете. В этом смысле можно сказать, что они остались недостойны щедростей природы, что они не сумели ответить на ожидания, рождавшиеся благодаря значительности и множественности органов их головного мозга, и печально видеть, что они так и сходят в могилу, не осознав ни каковы они есть, ни какими они могли бы быть, а значит, и не вполне прожив свою жизнь в пространстве, какое им было открыто, и во времени, какое им было уделено. […] Следует признать, что роду человеческому далеко еще до конечной цели своего совершенствования и что самое его существование является поныне весьма ограниченным и обманчивым”47.
Прогресс и многообразие человеческих рас вызывают необходимость совершенствовать род человеческий в его сущностном, всемирном единстве, по ту сторону существующих в нем неравенств. Нужно добиться пришествия Человека — обеспечить полное и исчерпывающее развитие всех людей. Френология обладала знанием, властью и долгом вызвать человечество к жизни, осуществить его рождение. Следует не реформировать или изменять его, а дать ему осуществиться таким, каково оно есть в своей сущности и каким оно никогда не было в своем существовании. В этом плане принцип соотношения физического и нравственного, на который опиралась френология, представал как принцип интерпретации, трансформации человека и в конечном счете его примирения с самим собой. Так, исходя из представления о человеке как объекте знания и власти, физиология мозга осуществляла решительный поворот, восстанавливая его в качестве нравственного субъекта — в перспективе, весьма близкой к социалистическим мыслителям. Тем самым познание людей существующих служило основанием для науки о долженствующем быть, о знании и власти над ценностями.
Перевод с французского С. Зенкина
___________________________________
* ї L’Harmattan, 2003.
1) Этот эпизод рассказан в работе: Ackernecht Erwin H., Vallois Henri V. François Joseph Gall et sa collection // Mémoires du Muséum national d’Histoire naturelle. Série A. Zoologie. Tome X. Fascicule I [1955]. P. 2. См. также: Verneau René. Documents inédits sur Gall et sa collection // L’Anthropologie. Tome VII. Année 1896. Livraison ¹ 2. Mars-avril 1896. P. 195—196.
2) Печати были сняты в 1944 году, а каталог так и не найден.
3) Barthel Napoléon. Un chapitre de la Physique de l’esprit humain sur la classification et la fonction des organes cérébraux qui constituent les facultés ou besoins physiques de la vie individuelle, familiale et sociale de l’homme // Almanach de la communauté, 1843, par divers écrivains communistes. Paris: Th. Dézamy éditeur, 1842. P. 94—130.
4) Я не занимаюсь здесь подробно логикой функционирования и артикуляции основных тезисов френологии, а также специфической историей каждой из ее аксиом. Об истории локализации областей головного мозга до Галля см.: Hécaen Henry, Lantéri-Laura Georges. Evolution des connaissances et des doctrines sur les localisations cérébrales. Paris: Desclée de Brouwer, 1978. Ch. I: Les origines du problème des localisations cérébrales (p. 13—36).
5) В частности, он отмежевывался от трудов Лафатера по физиогномике.
6) В этом смысле характерно, что Галль был современником и соотечественником антрополога Блюменбаха, чья книга: Bluemenbach. De l’unité du genre humain et de ses variétés. 1795 — áыла переведена на французский в 1804 году.
7) Вот эти первичные способности: 1) инстинкт размножения, 2) любовь к потомству, 3) привязанность, 4) инстинкт самозащиты и защиты своего имущества, 5) хищнический инстинкт, 6) хитрость, 7) чувство собственности, 8) гордость, 9) тщеславие, 10) осторожность, 11) память на вещи, 12) чувство жилых мест, 13) память на лица, 14) чувство слов, 15) чувство языка и речи, 16) чувство цвета, 17) музыкальное чувство, 18) чувство чисел, 19) чувство механики. Кроме этих 19 способностей, общих для людей и животных, Галль называет 8 способностей, специфичных для человека: 20) зоркость в сравнении, 21) дух метафизики, 22) дух насмешки, 23) поэтический талант, 24) доброта, 25) способность к подражанию, 26) религиозное чувство, 27) твердость.
8) Действительно, френологи полагали, что головной мозг определяет форму черепной коробки, так что череп есть не что иное, как зеркальный образ мозга. То есть он служил лишь для интерпретации мозга. Поэтому во френологических текстах различались органология, изучающая локализации способностей в мозгу, и краниология, или краниоскопия, интерпретирующая метки, запечатленные мозгом на поверхности черепа.
9) Gall Franz-Joseph. Lettre du docteur F.-J. Gall en 1798 à M. Joseph Fr. de Retzer relativement à son prodrome (déjà terminé) sur les fonctions du cerveau, chez l’homme et chez les animaux (traduite et éditée par Giovanni Fossati) // Fossati Giovanni. Questions philosophiques, sociales et politiques traitées d’après les principes de la physiologie du cerveau. Paris: Librairie d’Anyot, 1869. Note 1, page 287.
10) Dr. Beunaiche de la Corbière Jean-Baptiste. De l’influence que doit exercer la phrénologie sur les progrès ultérieurs de la philosophie et de la morale. Paris: Victor Masson, 1853. P. 115.
11) Fossati Giovanni. Questions philosophiques, sociales et politiques traitées d’après les principes de la physiologie du cerveau. Paris: Librairie d’Anyot, 1869. Р. 13 (Introduction).
12) Mouttet Etienne. Editorial du 20 juin 1856 // La Phrénologie. Revue spiritualiste des manifestations de l’âme humaine. 1re année. 1856. ¹ 2. 20 juin. P. 9—10.
13) Это хорошо показал Жорж Лантери-Лора: Lantéri-Laura Georges. Histoire de la phrénologie. L’homme et son cerveau selon F.-J. Gall. Paris: Presses Universitaires de France, 1970. См. особенно главу “L’œuvre phrénologique en tant que sémiologie” (р. 206—213).
14) См.: Renneville Marc. Le Langage des crânes. Une histoire de la phrénologie. Paris: Institut d’édition Sanofi-Synthélabo, 2000. P. 205—238.
15) Следует все же уточнить, что такое направление работы разделялось лишь меньшинством френологов. Так, сам Галль недвусмысленно выступал против исчислений лицевого угла по Камперу и затылочной линии по Добантону.
16) Gall Franz-Joseph, Spurzheim Johann-Caspard. Anatomie et physiologie du système nerveux en général, et du cerveau en particulier, avec des observations sur la possibilité de reconnaître plusieurs dispositions intellectuelles et morales de l’homme et des animaux, par la configuration de leurs têtes. Premier volume. Tome I. Paris: F. Schoell, 1810. Р. V (Préface).
17) Broussais François. Considérations sur les rapports de la phrénologie avec la philosophie; lues à la Société phrénologique de Paris, dans sa séance du 11 novembre 1834 // Journal de la Société phrénologique de Paris, rédigé par une commission de ses membres. Troisième année. Paris: Germer Baillière, 1835. P. 18.
18) Dr. Beunaiche de la Corbière Jean-Baptiste. Discours de clôture prononcéà la Société phrénologique de Paris, le 8 janvier 1844. Paris: Imprimerie de E.-B. Delanchy. P. 6, note 1.
19) Thoré Théophile. Politique // Dictionnaire de phrénologie, et de physiognomonie. Paris: Librairie usuelle, 1836. P. 350— 351.
20) Combe George. Traité de phrénologie / Тraduit de l’anglais, avec des notes, par H. Lebeau, d’après la quatrième édition. Tome II. Bruxelles: Société belge de librairie, 1840. P. 326.
21) Следует заметить, что в ту же эпоху Причард, лидер английской антропологической школы, сходным образом разделял человечество на три большие расовые группы, характеризуемые тремя основными формами черепа. Каждый народ обладает типом общества, соответствующим степени развития его мозга. Так, расы, наделенные черепом с выступающими челюстями, живут охотничьими обществами (прежде всего в Африке и Австралии); расы с черепом пирамидальной формы создают кочевнические общества (эскимосы, монголы и т.д.); наконец, расы с черепом эллиптической или овальной формы — это, по Причарду, наиболее культурные расы Европы и Азии. См.: Prichard James Cowles. Histoire naturelle de l’homme / Тraduit de l’anglais par le Dr. F. Roulin. Tome I. Paris: J.-B. Baillière, 1843. P. 141—165.
22) Demangeon Jean-Baptiste. Physiologie intellectuelle de l’esprit de l’homme, considéré dans ses causes physiques et morales, d’après la doctrine de Gall, de Spurzheim et d’autres auteurs, avec un rapprochement comparatif des instincts qui remplacent l’intelligence dans les brutes. Troisième édition, enrichie de plusieurs observations nouvelles. Paris: Fortin, Masson et Cie, 1843. P. 391—392.
23) Pellarin Charles. Les Physiologistes et M. Fourier, second article // La Réforme industrielle, ou le Phalanstère, Journal des intérêts généraux de l’Industrie et de la Propriété. Première série. Deuxième année. Tome II. 1833. ¹ 12. 22 mars. P. 140.
24) Demangeon Jean-Baptiste. Op. cit. P. 392.
25) Френологические рассуждения о женщинах по своему духу весьма близки к тогдашней медицинской литературе, прекраснейшим образцом которой остается Вире. Маршаль де Кальви так описывает строение мозга у женщин, предназначающее их к сугубо хозяйственным функциям: “Судьба и любовь женщины записаны в ее организации. Опытный человек легко опознает женский череп по развитию задней части черепной коробки. Именно там, в этой части, Галль поместил орган филогенитуры, то есть чадолюбия, — орган, существование которого доказано значительным числом фактов, и прежде всего, наиболее убедительно и наглядно, самим фактом преимущественного развития соответствующей ему части черепной коробки у женщин. Если бы это различие в формах не влекло за собой различие в чувствах, то зачем бы оно существовало? Здесь, господа, перед нами, можно сказать, одно из наиболее ощутимых подтверждений френологии” (Dr. Marchal de Calvi Charles-Jacob. Du sentiment de l’intelligence chez les femmes. Discours prononcéà la séance annuelle de la Société Phrénologique de Paris, le 9 septembre 1841. Paris: J.-B. Baillière, 1841. P. 12—13). См. также: Le Fébure de Saint-Ildephont F.-E.-G. Lettres aux femmes sur la phrénologie d’après Gall, en style de causeries familiales. Paris: M.P. Smas, 1836.
26) Demangeon Jean-Baptiste. Op. cit. P. 393.
27) Combe George. Traité de phrénologie. P. 350.
28) Dr. Beunaiche de la Corbière Jean-Baptiste. Discours de rentrée prononcéàla Sociétéphrénologique de Paris, le 11 janvier 1843. Paris: Paul Renouard, 1843. P. 13.
29) Gall Franz-Joseph. Anatomie et physiologie du système nerveux en général, et du cerveau en particulier. Quatrième volume. Physiologie du cerveau en particulier. Paris: Maze, 1819. P. 352.
30) Следует заметить, что такие притязания высказывались особенно в период Июльской монархии, вообще благоприятный для френологии (Френологическое общество было основано в Париже 14 января 1831 г.). В то время казалось более важным добиваться прогресса человечества, чем самой френологии.
31) Imbert Fleury. Cours de médecine légale. Professéà l’Ecole secondaire de médecine de Lyon. — Résumé analytique par M. Duchêne de Givors // La Phrénologie. Journal des applications de la physiologie animale à la physiologie sociale par l’observation exacte. Tome I. № 8. Mardi 20 juin 1837. P. 4.
32) Антропологические и исторические взгляды Эмбера следует сопоставить со знаменитыми исследованиями аббата Фрера-Колонна. См.: Abbé Frère Ph.-A. Principes de la philosophie de l’Histoire. Paris: Gaume frères, 1838.
33) Marchal de Lunéville Charles-Léopold. Phrénologie des peuples II // La Phrénologie. Revue spiritualiste des manifestations de l’âme humaine. 1re année. 1856. ¹ 10. 20 octobre. P. 77.
34) Ср. диссертацию по истории “Воспитание и наука о человеке” Дени Бюркеля (Университет Париж-VIII), а также его статью: Burckel Denis. Joseph Jacotot et l’idée d’égalité intellectuelle dans la première moitié du XIXe siècle // Les Cahiers d’Histoire, revue d’histoire critique. ¹ 76. 3ème trimestre 1999. P. 65—84.
35) Dr. Mège Jean-Baptiste. Manifeste des principes de la Société Phrénologique de Paris // Journal de la Société Phrénologique de Paris. T. 3. 1835. P. 20—21.
36) Jullien Marc-Antoine. Essai général d’éducation physique, morale et intellectuelle (1808). 2e éd. Paris, 1835. P. 403.
37) Здесь перед нами одна из ведущих идей XIX века — идея прогресса как непрерывной циркуляции, идея совершенствования как спирали или кругового вихря.
38) Именно так Франсуа Бруссе объяснял прогресс некоторых африканских рас: благодаря союзу с представителями европейских обществ они и сами возвысились до их уровня. Таким образом, прогрессивная философия скрещений по духу своему имела следствием империалистическую политику, единственно способную приводить в соприкосновение разные народы. У Бруссе слияние рас и колонизация — почти синонимы, они взаимно предполагают друг друга. Колонизация делает возможным слияние, и, обратно, слияние оправдывает и усиливает колонизацию: “Заметьте также, что прогресс присущ тем чернокожим народам, которые были под властью европейцев, поскольку их кровь смешалась, так что мулаты, происходящие от европейцев и подчас превосходящие их по способностям, сделались столь многочисленны, что и все эти народы встали вровень с нами” (Broussais François. Cours de phrénologie. Paris: J.-B. Baillière, 1836. P. 795).
39) Vilmont Joseph. Traité de phrénologie humaine et comparée. Tome II. Paris: J.-B. Baillière. P. 471.
40) Le Rousseau Julien. Notions de phrénologie. Paris: Librairie phalanstérienne et J.-B. Baillière, 1847. P. 5.
41) В этой связи ср. творчество Виктора Курте де Лиля, особенно книгу: Courtet de l’Isle Victor. La Science politique fondée sur la science de l’Homme, ou Etude des races humaines sous le rapport philosophique, historique et social. Paris: Althus Bertrand, 1837.
42) Richard de Genève David. Des lois de l’hérédité organique. (Société anthropologique de Paris) // Revue encyclopédique. Tome LIV. 161e et 162e livraisons, mai et juin 1832. P. 422.
43) Broussais Casimir. Hygiène morale, ou Application de la physiologie à la morale et à l’éducation. Paris: J.-B. Baillière, 1837. P. 7.
44) Эта идея естественной доброты человека утверждалась особенно благодаря Шпурцгейму, который в этом отношении порывал с антропологическим пессимизмом Галля. Этим объясняется и та ревизия, какой он предлагал подвергнуть номенклатуру своего учителя. Он не только увеличил количество способностей с 27 до 35, но и изменил их названия — например, отрицал существование инстинкта убийства, переименовав его в “деструктивность”: в самом деле, некоторые разрушительные действия являются морально и социально полезными и, стало быть, не заключают в себе ничего преступного. Шпурцгейм объяснял это так: “Г-н Галль склонен допускать существование порочных наклонностей; и он включает в замысел творца нравственное зло. Я же бесконечно убежден в том, что все способности сами по себе добры и даны нам в спасительных целях; что все они закономерны и необходимы и что все они без исключения должны почитаться в любых институтах. Подобно тому как не является дурной материя как таковая, например огонь или вода, но лишь неправомерное ее применение, — так же не бывают дурными и способности, а вот вытекающие их них функции могут быть таковыми. Я разделяю мысль Августина о том, что зло — не субстанция и что в наших способностях дурным является лишь их применение людьми” (Spurzheim Johann-Caspard. Observations sur la phraenologie ou la connaissance de l’homme moral et intellectuel, fondée sur les fonctions du système nerveux. Paris: Treuttel et Würtz, 1818. P. 340—341.
Этот общий тезис о благорасположенности человеческой природы делал возможным сближение френологии с фурьеризмом, открыто заявленное, например, в текстах Ж. Леруссо, а также и Океня, Боде-Дюлари, Бербрюггера, Брессона, Ареля, Пелларена. Действительно, фурьеристские “страсти” соответствовали френологическим “способностям”, и все это в конечном счете приводило к реабилитации плоти. Боде-Дюлари, возглавлявший экспериментальный фаланстер в Конде-сюр-Вегр, так объяснял сходства между наукой Фурье и френологической антропологией: “Более полная наука Фурье открыто и безбоязненно принимает все выводы из физиологии мозга. Да, человек постоянно находится во власти своего тела и предметов внешнего мира; у человека есть органические потребности, которые властно господствуют над ним; по своей сущности эти потребности должны быть добрыми — ибо они идут от Бога” (Dr. Baudet-Dulary Alexandre-François. Essai sur les harmonies physiologiques. Paris: J.-B. Baillière, 1844. P. 86).
45) Voisin Félix. Analyse de l’entendement humain. Quelles sont ses facultés? Quel en est le nom, quel en est le nombre, quel en doit être l’emploi? Suivi d’un mémoire sur l’abolition de la peine de mort. Paris: J.-B. Baillière et fils. Р. 40 (Introduction).
46) Voisin Félix. De l’homme animal. Paris: Béchet Jne et Labé, 1839. P. 26. 47 Idem. Analyse de l’entendement humain. P. 32—33.